С 14 по 19 октября 1918 года состоялся последний съезд партии «Единение и прогресс». Талаат-паша, выступивший с политическим докладом, признал полный крах политического курса младотурок и заявил, что «поскольку наша политика потерпела провал, теперь мы не можем оставаться у власти».
Первой и главнейшей задачей правительства Иззета-паши было заключение соглашения о перемирии. Для этого была сформирована специальная миссия во главе с морским министром Хюсейном Рауф-беем. Миссия попросила генерала Таунсенда, находившегося в турецком плену, стать посредником между Турцией и английским командованием. Тот согласился и в сопровождении губернатора Измира Рахми-бея 20 октября отправился в английский штаб на острове Лемнос, где 27 октября 1918 года состоялась первая встреча между английским адмиралом сэром Сомерсетом Гоф-Калторпом, командующим британским Средиземноморским флотом, и турецкой делегацией.
Султанский двор и новое турецкое правительство разрешили своей делегации принять все условия англичан. По утверждению Кемаля-паши, султан Вахидеддин открыто говорил, что «мы примем все условия англичан, какими бы они тяжелыми ни были… Я считаю, что англичане останутся верны многовековой дружбе и симпатии, которые питают к нам. Пройдет немного времени, и мы добьемся их милости». На самом деле условия перемирия оказались очень тяжелыми, и британской милости турки не дождались.
В результате переговоров на острове Лемнос 30 октября 1918 года на палубе британского броненосца «Агамемнон», стоявшего в заливе Мудрос, было подписано соглашение о перемирии.
Согласно Мудросскому перемирию, Турция обязана была безоговорочно сложить оружие и отдаться на милость победителя. Все важнейшие военно-стратегические и экономические центры страны подлежали оккупации войсками Антанты. Все стратегические железные и шоссейные дороги, транспортные средства, запасы продовольствия и топлива переходили в распоряжение союзников. Военнопленные стран Антанты немедленно освобождались и отправлялись на родину, а турецкие военнопленные пока что оставались в лагерях. Турция должна была отозвать свои войска из Закавказья и из Киликии, а в случае возникновения беспорядков в одном или нескольких армянских вилайетах союзники имели право оккупировать их. Османская империя согласилась на капитуляцию флота, демобилизацию своей армии, открытие проливов Босфор и Дарданеллы, на контроль союзников над железными дорогами и признала их право вмешиваться в конфликты практически в любом месте империи.
Возвратившийся с Лемноса Рауф-бей (Орбай) заявил: «Достигнутое перемирие превзошло наши ожидания. Спасены независимость государства, султанат и честь нации».
Но в 1927 году в своей знаменитой шестидневной речи «Нутук» Кемаль-паша оценивал перемирие в Мудросе несколько иначе. Он утверждал: «Группа держав, в которую входило и Оттоманское правительство, потерпела поражение в Великой войне. Оттоманская армия была сокрушена на всех фронтах. Условия подписанного перемирия были суровы. Столь длительная война истощила людей и сделала их нищими. Те, кто вверг народ и страну во всеобщий конфликт, бежали и теперь заботились только о своей собственной безопасности. Армия была лишена вооружения и боеприпасов, и такое положение вещей продолжало сохраняться. Державы Антанты не считали необходимым уважать условия перемирия. Под различными предлогами их войска оставались в Турции».
В борьбе за независимую Турцию
Кемаль поддержал правительство Иззета-паши, направив султану соответствующую телеграмму. В ней он одобрил заключение перемирия во имя спасения страны от полного краха, назначение Иззета великим визирем и введение в состав правительства Фетхи и Рауфа. В телеграмме Кемаль прямо не говорил об этом, но тогда он мечтал получить пост военного министра. В мемуарах, написанных в 1926 году, Кемаль подтвердил, что просил пост военного министра, хотя в тексте телеграммы этой просьбы не было. Вероятно, эта просьба была передана через Иззета и Фетхи.
Однако Иззет, занимавший по совместительству пост военного министра, уже явно опасался растущего влияния Кемаля и видел в нем опасного соперника, способного объединить вокруг себя младотурок и вообще всех сторонников реформ. В телеграмме, адресованной Кемалю, новый великий визирь писал: «Я надеюсь, что Аллах исполнит мои желания, позволив сотрудничать с Вами после заключения мира». Но тут же назначил полковника (ярбая) Исмета заместителем военного министра. Возможно, тем самым Иззет надеялся посеять раздор между двумя товарищами по оружию. Замечу, что Исмета еще Лиман фон Сандерс считал «одним из наиболее выдающихся турецких генералов». Исмет, будучи невысокого роста, не отличался представительной внешностью и более походил на служащего, чем на офицера. Но никакого непонимания между Исметом и Кемалем после назначения первого в военное министерство, вопреки ожиданиям, не возникло. Кемаль ценил Исмета, и когда того отозвали в Стамбул на столь высокую должность, он приветствовал это назначение и дал Исмету ряд ценных советов.
Чтобы принять от Лимана фон Сандерса командование над остатками турецких армий в Северной Сирии, Кемаль прибыл в Адану. 26 октября отряды 7-й армии под командованием Мустафы Кемаля останавливают наступление войск Антанты в Алеппо вблизи нынешних границ Турции.
Военные действия закончились 31 октября 1918 года в полдень. В этот час Кемаль стал новым командующим группой армий «Йылдырым», сопровождал генерала фон Сандерса на вокзал Аданы: немцы покидали Турцию.
Кемаль-паша провел одну из самых трудных в истории военного искусства операций – быстрое отступление разбитой армии в условиях, когда противник обладал значительно большей мобильностью, а в тылу действовали отряды арабских партизан. Чудом казалось также то, что после этого отступления Кемалю удалось сохранить боеспособность своей 7-й армии. Его репутация выдающегося полководца возросла еще больше.
Как пишет американский историк Эдвард Эриксон, Кемаль «без сомнения, был первым среди командующих османскими войсками, выдвинувшимися в годы Первой мировой войны. Он был страстным националистом и более или менее свободно говорил по-немецки и по-французски. Кемаль был бесстрашен в бою и непреклонным в своей способности вести войска к победе. Его свирепые контратаки против Анзака 25 апреля 1915 года подняли его до мировой славы. Однако его отступление с боями в Палестине под интенсивным нажимом врага было, вероятно, его наивысшим военным достижением. Он хорошо показал себя на всех уровнях. Он был солдатом из солдат с инстинктом политического борца, склонного к ближнему бою. Соревнуясь за политическое лидерство в «Единении и прогрессе» с Энвером, Джемалем и Талаатом, он, будучи амбициозным, постоянно вынужден был избегать маргинализации за счет получения незначительных должностей. Кемаль неизменно отстаивал рациональный стратегический выбор для империи, основанный на обороне, подкрепленной значительными резервами».
За годы Первой мировой войны посевные площади в Анатолии сократились вдвое. Поголовье скота уменьшилось с 45 до 19 миллионов. В ходе войны погибли 1421,4 тыс. жителей Оттоманской империи, включая 770,4 тыс. погибших и умерших военнослужащих. Потери ранеными составили 763,8 тыс. человек, а потери пленными – 145,1 тыс. человек. Кроме того, еще 9 тыс. пленных вернулись из русского плена еще до окончания войны.
Хотя Турция была аграрной страной, ее сельское хозяйство оставалось натуральным или полунатуральным. Стамбул и другие крупные города снабжались в основном за счет более дешевого импортного продовольствия. За 25 предвоенных лет только 4 года турецкая столица снабжалась исключительно турецким продовольствием. С началом войны импорт продовольствия резко сократился, главным образом из-за введенной Антантой экономической блокады, и добавилась необходимость снабжать многомиллионную армию. Ситуация усугублялась тем, что продовольствие требовалось доставлять из внутренних районов Анатолии, где пути сообщения были очень слабо развиты. В результате голодали и армия, и гражданское население.
Серьезные меры по исправлению продовольственного положения турецкое правительство предприняло только в 1916 году, когда в октябре был принят закон о сельскохозяйственной службе. Он предписывал крупным корпорациям в городах обеспечить поставки продовольствия посредством организации обработки необходимых для этих целей сельскохозяйственных площадей и выделения для этих целей сельскохозяйственных орудий, рабочей силы и транспорта. Тем турецким крестьянам, которые не были мобилизованы в армию, предписывалось в обязательном порядке обрабатывать минимально необходимые участки земли для обеспечения товарных поставок продовольствия. Все они считались мобилизованными на военную службу. В 1917 году крестьянам и землевладельцам было предписано определенную часть продовольствия продавать правительству по твердым ценам или уплачивать в счет налогов. В 1918 году было образовано Министерство продовольствия, которое должно было распределять продукты питания, а его глава Кара Кемаль-бей был объявлен «продовольственным диктатором». Тем не менее, последние два года войны голод ощущался во всех регионах Оттоманской империи, а союзники теперь отнюдь не торопились снабжать голодающую Турцию продовольствием.
Через восемь лет после завершения Первой мировой войны Кемаль так отозвался о периоде правления младотурок и о войне: «Мой долг поблагодарить всех тех, кто удержал меня в стороне от этой неудачи, но всё же следует напомнить, что делали они это бессознательно».
2 ноября 1918 года, после заключения, комитет партии «Единение и прогресс» созвал чрезвычайный конгресс, на котором присутствовали сто двадцать членов партии и было объявлено о самороспуске партии. В тот же день корабли союзников с десантом приблизились к Стамбулу. В связи с этим центральный Комитет «Единения и прогресса» рекомендовал своим лидерам покинуть страну. Вместо «Единения и прогресса» была создана партия «Возрождение» (Теджад-дуд), но она большим влиянием в стране не пользовалась.