Тем временем Советская Россия пыталась большевизировать 65 тысяч военнопленных и 10 тысяч интернированных турок и создать революционные комитеты в рядах турецких войск в Восточной Анатолии.
Сразу после перемирия Фетхи возглавил националистическую газету «Минбер». Он вспоминал, что газета была создана по инициативе Кемаля. Вернувшись в Стамбул, он увидел, что оппозиция использует прессу для нападок на младотурок, и решил, что «наилучший способ мобилизовать общественное мнение – действовать тем же методом, создав свою газету». Кемаль стал акционером «Минбер», где освещались не только политические, но и научные, культурные, медицинские и экономические проблемы. «Мы действовали только цивилизованными методами», – утверждал Фетхи.
Кемаль использовал газету для предвыборной агитации и публиковал там свои «Беседы с офицерами и командирами», написанные в Софии в 1915 году. Многие статьи и документы в газете имеют одну общую цель – продвижение Кемаля. В «Минбер» появился своеобразный репортаж о его встрече с султаном 15 ноября. Была также серия статей под общим заголовком «Что думает командующий боями при Дарданеллах о будущем своей родины в нынешних условиях? Он утверждает, что священный долг нации – бороться, чтобы заставить уважать себя». Было опубликовано также письмо, отправленное генералом 17 сентября одному из друзей и пропитанное ненавистью к Энверу и немцам: «Цель, какую я преследовал до сих пор, никогда не была личной… Я всегда действовал в интересах родины, нации и армии». В газете прямо утверждалось, что Кемаль-паша «является одним из лучших представителей своей нации и родины, но он не оценен по заслугам, поскольку «он сам избегает славы и настолько скромен, что долго не признавался, что был единственным защитником Анафарты и освободителем Стамбула…» Наверное, над этим текстом вместе потешались Кемаль и Фетхи.
Впрочем, газета тихо скончалась 22 декабря, сразу после роспуска парламента.
В своей книге «Портреты и личные воспоминания», опубликованной в 1930 году, известный дипломат граф Карло Сфорца, прибывший в Стамбул 15 ноября 1918 года в качестве итальянского военного коменданта, писал: «В первые недели моего пребывания в Турции я заверил Кемаля в моих мирных намерениях». Когда стало известно, что англичане хотят арестовать популярного генерала, Кемаль якобы спросил Сфорца, можно ли рассчитывать на его помощь. «Я ответил, что предоставлю ему жилье в итальянском посольстве. Это стало известно и помешало британской разведке принять решение, которое могло бы повлечь дипломатические осложнения». Это свидетельство похоже на правду. В дальнейшем Кемаль успешно использовал противоречия между Англией и Италией, чтобы итальянцы ушли из оккупированных турецких территорий и даже стали продавать оружие турецким националистам.
В стамбульском районе Шишли Кемаля посетил Али Фуад, приехавший из Анатолии. Старые друзья проговорили всю ночь. Али Фуад рассказал об анархии, царящей в сельской местности, о развале армии, о первых отрядах сопротивления. После этого Кемаль решил побудить турецких офицеров и генералов отказаться от передачи оружия и боеприпасов союзникам. Гражданские и военные власти должны перестать им подчиняться, а политическим партиям следует прекратить соперничество и объединиться ради спасения нации.
Кемаль также заявил Али Фуаду, что главной целью должно стать создание Турецкой Республики, о чем он думает еще с 1907 года. Однако пока что эту цель надо держать в секрете, чтобы не допускать политического раскола в турецком обществе.
Кемаль еще несколько раз встретился с Фуадом, который покинулт Стамбул только в конце февраля 1919 года, когда вновь принял командование XX армейским корпусом, штаб которого находился в Анкаре, подальше от войск союзников. Кемаль также встречался с Канболатом, Рауфом и Фетхи, равно как и со многими другими офицерами, товарищами по военному училищу или по совместным боям. Это – люди одного поколения, родившиеся в период с 1880 по 1885 год, стали убежденными националистами. Правда, они деморализованы поражением, а перемирие, ограничившее численность армии, грозит им увольнением, да и жалованье им давно уже не платили. Изменить свое положение они могли только борьбой с интервентами за возрождение Турции.
Уже 15 января 1919 года французский военный комендант Стамбула Жолли предупреждал Париж: «Турки постепенно поднимают голову… Если найдется энергичный смельчак, то нас выбросят отсюда за двадцать четыре часа. Даже если мятеж не произойдёт сейчас, очень вероятно, что он произойдет в тот день, когда Турция узнает о расчленении, которое ей угрожает. Тогда, учитывая настроения, видные невооруженным глазом, мы окажемся в очень сложном положении, если не примем самые элементарные меры предосторожности».
Рауф свидетельствовал, что в конце 1918 года Кемаль вместе с Кара Кемалем из «Каракола» планировал похищение великого визиря. Узнав об этом, Канболат, а затем Рауф пытались отговорить Кемаля от этой затеи. Но в январе Кемаль снова объявил, на этот раз Фетхи, что хочет организовать вместе с Кара Кемалем похищение старого Тевфика для последующей торговли с султаном и союзниками. Фетхи резко отверг эту идею.
Фалих Рыфкы Атай, близкий к Кемалю журналист, сообщает, что тогда же Али Фетхи и четверо его друзей-иттихадистов планировали покушение на султана и республиканский переворот. На этот раз Кемаль этот проект решительно отверг, поскольку свержение правительства или султана не могло изменить соотношение сил с союзниками, а вот противостояние с роялистами спровоцировало бы наверняка. Гораздо важнее было перебраться к войскам в Анатолию и оттуда начать борьбу.
Посоветовавшись с рядом военачальников и получив информацию о первых очагах сопротивления, Кемаль со своими соратниками решил перебираться в Анатолию. Переезд был осуществлен совершенно легально, поскольку 30 апреля 1919 года Кемаль получил официальное назначение инспектора 9-й армии, что фактически означало командование этой армией. Штаб её размещался в Эрзуруме, свободном от оккупантов. Немаловажно было то, что в состав 9-й армии входил XV корпус Карабекира с 4 пехотными дивизиями и III корпус Али Фуада с 2 пехотными дивизиями. Кемаль часто встречался с Февзи (Чакмаком), уходящим с поста начальника Генерального штаба, и с его преемником Шеватом (Чобанлы). Они тоже были националистами и тайно поддерживали то, что собирался сделать Кемаль, и не собирались разоружать свои войска. Создав из доверенных людей свой штаб, Кемаль выехал в Самсун. Перед отъездом он выслушал личное напутствие султана Мехмеда VI, приказавшего пресекать акты саботажа и враждебных действий против оккупантов. Высадившиеся в Самсуне в марте 1919 года 200 британских солдат не в состоянии были контролировать обстановку в близлежащих регионах Анатолии.
Также и в инструкции военного министерства предписывалось Кемалю провести инвентаризацию вооружения в районах дислокации 9-й армии и строго контролировать его сохранность, не допуская его попадания в руки незаконных вооруженных формирований, которые Кемаль должен был постараться распустить. Султанское правительство наделило Кемаля широкими полномочиями и деньгами, которые следовало использовать для восстановления спокойствия в Анатолии. С другой стороны, многие члены правительства, да и сам военный министр Иззет-паша, вряд ли сомневались, что Кемаль будет действовать прямо противоположно тому, что было сказано в данных ему инструкциях, и не собирались ему в этом препятствовать. Ведь к интервентам они относились так же, как и Кемаль, и прекрасно знали, что посылать Кемаля в Самсун с целью умиротворения региона – это все равно что бросать щуку в воду. Очень многие в Стамбуле надеялись, что Кемаль-паша создаст в Самсуне и англичанам, и грекам, и другим иностранным интервентам большие проблемы и рано или поздно заставит их покинуть Турцию.
15 мая, когда Кемаль еще был в Стамбуле, не успев выехать к месту нового назначения, греческие войска высадились в Измире (Смирне). Турецкое правительство было потрясено. Ведь в Стамбуле первоначально не принимали всерьез заявления премьер-министра Греции Венизелоса о Великой Греции, которая должна включать все побережья и острова Эгейского моря, а также Константинополь и Западную Анатолию со Смирной.
15 мая 1919 года греческие войска высадились в Измире. 12 тыс. солдат были встречены с ликованием местными греками. В середине дня, когда греки проходили мимо турецких казарм, раздался выстрел. Граф Сфорца полагал, что стрелял греческий провокатор. Согласно турецкой версии, стрелял турецкий журналист Хасан Ташин, якобы произнесший при этом историческую фразу: «Турки не мертвы, они живы… и они не отдадут этот город грекам». Выстрел спровоцировал перестрелку. Затем началась резня турок греками и было убито до 300 турок. В Измире начались пожары. Греческие войска продолжали убийства, поджоги, грабежи и изнасилования также и за пределами Измира.
В середине июля союзники создали Международную комиссию по расследованию событий, связанных с оккупацией Измира и его окрестностей. Заключение комиссии, опубликованное полгода спустя, осудило интервенцию и поведение греческих войск. Премьер-министр Греции Венизелос оказался тогда наибольшим реалистом, заявив, что «хотя оккупация Смирны (Измира) не устанавливает с юридической точки зрения новое право в пользу Греции, в действительности создала новую ситуацию, которую нельзя игнорировать».
В Стамбуле известие об оккупации Измира греками вызвало всеобщее уныние. Был даже объявлен национальный траур на восемь дней. Женщины носили на платьях кусочек черной ткани со словами: «Измир – в нашем сердце». Многие торговцы закрыли свои лавки, а войска были переведены на казарменное положение. В знак протеста против оккупации правительство подало в отставку. Вскоре начались волнения и митинги протеста. Студенты говорили, что «лучше умереть, чем дать себя задушить, подобно овцам, маленькой нацией, чье отношение к нам давно известно». Все политические партии от консерваторов до социалистов протестовали против оккупации. В пятницу, 23 мая, массовый митинг протеста происходит на главной площади турецкой части Стамбула, окруженной мечетью султана Ахмета и Святой Софией, в нескольких сотнях метров от дворца Топкапы, Блистательной Порты (канцелярии великого визиря и правительства) и военного министерства. На митинг собрались, по разным оценкам, от 40 до 200 тыс. человек. Он прошел под лозунгами «Нет убийцам мусульман», «Не принесем в жертву два миллиона турок двумстам тысячам христиан», «Мы требуем правосудия», «Турки свободны».