Казалось, она смутилась из-за своей несдержанности и, не ожидая ответа, пришпорила кобылу и поскакала по песчаной тропе через пальмовую рощу. В седле она держалась прямо и уверенно.
Том шел по дороге из гавани. Проходя мимо подъемной решетки крепости, он заметил идущих навстречу двух человек, занятых разговором. Когда они проходили мимо, он уловил несколько слов: достаточно, чтобы понять, что они говорят по-английски — и повернул за ними.
— Да благословит вас Бог, джентльмены, — окликнул он. — Приятно слышать христианскую речь в этих языческих землях. Позвольте представиться — Роберт Дейвенпорт.
Он использовал вымышленное имя, чтобы защититься от обвинения в убийстве, весть о котором, как он не сомневался, придет следом за ним.
Англичане настороженно повернулись к нему.
Только тут Том узнал капитана и офицера со стоящего в гавани корабля Ост-Индской компании. Он видел, как раньше в этот же день они высадились на пристань.
— Надеюсь, ваше плавание проходило благополучно, — сказал Том, когда англичане неохотно представились и обменялись с ним рукопожатием, по-прежнему проявляя сдержанность и настороженность. — Вероятно, возвращаетесь с аудиенции у султана?
— Да, — коротко кивнул капитан. Больше он ничего не сказал, и Тому пришлось выуживать сведения самому.
— Что это за малый? Это моя первая встреча с ним. Он говорит по-английски?
— Он говорит только на своем Богом проклятом языке, — ответил капитан. — Желаю вам удачи в беседе с ним. Он коварный дьявол, и вам понадобится вся ваша удача. — Он поклонился. — А теперь, сэр, просим нас извинить.
Том в гневе ринулся в крепость. Слова Сары подтвердились. Визирь по наущению Гая, его родного брата, не подпускает его к султану.
Слуга визиря хотел задержать его в приемной, но Том прошел мимо: он знал дорогу в кабинет. Распахнув толстый серебряный занавес, прикрывавший вход, он ворвался внутрь.
Визирь сидел на небольшом возвышении в левой половине комнаты, пропахшей благовониями и гашишем.
Перед визирем лежала дощечка для письма, и секретарь по одному подавал ему документы на подпись. Визирь поднял голову, удивленный стремительным вторжением Тома.
— Минуту назад я разговаривал с английским капитаном, который шел с аудиенции у его величества, — заявил Том. — Я рад слышать, что султан так быстро поправился, — продолжал он по-арабски, — ведь это означает, что сейчас он может меня принять и ответить на мою просьбу.
Визирь начал вставать, но Том направился мимо него к внутренней двери за ним.
— Туда нельзя! — в страхе закричал визирь, но Том не счел нужным услышать.
— Стража! — закричал визирь. — Остановите этого человека.
Рослый мужчина в длинном одеянии и полудоспехах появился на пороге и преградил Тому путь. Руку он положил на рукоять висевшего на поясе ятагана. Том схватил его за правое запястье.
Стражник попробовал извлечь оружие, но Том держал его руку, сжимая так сильно, что тот морщился, и смотрел за его плечо, в комнату.
— Приветствую, могучий повелитель, — обратился он к человеку, сидевшему на груде подушек. — Призываю на тебя благословение Аллаха и приношу свое смиренное почтение. Обращаюсь к тебе по делу милосердия. Как сказал сам пророк, ребенок и вдова заслуживают нашего сочувствия.
Султан удивленно посмотрел на него и выпрямился.
На нем был короткий кафтан из украшенного вышивкой шелка поверх алых шаровар, свободных и собранных на талии поясом с золотой вышивкой.
Алый тюрбан, под цвет шаровар, густая и кустистая борода. Он нервно теребил ее — мог ли он ожидать, что пред ним предстанет варвар-франк, читающий по памяти священные слова Корана?
Визирь вбежал за Томом и бросился между ними.
— Прости, о повелитель, я пытался его остановить. Это злой и коварный неверный, о котором я говорил. Я призову стражу, чтобы избавиться от него.
— Пусть останется, — сказал султан. — Я выслушаю.
Том отпустил запястья стражника и оттолкнул его в сторону.
— Злой и коварный неверный почтительно благодарит могучего султана Али-Мухаммада!
Слова его представляли такой контраст с поведением, что султан невольно улыбнулся.
— Ну расскажи о своем деле милосердия, — предложил он.
— Я ищу мальчика, моего родного брата. Он пропал два года назад. У меня есть достаточно оснований подозревать, что его держат в плену на землях Оманского государства.
На лице султана появилось настороженное выражение.
— Мой брат — подданный его величества короля Вильгельма Третьего. Между твоим калифом и нашим королем существует договор, запрещающий обращать подданных обоих государств в рабство.
— Я знаю, кто ты. — Султан поднял руку, заставляя Тома замолчать. — О тебе говорил английский консул. Я также получал запрос консула относительно мальчика. Было учинено расследование. Больше я ничего не могу тебе сказать, пока не получу ответ от двора калифа в Маскате.
— С тех пор прошло больше года, — гневно начал Том, но султан остановил его.
— Я уверен, ты понимаешь, как глупо приставать к калифу с таким пустячным делом.
— Дело не пустячное, — возразил Том. — Моя семья благородного происхождения и очень влиятельна.
— Для калифа это пустячное дело. Однако у его величества большое сердце. Мы уверены — он даст нам знать, если ему будет что сказать об этом мальчике. Он ответит, когда будет что отвечать. А тем временем нужно ждать его милости.
— Сколько ждать? — спросил Том. — Сколько мы должны ждать?
— Сколько необходимо.
Султан сделал жест, отпускающий посетителя.
— В следующий раз, англичанин, когда ворвешься ко мне как враг, я обойдусь с тобой сообразно, — холодно предупредил он.
Когда Тома вывели, султан вызвал визиря, и тот простерся перед ним ниц.
— Прости, о могучий повелитель. Я пыль пред тобой. Я пытался помешать этому безумному франку…
Султан взмахом руки заставил его замолчать.
— Извести английского консула, что я немедленно хочу с ним поговорить.
— Вчера Гай ходил в крепость. Его вызвал султан, — сказала Сара Тому. — Вернулся он в дурном настроении. Избил одного из конюхов до бесчувствия и кричал на нас с Каролиной.
— Он тебя не бил? — спросил Том. — Клянусь, я превращу его в отбивную, если он поднимет на тебя руку.
— Это он попробовал всего однажды. — Сара рассмеялась и взмахнула головой, так что ее волосы подхватил муссон. — Сомневаюсь, чтобы он повторил попытку. Я разбила о его голову одну из его драгоценных китайских ваз. Крови почти не было, однако он вел себя как умирающий. Но довольно об этом!
— Приготовиться к повороту! — перебил Том, и она подскочила к фалу бизани маленькой фелуки. Она быстро училась различать снасти и уже была неплохим матросом.
Том нанял это суденышко в гавани Занзибара за несколько рупий в день, и сейчас фелука огибала южную оконечность острова. Сара вернулась и села рядом с Томом.
— Итак, приведя всех домочадцев в полное смятение, остальную часть дня он провел в своей комнате. За ужином не проронил ни слова, но выпил две бутылки портвейна и бутылку мадеры. Потребовалось двое слуг и мы с Каролиной, чтобы отнести его в постель.
— Значит, мой брат стал пьяницей? — спросил Том.
— Нет, это очень необычно, я впервые видела, чтобы он так напивался. Ты производишь на людей странное впечатление.
Это двусмысленное замечание она сделала столь беззаботно, что Том не знал, как его понять. А Сара беспечно продолжала:
— Когда мы его уложили и Каролина легла с ним рядом, я пошла в его кабинет и обнаружила, что он написал несколько писем. Я переписала те, что нас касаются.
И она достала из кармана юбки сложенные страницы.
— Это лорду Чайлдсу, а это твоему брату Уильяму.
Она протянула их Тому, листки трепетали в ее руке.
— Возьми руль.
Он передал ей руль, и Сара села на транец, подобрав юбки до колен, чтобы солнце и ветер играли на ее коже. Том с усилием оторвал взгляд от этих длинных сильных ног и сосредоточил внимание на письмах. Он нахмурился, читая первое письмо, и хмурился все сильнее.
— Коварный ублюдок! — воскликнул он и тут же пожалел о своих словах. — Прости. Я не хотел быть таким грубым.
Она рассмеялась, и у ее глаз появились морщинки.
— Если Гай ублюдок, то ты тоже. Лучше подберем другое описание. Как тебе, например, жаба или каждой бочке затычка?
Том почувствовал, что краснеет: он не ожидал, что его превзойдут в искусстве брани. Он торопливо вернулся к письму, адресованному Уильяму. Странно было читать слова, предназначенные человеку, которого он убил.
Закончив читать, он разорвал оба письма в клочья и выбросил. Они с Сарой смотрели, как клочки разлетаются, словно белые чайки на ветру.
— Расскажи об аудиенции у султана и не упусти никаких подробностей.
Прежде чем отвечать, Том встал и прошел к мачте. Он спустил треугольный парус, и характер движения фелуки сразу изменился: она больше не прыгала и не боролась с ветром, а отдалась ему, как любовница, и начала мягко опускаться и подниматься. Том вернулся на прежнее место и сел рядом с Сарой, но не касался ее.
— Мне пришлось силой прорываться в его кабинет, — сказал он, — но я вооружился словами из Корана.
Он рассказал ей о встрече, слово в слово повторяя все сказанное, а она серьезно слушала, ни разу не вмешавшись. Даже несмотря на их короткое знакомство, Том понял, что для Сары это нечто необычное.
Раз или два Том терял нить повествования и начинал повторяться. Сара слушала, широко раскрыв глаза, и их белки были такими чистыми и белыми, что казались чуть голубоватыми, как у здорового младенца. Их лица были так близко, что он улавливал легкий аромат ее дыхания. Когда он договорил, оба молчали, но никто не пытался отодвинуться.
Первой молчание нарушила Сара.
— Ты собираешься меня поцеловать, Том?
Она взяла обеими руками длинные пряди волос и отвела их с лица.
— Если собираешься, то сейчас самое время. Нас никто не видит.