.
Женщины были допущены на коммерческие факультеты ещё во времена Первой мировой войны, а в 20-е годы они появились и в аудиториях гуманитарного факультета Стамбульского университета. С 1920 по 1928 год число женщин, окончивших университеты, возросло с нуля до 10 % от общего числа всех, получивших дипломы. Раньше женщины занимались только воспитанием детей, ведением домашнего хозяйства и шитьем одежды. Теперь им разрешили учиться и выбирать любую профессию, вплоть до летчиц, а также разрешили находиться на палубах паромов, которые пересекают Босфор. На паромах им дозволяли плавать и в эпоху Османской империи, только вот из кают не выпускали. Ныне женщинам разрешали ездить в тех же отделениях трамваев и железнодорожных вагонов, что и мужчинам.
Уже в июне 1923 года феминистка Незихе Мухеттин основала первую в стране партию женщин. Однако так как декларация о провозглашении республики была принята позже, партию так и не зарегистрировали официально.
Впервые в Турции официально было запрещено многожёнство, и наказание за нарушение запрета было установлено в виде 2 лет лишения свободы. В одной из своих речей Мустафа Кемаль решительно обрушился на чадру: «Она причиняет женщине большие страдания во время жары. Мужчины! Это происходит из-за нашего эгоизма. Не будем же забывать, что у женщин есть такие же моральные понятия, как и у нас. Обычай закрывать лицо женщинам делает нашу нацию посмешищем. Наша религия никогда не требовала, чтобы женщины стояли ниже, чем мужчины. Бог повелел мужчине и женщине открывать мир знаний и науки… Турчанки в этом отношении наиболее просвещённые во всём мире, самые достойные и самые моральные».
Президент потребовал, чтобы «матери и сестры цивилизованного народа» вели себя подобающим образом. Мустафа Кемаль решил внедрить эмансипацию женщин, чтобы не отставать от Западной Европы. 3 апреля 1930 года, в соответствии с Указом № 1580, женщины впервые получили право голоса в стране на местных выборах. В 1930 году в Турции появилась первая женщина-судья. 5 декабря 1934 года было официально установлено полное равноправие полов. Женщины получили право голосовать и быть избранными в муниципалитеты и в парламент. Как ни странно, но в Турции эта реформа была проведена раньше, чем во многих других странах мира. Уже в 1935 году в меджлис было избрано 18 женщин-депутатов.
В то же время на практике даже к моменту смерти Ататюрка полное равноправие достигнуто не было. Женщине по-прежнему было крайне сложно возглавлять бизнес, а для выезда за границу требовалось специальное разрешение.
Но следует учитывать, что в Турции секуляризация первоначально была принята лишь небольшой частью общества, и преимущественно в городах, в то время как для сельского населения, почти полностью безграмотного и составляющего подавляющее большинство жителей страны, понадобился период формирования влиятельной светской элиты и долгой трансформации общественной идеологии и бытовой культуры в условиях диктатуры Кемаля-паши и его преемника Исмета Инёню, когда вековые шариатские каноны в умах населения были заменены идеями национализма и европеизма.
Мустафа Кемаль видел в халифате связь с прошлым и исламом. Поэтому вслед за ликвидацией султаната он уничтожил и халифат. Кемалисты открыто выступили против исламской ортодоксии, расчищая путь для превращения страны в светское государство. Почва для преобразований кемалистов была подготовлена и распространением передовых для Турции философских и социальных идей Европы и все более широким нарушением религиозных обрядов и запретов. Офицеры-младотурки считали делом чести пить коньяк и закусывать его ветчиной, что выглядело страшным грехом в глазах ревнителей мусульманства.
Ещё первые османские реформы в XIX веке ограничили могущество улемов и отняли у них часть влияния в области права и образования. Но богословы сохраняли огромную власть и авторитет. После уничтожения султаната и халифата они оставались единственным институтом старого режима, который сопротивлялся кемалистской революции.
Кемаль властью президента республики упразднил древнюю должность шейх-уль-ислама – первого улема в государстве, министерства шариата, закрыл отдельные религиозные школы и колледжи, запретил шариатские суды. Новый порядок был закреплён республиканской конституцией 1924 года.
После упразднения халифата все религиозные учреждения стали обязательной частью государственного аппарата. Департамент религиозных учреждений занимался мечетями, монастырями, назначением и смещением имамов, муэдзинов, проповедников, наблюдением за муфтиями. Коран перевели на турецкий язык, что на тот момент было страшным грехом. Призыв на молитвы стал звучать на турецком языке, хотя попытка отказаться от использования арабского языка на молитвах так и не удалась, так как в Коране важно не только содержание, но и мистическое звучание многих непонятных арабских слов. Выходным днем кемалисты объявили воскресенье, а не пятницу, мечеть Айя-София в Стамбуле превратилась в музей. В быстро растущей столице Анкаре практически не строили культовых сооружений. По всей стране власти были против открытия новых мечетей и сдержанно приветствовали закрытие старых. Турецкое министерство просвещения взяло под свой контроль все религиозные школы. Медресе, существовавшее при мечети Сулеймание в Стамбуле, которое готовило улемов высшего ранга, было передано богословскому факультету Стамбульского университета. В 1933 году на базе этого факультета был открыт Институт исламских исследований.
Однако сопротивление лаицизму (от латинского laicus, не принадлежащий к священству, как называли в Турции меры по секуляризации), оказалось сильнее, чем ожидали. Когда в 1925 году началось курдское восстание, его возглавил один из дервишей-шейхов, призывавших свергнуть «безбожную республику» и восстановить халифат.
В Средние века дервиши нередко выступали в качестве руководителей и вдохновителей религиозно-социальных восстаний. В другие времена они проникали в аппарат правительства и оказывали огромное, хотя и скрытое, влияние на действия министров и султанов. Среди дервишей шло жестокое соревнование за влияние на массы и на государственный аппарат. Они оказывали серьезное влияние на крестьян и ремесленников.
Когда в Турции начались реформы, именно дервиши оказывали наибольшее сопротивление секуляризации. Борьба порой принимала жестокие формы. В 1930 году мусульманские фанатики убили молодого армейского офицера Кубилая. Его окружили, повалили на землю и медленно отпилили ему голову ржавой пилой, выкрикивая: «Аллах велик!», в то время как толпа одобрительными возгласами поддерживала убийц.
Жёсткая политика властей в отношении исламистов привела к формированию официального, «государственного» ислама, деятельность которого строго лимитировалась. Народный же ислам со своими шейхами и дервишами ушёл в подполье, а порой поднимал вооруженные восстания, беспощадно подавляемые властями. Последним крупным выступлением исламистов среди турок стал мятеж в Менемене близ Измира в декабре 1930 года. 23 декабря полдюжины дервишей вошли в небольшой городок Менемен, затерянный среди оливковых полей, в 30 километрах от Измира. Толпа, поддерживающая их, разрасталась, люди выкрикивали требования отменить все реформы; жандармы призвали на помощь военных.
Бунт возглавил дервиш Мехмед, призвавший верующих «спасти священную веру ислама и восстановить шариат». Он организовал расправу над бывшим учителем начальной школы Кубилаем, призванным из запаса в звании лейтенанта запаса. Мятежники развернули зелёное исламское знамя, взятое из соседней мечети, и водрузили на городской площади. Они объявили о скором прибытии армии халифата численностью в 70 тысяч человек. Дервиш провозгласил себя мехди (мессией) и призвал свергнуть безбожную власть.
Два офицера напрасно упрашивали толпу разойтись, затем туда был направлен взвод из 30 солдат. «Чего вы хотите? – спросил Мустафа Фехми Кубилай, молодой офицер, командующий солдатами. – Вы собираетесь выступать против правительства?» Дервиш, возглавлявший толпу, приблизился к Фехми и сразил его пистолетным выстрелом, а затем обезглавил. С тех пор Кубилай считается одним из мучеников кемализма. Кубилай выстрелил холостым патроном. Дервиш заявил, что он неуязвим для пуль, и выстрелил сам, смертельно ранив Кубилая. Затем тело Кубилая было перенесено во двор мечети, где дервиш отрезал ему голову и насадил на шест под возгласы одобрения своих сторонников. Два охранника, открывшие огонь по толпе, были убиты. Прибывший вскоре полк разогнал мятежников, дервиш и пять его спутников были убиты.
Со своими противниками кемалисты расправлялись также без малейшей жалости. Мустафа Кемаль последовательно преследовал дервишей. В 1925 году он закрыл их монастыри и упразднил их ордена, запретил собрания, церемонии и особую одежду. Уголовный кодекс запретил политические ассоциации на базе религии. Это был удар в самую глубину, хотя он и не достиг полностью цели: многие дервишеские ордена бекташи были в то время глубоко законспирированы и избежали ликвидации. Как отмечал британский востоковед Эндрю Манго, в отношении ордена бекташи «была применена взвешенная доза террора, чтобы на время отбить охоту к дальнейшим выступлениям религиозных энтузиастов».
Кемаль возмутился, что население Менемена приветствовало убийц офицера. Правительство ввело смертную казнь на территории Западной Анатолии и направило на место события военный трибунал. Кемаль собрал во дворце Долмабахче совещание, затем отправился в Анкару и там собрал правительство. Он потребовал, чтобы Менемен был провозглашён «проклятым городом» и сровнен с землей, а его жители переселены. Кемаль призвал «раздавить» орден накшбенди, к которому принадлежал убитый дервиш. По приговору суда было казнено 28 зачинщиков бунта. Преследованиям подвергались все религиозные организации, если в их программах, учениях или тайных уставах присутствовало положение о ликвидации светской власти и установлении шариатского режима в Турции. Руководство ордена бекташей бежало в Албанию, другие ордена обосновались в Сирии и Боснии и Герцеговине. Народный ислам оказался в подполье, иногда выплескиваясь в ходе восстаний, главным образом на курдских территориях. Так, крупное восстание курдов под исламскими лозунгами произошло в восточных вилайетах Турции, на границах с Ираном, в 1936–1937 годах.