Как всегда, на причале ниже поселка их встретил Фунди и приветствовал сошедших на берег Тома и Сару. В форте все в порядке, ущерб от дождей незначительный.
Сара распаковала клавесин, взяла аккорд и улыбнулась: инструмент не фальшивил. И она принялась исполнять «Испанок».
Аболи потребовал от Фунди новостей о своей семье, но их не было: дожди в этом году шли очень сильные и сделали плавание по реке невозможным. Из деревни Бонголы в форт не пришла ни одна лодка. Аболи не находил себе места от беспокойства в течение всей разгрузки «Кентавра», починки форта и подготовки к экспедиции вверх по реке в землю лози. Когда все были готовы покинуть Форт Провидения, он стоял у руля первой шлюпки.
Впервые они заподозрили что-то неладное, побывав в деревнях на окраине земли лози. Все деревни были пусты.
Обыскав все пространство вокруг хижин, они не нашли ни души и никаких указаний на то, что произошло с жителями.
Опасаясь того, что увидят дальше, они направились к деревне Бонголы так быстро, как могли грести, перетаскивали шлюпки через отмели и не останавливались, пока свет позволял видеть берега и огибать камни в русле.
К деревне подошли утром. Зловещая тишина нависла над холмами, барабаны и рога молчали, никто не приветствовал гостей. Они сразу увидели, что огороды за деревней заросли сорняками. Потом миновали первую хижину. Тростниковая крыша сгорела, стены стояли голые, всю обмазку из глины вымыли дожди.
В шлюпках царило молчание, но лицо Аболи, который вкладывал в гребки длинным веслом всю силу, превратилось в маску отчаяния. Моряки смотрели на развалины деревни, на сгоревшие хижины, заброшенные огороды и пустые загоны для скота. На ветках деревьев сидели рядами стервятники — мрачные, нахохленные, с кривыми клювами. В воздухе стоял густой сладковатый запах смерти и тлена.
На причале лежал единственный челн, но его дно было пробито. Стойки, на которых рыбаки развешивали рыбу, упали, сети лежали неаккуратными грудами. Аболи выпрыгнул из лодки, еще когда вода доходила ему до пояса, добрался до берега и бегом бросился по заросшей тропе к хижинам Фалло и Зете.
Том пошел за ним, но не старался его догнать, пока не добрался до небольшого скопления хижин, окруженных изгородью из колючих веток.
Аболи стоял в открытых воротах, глядя на сожженные дома своих жен и детей.
Том остановился рядом с ним. Оба молчали. Затем Аболи прошел вперед и наклонился. Из мягкого серого пепла он поднял маленький человеческий череп и взял в обе руки, как священную чашу. Череп был разбит тяжелым ударом. Аболи смотрел в пустые глазницы, и слезы текли по его лицу в шрамах.
Но когда он посмотрел на Тома, голос его звучал ровно:
— Работорговцы всегда убивают маленьких детей, потому что они слишком слабы и не переживут путь к побережью. Они только обременяют матерей, которым приходится их нести.
И он коснулся глубокого пролома в своде черепа.
— Видишь: они держали мою дочь за ноги и ударили ее головой о косяк. Это была моя прекрасная девочка Касса, — сказал он, поднес череп к губам и поцеловал.
Том не мог смотреть на его горе. Он отвел взгляд и увидел, что кто-то арабской вязью углем написал на стене сгоревшей хижины «Аллах велик. Нет бога, кроме Аллаха».
Стало ясно, кто повинен в этой жестокости. Том смотрел на надпись, стараясь взять себя в руки. Но когда наконец заговорил, в его голосе звучал ужас:
— Когда это случилось? — спросил он.
— С месяц назад, — ответил Аболи. — Может, чуть раньше.
— Колонна рабов движется медленно? — спросил Том. — Ведь они идут в цепях с женщинами и детьми.
— Да, — согласился Аболи. — Идут медленно, а до берега далеко.
— Мы сумеем их догнать, — голос Тома прозвучал сильнее и увереннее, — если выступим немедленно и пойдем быстро.
— Да, — сказал Аболи, — мы их догоним. Но сначала я должен похоронить своих мертвых. Готовься к походу, Клиб, а я буду готов сразу после полудня.
Среди развалин и сорняков Аболи отыскал еще два крошечных скелета. Кости были разбросаны и изгрызены пожирателями падали, но он опознал детей по браслетам из бус, которые сам им дал; браслеты валялись среди костей. Это были два его младших сына, еще не достигшие двух лет. Аболи собрал их останки и сложил в кожаный мешок.
В полу хижины, где были зачаты эти дети, он выкопал могилу и похоронил их вместе. Потом вскрыл себе жилу, окропил могилу кровью и помолился предкам, чтобы те ласково встретили души его детей.
Когда он спустился на берег, где ждал Том, приготовления к выступлению были почти закончены. За многие годы участия в экспедициях и охоте на слонов каждый усвоил свои обязанности. Всего в поход отправлялись три группы по пять человек в каждой.
Командовали ими Том, Уил Уилсон и Люк Джервис. Три моряка оставались караулить шлюпки.
Каждый участник похода нес свое оружие, порох, пули, бутылку с водой и одеяло, а также запас продуктов на неделю. Всего набиралось шестьдесят фунтов, а когда еда и вода кончатся, моряки перейдут на то, что предоставляет природа.
— Ты должна остаться у шлюпок, — сказал Том Саре, доставая вороненую шпагу из ткани, в которой держал ее. Он не брал с собой на охоту на слонов длинный клинок: шпага мешала при ходьбе. Но сейчас она ему понадобится.
— Будет опасно, нас ждут схватки, — объяснил он, надевая перевязь.
— Потому я и должна пойти с вами. Иначе кто позаботится о раненых? Я не могу остаться, — ответила Сара, и он увидел решимость на ее лице и холодный блеск глаз. Она уже собрала лекарскую сумку и взяла одеяло. Из долгого опыта Том знал, что спорить с ней бесполезно.
Он сдался.
— Не отходи от меня. Если встретим опасность, делай, что я скажу, женщина, и хоть на это время перестань перечить.
Под предводительством Аболи и Фунди они гуськом прошли через разрушенную деревню. Вдоль тропы лежало множество скелетов: останки стариков, старух и маленьких детей, которых работорговцы сочли слишком слабыми, чтобы вести к побережью. Миновав эту картину смерти и опустошения, все почувствовали облегчение и двинулись по следу, оставленному колонной пленных лози, которых гнали по холмам на север.
Аболи и Фунди шли изнуряюще быстрым шагом. Фунди нес на одном плече большой слоновий лук, на другом — колчан со стрелами. В этой бойне он тоже потерял семью.
По расчетам Тома, в первый день они покрыли десять миль, и он приказал остановиться, только когда безлунной ночью стало так темно, что не видна была земля под ногами. Спал Том тревожно, рядом под одеялом лежала Сара. Вскоре после полуночи он вскочил, услышав зловещий крик с вершины холма над ними. Голос был человеческий, кричали на языке лози.
— Кто вы такие?
— Я Клиб, ваш друг, — крикнул в ответ Том.
— Я Аболи, муж Фалло и Зете.
Аболи подбросил дров в костер. Огонь загорелся ярче.
— Я Фунди, охотник на слонов. Спускайтесь к нам, люди лози.
Среди деревьев возникли неслышные тени и воплотились в человеческие фигуры. После набега уцелело меньше ста человек, среди них много женщин, но и свыше пятидесяти воинов, вооруженных метательными копьями и тяжелыми слоновьими луками с отравленными стрелами.
Они сели у костра, и старейшины по очереди описали нападение, заставшее деревню врасплох, убийства и угон в рабство.
— Кое-кто из нас смог убежать в лес, другие в это время охотились или собирали дикий мед, поэтому мы уцелели, — объяснили они.
— Что с моей семьей? — спросил Аболи.
— Они забрали Фалло и Зете и твоих сыновей Заму и Тулу, — ответили ему. — Мы видели их в цепях, когда издалека подсматривали за караваном работорговцев.
Сидели до утра, перечисляя погибших и тех, кого увели в рабство.
На рассвете, когда пришла пора идти дальше, Том приказал старикам и женщинам вернуться в разрушенную деревню, похоронить мертвых и засадить огороды, иначе за бойней последует голод.
— Там остались мои люди. Они будут охотиться и снабжать вас дичью, пока не созреет урожай.
Лози послушно ушли, а Том собрал оставшихся воинов. Большинство их он знал по имени, со многими охотился.
— Мы идем за караваном, чтобы освободить тех, кого захватили, — сказал Том. — Пойдете с нами?
— Мы хотели пойти за ними, но у арабов есть огненные палки, и мы боялись, — ответили воины. — Однако у вас тоже есть эти ужасные огненные палки, поэтому мы пойдем с вами.
Фунди отобрал среди воинов самых смелых и искусных охотников и послал вперед на разведку — на поиски засады или западни, которую могли приготовить работорговцы. Когда выступили, остальных лози Том держал при себе. По хорошо видному следу они двинулись на север.
Весь первый день шли быстрым шагом, пока не стемнело, и, хотя след был слишком старым, чтобы даже Аболи и Фунди могли читать его, они знали, что за этот день преодолели такое же расстояние, какое длинные цепи скованных рабов — за шесть дней.
На следующий день, едва рассвело, они уже снова были в пути и к полудню нашли останки первых погибших рабов.
Рядом с тропой лежало несколько сырых костей и обрывки окровавленной набедренной повязки: арабы сняли с мертвых цепи, а стервятники пожрали остальное.
— Это были слабые, — сказал Фунди. — Они умерли от усталости и горя. Мы найдем еще много таких, прежде чем догоним караван.
С каждым днем похода след становился все отчетливее и понятнее. Дорогу обозначали места привалов, где караван проводил ночь, и останки тех, кто не вынес тягот пути.
Через десять дней они вышли к слиянию двух дорог, где колонна рабов из земли лози встретилась с другой, более многочисленной, шедшей из страны великих пресных озер на западе.
Фунди и Аболи осмотрели покинутый лагерь, где два каравана провели первую ночь после встречи.
— В колонне свыше двух тысяч рабов. Я пересчитал места, где они спали.
Аболи показал Тому, где ночью рабы примяли траву.
— Большинство несли тяжелый груз — припасы, зерно и сушеную дичину.
— Откуда ты знаешь? — спросил Том.