Неожиданно стамбульские газеты «Танин», «Тефхиди Эфкяр» и «Икдам» опубликовали 5 декабря 1923 года письмо, отправленное из Лондона Исмету мусульманскими лидерами Индии Агой-ханом и Амиром Али. Они просили правительство уважать халифа и остановить вторжение гражданских властей в религиозную сферу. Мусульманские авторитеты требовали у турецкого правительства, чтобы были восстановлены честь и власть халифата. Они заявляли: мы всегда защищали турок, даже в самые трудные времена, и мы присудили Мустафе Кемалю титул «Меч Ислама»; взамен обеспечьте халифу «положение, внушающее доверие и уважение мусульманских наций и придающее, таким образом, Турецкому государству исключительную силу и достоинство».
Письмо из Лондона о защите халифата Кемаль в пропагандистских целях истолковывает как доказательство связей между английскими «империалистами» и халифом. Анкара немедленно реагирует на этот выпад. В Стамбуле создается Трибунал независимости, оказываются арестованными владельцы и главные редакторы всех трех газет, опубликовавших письмо, а заодно и президент коллегии адвокатов Стамбула. Правда, вскоре всех, кроме президента коллегии адвокатов, отпустили. Оппозицию же Кемаль пригрозил судить по статье закона, запрещавшей проявление симпатий к старому режиму.
29 февраля 1924 года состоялась последняя традиционная церемония пятничного посещения последним халифом Турции мечети в Стамбуле. А на следующий день, открывая очередное заседание Национального собрания, Мустафа Кемаль произнёс обвинительную речь по поводу векового использования исламской религии в качестве политического инструмента, потребовав вернуть её «к истинному предназначению», чтобы срочно и самым решительным образом спасти «священные религиозные ценности» от разного рода «темных целей и вожделений». Таким образом, 1 марта 1924 года Кемаль пообещал парламентариям «освободить политику от исламского рабства», а «ислам очистить от политики». 1 марта на открытии парламентской сессии Кемаль поднимается на трибуну и произносит речь: республика должна быть защищена от любых атак, откуда бы они ни исходили. Государство, и только оно одно должно заниматься народным образованием, политика и религия должны быть разделены в интересах самого же ислама. Вскоре группы депутатов, по 50 человек в каждой, предлагают три проекта закона. Первый проект предлагает отменить халифат и изгнать из страны членов Османской династии; второй – унифицировать образовательную и юридическую системы, а третий – упразднить религиозные институты, в том числе духовные школы и религиозные суды, а заодно перевести начальника Генерального штаба в подчинение президента республики. Но Исмет отметил в своих «Мемуарах»: «Насколько легкой была отмена султаната, настолько ожесточенное сопротивление встретило упразднение халифата». В течение пяти часов депутаты обсуждали достоинства светского государства.
Когда в конце концов все три проекта закона были приняты, Кемаль признался полковнику Мужену, представителю посольства Франции в Анкаре: отмена халифата и изгнание династии были необходимы для того, чтобы республика нормально жила и развивалась. Народ, утомленный и ошеломленный событиями четырех последних лет, не встал на защиту халифа и принял республиканский режим.
3 марта 1924 года Мустафа Кемаль предложил тотальную секуляризацию Турции, которую парламентарии приняли единогласно. Национальным собранием под председательством Кемаля были приняты среди других законы об отмене в Турции шариатского судопроизводства и о передаче вакуфного имущества в распоряжение создаваемого генерального управления вакуфами. Кемаль провел еще ряд законов, направленных против халифата. Первый из них упразднял министерство канонического права и тем самым – действие кодекса, основанного на законах шариата. Второй закон устанавливал единую систему общественного образования и упразднял исламские школы. Третий же закон вообще упразднял халифат. Хотя в парламенте были депутаты-исламисты, этот пакет законов благодаря авторитету Кемаля был принят сравнительно легко.
Принятый 3 марта 1924 года Закон об упразднении халифата провозглашал: «Халиф низложен. Ввиду того, что предназначенность халифата отражена в основных концепциях правительственной власти и республики, халифат как властная инстанция ликвидируется». Всем членам султанско-халифатской семьи, а их насчитывалось 144 человека, включая 36 мужчин, 48 женщин и 60 детей, запрещалось пребывание на территории Турецкой республики. Им предписывалось в течение 10 дней с момента принятия закона покинуть пределы страны. Указанным лицам также запрещалось получать гражданство республики и владеть недвижимостью на её территории. Рано утром 4 марта 1924 года Абдул-Меджид, последний халиф Османской династии, был доставлен на станцию Чаталджа и поездом отправлен в Швейцарию. В тот же день, 4 марта, было учреждено Управление по делам религии, и поныне регулирующее от имени государства всю религиозную деятельность в Турции. Муфтии становились простыми служащими этого управления. Под его контроль перешли не только мечети, но и различные религиозные обители, места пребывания дервишей и их орденов.
Абдуле-Меджиду, информированному об упразднении халифата, было предложено немедленно покинуть территорию Турции. Ранним утром 4 марта, после молитвы, Абдул-Меджид в сопровождении жены, сына и двух принцесс сел в старую машину Вахидеддина. Прежде чем шофер тронулся, последний халиф обратился к присутствующим помощникам: «Я заявляю, что никогда не сделал ничего плохого моей нации и никогда не сделаю. Напротив, я буду молить Аллаха о ее возрождении до самой моей смерти и после нее». По лицу Абдулы-Меджида текли слезы, когда он садился в машину. В сопровождении эскорта экс-халиф направился к вокзалу Чаталджа на окраине Стамбула, откуда поезд увез его в изгнание. Остальная часть его семьи получила отсрочку на десять дней для подготовки к отъезду.
Государству передавалось «все движимое и недвижимое имущество двора на территории Турции» – земли, дворцы, иные строения, в том числе переданные в аренду, султанская казна, накопленные султанами-халифами сокровища и драгоценности. В распоряжении членов османской династии новый закон оставлял средства, вполне достаточные для их безбедного существования за границей.
Когда Абдул-Меджид покинул Стамбул и отправился в Швейцарию, за ним последовало большинство членов султанской семьи. Так окончилось правление турецких султанов, длившееся почти 600 лет. Вскоре были приняты законы, отделяющие исламские суды от государства, отменяющие запрет на употребление алкоголя и упрощающие процедуру развода и получения наследства. Хотя ислам остался официальной государственной религией Турции, фактически он был устранен из государственной и частной жизни. Религиозные общества были лишены поддержки спонсоров и не могли больше играть политической роли.
Использование исламского фактора в практической, политической и идеологической деятельности кемалистов также имело место и проявилось в призывах к народу защищать ислам и бороться против креста, освободить «священную особу халифа» из «унизительного плена неверных» (английских, французских и итальянских оккупантов). Присвоение Мустафе Кемалю титула Гази также было во многом религиозным актом, так как этот титул означал великого воина, борца за веру и победителя неверных.
Секуляризация в Турции первоначально была принята лишь небольшой частью общества. В сельской местности ее успехи в период правления Ататюрка были значительно скромнее, хотя многие формальные запреты проникали и туда. Как вспоминал бывший президент Тургут Озал, хотя его семья была религиозной, но «я не мог научиться даже в доме совершать намаз, ибо такое было время… В итоге моя мать – учительница, отец – чиновник, они – функционеры режима… По моим воспоминаниям, в касабах (волостных центрах. – А.В.) и городах устраивались республиканские балы, новогодние балы. Людей туда привозили, заставляли танцевать… Сегодня это невозможно. Даже говорили: меняй супругу, так делают на Западе. Мать и отец ходили на эти балы, не знаю, по своей воле или нет. Могли это делать в новинку. Религию я начал познавать с первого курса Технического университета».
Власти продолжали работать над статусом своего нового Управления по делам религии (УДР) при Совете министров. Оно занималось организацией религиозной службы и строго соблюдало требования власти – «религия должна оставаться вне политики и над политикой». Первым председателем УДР стал анкарский муфтий Мехмет Рифат (Бёрекчизаде), активный участник войны за независимость. Он получал зарплату и привилегии министра. В феврале 1937 года в конституцию была принята поправка о том, что Турция – светское государство. Кемаль был убежден, что «религия должна оставаться сферой личной жизни человека, потому что тогда, когда она затрагивает общество, она провоцирует вмешательство государства».
Мустафа Кемаль был убежден в том, что ислам является естественной и разумной религией, идеально подходящей для турецкого народа. Эта идея о разумности ислама занимала особое место в его взглядах. Он ни в коем случае не был атеистом или агностиком. Для Кемаля ликвидация халифата означала прежде всего освобождение ислама от вредных политических наслоений. Вместе с тем, Кемаль изначально отвергал роль религии как фактора спонтанного выражения народного единения, предпочитая консолидацию на национальных началах. Но до упразднения султаната и халифата Кемаль неоднократно во время путешествия по стране посещал мечети, участвовал в пятничном намазе и даже поднимался на кафедру мечетей (мимбар) для произнесения торжественных речей. После упразднения халифата он, как лицо государственное, отказался от публичных посещений мечетей и молитв, подчеркивая тем самым, что религия в Турции отделена от государства и государство является институтом исключительно светским. Дискуссий по поводу реформирования ислама Кемаль не открывал. Основатель новой Турции был убеждён в том, что многие толкователи религии были глубоко невежественными людьми, которые пользовались забитостью и отсталостью народа, и потому считал крайне необходимым просвещение и гуманизацию самого ислама.