Со своей стороны, Раджапаксы не удостоивали вниманием ни Запад вообще, ни Соединенные Штаты в частности. Раджапаксы пыжились от оправданного, как они полагали, самомнения. Причины тому были.
В 2006-м, когда новое правительство Раджапаксов прекратило бессмысленное перемирие с «тамильскими тиграми» (во время которого обе стороны исправно продолжали стрельбу), «тигры» контролировали треть цейлонской территории. До той поры Соединенные Штаты непрерывно увеличивали помощь правительству Шри-Ланки: стратегия, порожденная событиями 11 сентября 2001 г., вынуждала рассматривать «тамильских тигров» как террористическую организацию того же калибра, что и Аль-Каида. Махинду Раджапаксу избрали президентом, чтобы он успешно выиграл нескончаемую войну – и в 2006-м президенту повезло: на востоке страны «тигры» отступили, теряя захваченные земли, потому что главный сподвижник Прабхакарана – Винаягамурти Муралитхаран – шире известный под кличкой «полковник Каруна Амман», – предательски покинул своего командира. Пришло время добиваться окончательной победы. Для этого необходимо было официально прервать перемирие – что и случилось. Такое правительственное действие совместно с не прекращавшимся в Коломбо надругательством над правами человека заставило американцев прекратить военную помощь Раджапаксам. Стало неоткуда брать запасные части для радаров, боевых вертолетов «Хьюи» и транспортных самолетов «Локхид С-130». Цейлонский флот нарадоваться не мог своим радарам дальнего кругового слежения – однако американцы и эти приборы оставили без технического обслуживания и запасных частей. Флот полагался на 30-мм скорострельные пушки «Бушмастер», произведенные в США и позволявшие уверенно отражать атаки траулеров-самоубийц, которыми пользовались «тамильские тигры», – но даже орудия со временем ржавеют в морском соленом воздухе, а запасных частей опять же брать было негде. Цейлонцы решили, будто американцы бесстыдно бросили их на произвол судьбы именно тогда, когда пришла возможность покончить с восстанием свирепых нигилистов. Как выразился один из дипломатов, работавших в Коломбо, «близится минута желанного торжества – и вдруг международное сообщество кусает грядущего победителя за пятки!».
Тем временем Китай, учуяв отличный шанс, начал поставлять в Шри-Ланку все больше и больше оружия и боеприпасов. Китайские радары были плохи по сравнению с американскими – зато запасных частей к ним оказывалось вдоволь. И вскоре военная помощь из Пекина стала всеобъемлющей: даже автоматы в руках у солдат, отряженных стоять на дорожных заслонах, – Т-56, китайские копии советских АК-47. Помимо того, Китай принялся поддерживать Шри-Ланку в Совете Безопасности ООН каждый раз, когда западные державы намеревались ее осудить. Для цейлонских офицеров оставляли вакансии в китайских военных училищах и при академии Генерального штаба. Повторялась история с Непалом и Узбекистаном: едва лишь сокращение политических свобод в этих странах заставляло Запад ограничивать свое содействие им, Китай тут же принимался расширять собственное.
Военная и политическая помощь поступала также из Пакистана, Ирана, бывших советских республик, Ливии – даже Израиля, снабжавшего цейлонский флот сторожевиками «Пчела» («Двора»). При содействии незападного мира, менее обеспокоенного соблюдением человеческих прав, успешные боевые действия против «тамильских тигров» набрали новую силу в 2008-м, когда цейлонская армия ввела в действие новые дивизии и воинские части особого назначения. Обоснованно рассчитывая на крепкую китайскую поддержку, армия терпеливо и умело двигалась вперед, не стесняя себя никакими политическими календарями, вверив боевым командирам надлежащие полномочия. Цейлонский военный флот потопил в Индийском океане, к юго-востоку от острова, принадлежавшие «тамильским тиграм» корабли-матки (точнее, плавучие склады). Успехи выглядели впечатляюще – да на беду, солдаты, набранные из беднейших сельчан-сингалов, обитавших в самом глухом цейлонском захолустье, ни в грош не ставили жизнь и благополучие мирных тамилов. Никому не приходило в голову построить тамильскую школу, вырыть в тамильской деревне колодец. Велась тотальная война – и если гражданские лица оказывались между двух огней, они оказывались простыми заложниками. Таких заложников насчитывались десятки и сотни тысяч. Одержанная победа и тысяча с лишним сингальских солдат, погибших в 2008–2009 гг., стали правительственными доводами в пользу непреклонности. Министр обороны Готабхайя Раджапакса побывал с официальными визитами в Китае, Израиле и России. Когда Шри-Ланка получила деньги из Ливии, нефть из Ирана – и вдобавок сверхсовременный порт, построенный Китаем в Хамбантоте, – Запад уже не мог поделать почти ничего.
Отчасти благодаря стратегическому попечению Китая Шри-Ланка сумела выиграть войну, отворачиваясь от Запада. И, хотя поражение такой организации, как «тамильские тигры», можно только приветствовать, победу купили ценой, которая наглядно свидетельствует: укрепление китайских позиций в Африке и Азии чревато тревожными последствиями для государств и режимов, имеющих дело с Китаем. Упадок западного влияния на приморскую Азию – вполне естественный и в определенном историческом смысле даже благотворный, учитывая, что со времен Васко да Гамы приносимые Западом бедствия были неисчислимы, – вряд ли окажется в итоге особо полезен. Как мы убедились, китайская военная помощь не сопровождается лекциями о человеческих правах, подобно помощи западной. Китай не вмешивается во внутреннюю политику других государств и не терпит вмешательства в свою собственную. А внешняя китайская политика, никоим образом не будучи экстремистской либо воинственной, представляет собой самую мрачную разновидность политического реализма. Она означает новое мировое противостояние: между государствами, включающими права человека в свои политические расчеты, и государствами, исключающими человеческие права из этих расчетов.
Хотя Китай и сыграл решающую роль в победе цейлонского правительства над «тамильскими тиграми», особо радоваться китайцам нечего – уже хотя бы потому, что политическая география помещает Шри-Ланку под сенью Индии. Разумеется, было и провалившееся индийское вторжение в 1987-м, когда Индия, по сути, оккупировала остров, чтобы защитить тамильское население – и поневоле ввязалась в бои против «тамильских тигров», не желавших делиться властью ни с кем. И все же сегодня Индия находится в гораздо лучших отношениях со Шри-Ланкой, чем с остальными великими ближайшими соседями – такими, как Пакистан и Бангладеш[58]. Благодаря соглашению о свободной торговле, подписанному в 1998 г., индо-цейлонский товарооборот очень значителен. Львиная доля продукции, ввозимой в Шри-Ланку, поступает из Индии. В свой черед Индия служит Цейлону третьим по величине рынком внешнего сбыта[59]. Индия издавна и естественно смотрит на Шри-Ланку со столь неприкрытым вожделением, что, добившись независимости, остров подписал с Великобританией оборонительный договор, опасаясь индийского вторжения (как это и случилось на материке, в случаях с Гоа и Хайдарабадом). Мы видели: Индии не дают покоя полуникчемные сопредельные государства – и все же упомянутые государства, сколь бы ни были они раздражены подобным соседством, вынуждены включать Индию в свои геополитические расчеты. Например, поддержка, получаемая исламскими экстремистами в Афганистане через пакистанскую границу, вполне объясняется желанием Пакистана создать в глубинах Средней Азии некий «Исламистан», противоборствующий Индии. Потому новый прокитайский уклон Шри-Ланки в конечном счете лишь относителен. Как только морское соперничество Индии с Китаем обострится, Шри-Ланка будет вынуждена умело маневрировать между двумя исполинами, чтобы добиться некоего ощутимого нейтралитета. Шри-Ланка с ее растущим и все более влиятельным мусульманским населением, военно-политическим долгом Китаю, географической близостью к Индии – отличная действующая модель геополитических тенденций, бытующих в бассейне Индийского океана.
Но, указывает Пайкиасотхи Сараванамутту, исполнительный директор Исследовательского центра политических альтернатив (Коломбо), Индия сама увязла в отношениях со Шри-Ланкой – не столько из-за неудачного вторжения в 1987-м, сколько из-за того значительного обстоятельства, что Тамилнад, индийский штат, по сути, примыкающий к островным землям, – историческая родина тамилов, цейлонского национального меньшинства, угнетаемого сингалами. Тамилнад оказывает давление на политиков, побуждая их по мере сил помогать цейлонским тамилам, а Индия соперничает с Китаем и Пакистаном за дружбу с сингальскими властями в Коломбо. Тем не менее, продолжил Сараванамутту, учитывая, до какой степени сложны и запутанны отношения между материком и островом, успешное прекращение сингало-тамильской вражды было бы исключительно выгодно Индии. Настоящее примирение двух народов, населяющих Шри-Ланку, гораздо скорее отвечает индийским, а не китайским интересам.
Весной 2009 г. правительственные войска усилили методичное наступление. Солдатам приказали: пленных не брать! Войну объявили оконченной 18 мая, когда тело убитого Прабхакарана выставили перед объективами телекамер. «Тамильские тигры» лишились последнего клочка захваченной ими территории. Наутро, благополучно выйдя из тюрьмы, затем прокравшись на портовый строительный участок, я проехался на машине по южному приморскому краю, населенному сингалами. Повсюду шли демонстрации, парады; рикши убирали повозки флагами, трубили в сигнальные рожки, ехали целыми процессиями. Юноши – многие из них безработные – вопили и взрывали несметное множество петард. Везде висели портреты президента Раджапаксы. Крестьяне строились вдоль дорог рядами, предлагая прохожим бесплатную закуску – вместо блюд ее выкладывали на пальмовые листья. Чучела, изображавшие Прабхакарана, волочили по пыли, а потом торжественно сжигали. От юнцов так и веяло устрашающей разнузданностью, порождением застарелой скуки. При других обстоятельствах те же самые шайки могли бы громить и жечь тамильские жилища – как оно и случалось в минувшие десятилетия. Примечательно: чем ближе я подъезжал к центру Коломбо, где население смешано, тем реже видел восторженные манифестации.