А во внутренней торговле активную роль играли партийные и государственные функционеры. Писатель Петр Павленко, побывавший в 1927 году в Турции, отмечал: «Секретари кемалистских райкомов торгуют шерстью, агитаторы приписались к биржам».
С 1 июня 1927 года промышленникам были предоставлены немалые льготы. Так, бизнесмен, намеревавшийся строить предприятие, мог рассчитывать на получение безвозмездно земельного участка до 10 га. Он освобождался от налогов на крытые помещения, на земельный участок, на прибыль и т. п. С материалов, импортируемых для строительства и производственной деятельности предприятия, не взимались таможенные сборы и не платились налоги. Перевозка такого рода материалов по железной дороге и на судах осуществлялась со скидкой в 30 %. В первый год производственной деятельности каждого предприятия на стоимость выпускаемой им продукции устанавливалась премия в 10 % стоимости.
Кемалистское государство стремилось также смягчить неблагоприятное воздействие на турецкую промышленность таможенного тарифа. Приложенная к Лозаннскому договору торговая конвенция устанавливала, что на пятилетний период с 1924 по 1929 год ввозными тарифами в Турции «будут оттоманские тарифы, вступившие в силу 1 сентября 1916 года». Это означало, что в течение пяти лет турецкое правительство не могло по своему усмотрению повышать таможенные тарифы на импорт. Благодаря этому было выгодно ввозить потребительские товары. Поэтому в 1924 году текстиль и продукты питания составляли около 70 % турецкого импорта, а в 1928 году – около 52 %.
Средством смягчения неблагоприятного воздействия тарифа стало установление государственной монополии на продажу или производство табака, соли, спичек, сахара, нефтепродуктов, алкоголя и взрывчатых веществ. Государство, предоставляя на эти товары концессии или действуя в этой сфере самостоятельно, обеспечивало от монополий пятую часть бюджетных поступлений. В 1929 году, когда был установлен полный контроль государства над внешнеторговым регулированием, был принят таможенный тариф, предусматривавший увеличение пошлин примерно на 50 %.
При Кемале национальный частный капитал получил возможность развиваться также в текстильной промышленности, прежде всего хлопчатобумажной. Она была привязана к районам производства хлопка и его вывоза и размещалась в достаточно развитых Аданском и Эгейском районах, вдали от влиятельных стамбульских импортёров нетурецкого происхождения, специализировавшихся на импорте дешёвой мануфактуры. В этой отрасли строились крупные государственные текстильные предприятия, в том числе с советской помощью. Однако и частный сектор здесь сохранял важные позиции. Его доля в производстве хлопчатобумажной пряжи составляла в 1942 году 64 %, а шерстяной пряжи – 54 %. Строжайший валютный контроль, введенный после мирового кризиса начала 30-х годов, также стимулировал промышленное развитие.
Для аграрной Турции утверждение заимствованного у Европы права частной собственности, в том числе на землю, стало подлинной революцией. Гражданский кодекс 1926 года закрепил ее результаты. Теперь помещики стали собственниками своих прежде формально арендуемых у султана земель. Среди крестьян от введения права частной собственности на землю выиграли прежде всего те, кто арендовал землю непосредственно у государства. Они тоже стали полноправными собственниками.
Ататюрк и Исмет Инёню считали оправданным и необходимым установление государственного контроля в экономике. Главной их целью было экономическое развитие Турции, устранение иностранного влияния в экономике и создание единого внутреннего рынка. Иногда от иностранного влияния стремились избавиться любой ценой, не думая о последствиях. Так, было принято неоправданное решение об отказе от полной эксплуатации Стамбульского торгового порта, так как там господствовали иностранные компании. Основные торговые потоки были перенаправлены в другие, менее развитые порты, что способствовало развитию городов, но не покрывало убытки, получаемые от ограничения эксплуатации Стамбульского порта. В то же время, несмотря на этатизм, благодаря Ататюрку в стране поощрялась частная инициатива. Он считал ее важнейшим элементом развития экономики и не собирался копировать советскую модель с полным огосударствлением собственности.
В то же время реформы Ататюрка затронули главным образом города. А ведь в деревне до сих пор живет почти половина населения Турции, а при Ататюрке жило свыше 80 % населения.
Экономический конгресс, созванный в Измире в феврале 1923 года, поставил задачу перехода от мануфактур и кустарного производства к крупным фабрикам и заводам, основания отраслей промышленности, для которых в Турции имелось небходимое сырьё. Правительство активно поощряло использование сельскохозяйственных машин. С этой целью был принят ряд законов, поощрявших тех крестьян, которые активно применяли сельскохозяйственную технику. Если в 1925 году во всей Турции насчитывалось лишь 20 тракторов, то уже в 1953 году их стало 34 000. Для улучшения орошения земель в период правления Ататюрка было построено около 15 тысяч оросительных сооружений. Правительство также помогало кооперативам, снижая железнодорожные тарифы на перевозку фруктов, инжира, зерна и другой продукции сельского хозяйства.
В 1924 году было учреждено Министерство продовольствия, земледелия и скотоводства, которое занялось организацией образцовых ферм, призванных показать туркам, как наилучшим образом можно и нужно вести хозяйство.
Османские военачальники и офицеры османской армии издавна были крупными землевладельцами и владели поместьями и роскошными усадьбами. Крестьяне же в эпоху Османской империи были бесправными и никакими правами собственности не обладали.
При Ататюрке государство распределяло среди безземельных и малоземельных крестьян национализированную вакуфную собственность, государственные земли и земли покинувших Турцию или умерших армян и греков. При этом поощрялось создание сельскохозяйственных кооперативов.
Важным шагом стала отмена натурального налога ашара, в рамках которого собиралась в качестве налога десятая часть приплода домашних животных.
Феодальный ашар, давая от четвертой до пятой части всех доходов бюджета, был чрезвычайно обременителен и для помещиков, и для крестьян.
Земельная реформа оказалась одной из самых растянутых по времени из проведенных Ататюрком реформ и продолжалась еще много лет после его смерти. Он была начата еще в середине 30-х годов, лишь к 1945 году она была обеспечена необходимой законодательной базой. Однако и принятые законы было сложно интерпретировать и исполнять. Например, согласно Закону № 4753, фермеры получали право владения землёй, но закон на практике исполнялся далеко не всегда. Многие крестьяне просто не понимали суть реформы, а чиновники неверно интерпретировали отдельные ее пункты. Наделение крестьян землей растянулось на долгий срок, хотя феодальные пережитки были ликвидированы достаточно быстро.
До 1945 года правительство так и не приступило к переделу земли в пользу крестьян. Была лишь разрешена продажа в рассрочку и распределение казённых и покинутых земель, но все эти угодья передавались главным образом лишь туркам-мухаджирам (иммигрантам, прибывшим в 1920-х годах из Балканских стран в рамках программ обмена населения с Турцией, и тем, кто был переселён по политическим мотивам из одних районов страны в другие. Безземельные и малоземельные крестьяне мало выиграли от осуществленной в 1925–1935 годах передачи казённых и вакуфных земель в руки частных владельцев. Эти земли смогли купить лишь наиболее зажиточные крестьяне. Правда, законодательство предусматривало продажу государственных и вакуфных земель в первую очередь безземельным крестьянам и лишь потом крестьянам, располагавшим участками менее 4,5 га. Однако наиболее доходные земли – виноградники, оливковые плантации и орешники – подлежали продаже с торгов и доставались лицам, предложившим наибольшую сумму, т. е. помещикам и кулакам.
Аграрные преобразования Ататюрка наряду с ростом частной земельной собственности предусматривали и формирование товарных крестьянских хозяйств и тем самым расширение социальной базы режима. Закон о поселении от 14 июня 1934 года предписал министерству внутренних дел выработать единую программу освоения и заселения районов страны. Вся территория Турции была разделена на три зоны: а) области с населением, «принадлежащим к турецкой культуре»; б) области, куда следует перемещать население, «приобщающееся к турецкой культуре», то есть ассимилируемые нетурецкие группы населения; в) области, в которых по социально-экономическим, военно-стратегическим и иным причинам поселение временно запрещено. Этот закон касался в первую очередь перемещений представителей национальных меньшинств, что способствовало процессу ускорения их туркизации. Прежде всего, речь шла о языковой ассимиляции курдов, а также черкесов, армян и греков. Последующие дополнения к этому закону коснулись прежде всего еврейского населения. Уже в июне 1934 года местные власти начали массовое выселение евреев из Восточной Фракии и Дарданелл. Переселение евреев происходило часто без предварительного извещения, поэтому переселяемые вынуждены были оставлять всё своё имущество.
Принятый 21 июня 1934 года Закон о необходимости иметь «каждому турку кроме имени так же и фамилию» вынуждал представителей национальных меньшинств – евреев, греков и армян отказываться от своих традиционных фамилий и принимать новые турецкие фамилии в ходе кампании «гражданин, разговаривай по-турецки».
Когда изменения в законодательстве вступали в противоречие с конституцией 1924 года, в неё вносились поправки. Так, прежняя редакция 2-й статьи («Религия Турецкого государства – ислам, официальный язык – турецкий, столица – Анкара») в 1937 году была расширена за счет включения в неё «шести стрел» разработанной Ататюрком программы НРП, в том числе принцип этатизма.
В 1930-е годы получила развитие муниципальная собственность. Закон 1930 года о муниципалитетах предоставил им широкие полномочия по установлению прав владения над вакуфными участками, а также бесхозными, ничейными земельными участками и другим недвижимым имуществом. Прежде всего имелась в виду недвижимость, брошенная греческими и армянскими беженцами. Устанавливалось, что одна из обязанностей муниципалитета – контроль над ценами. На практике речь шла о таких товарах местного производства, как мясо, хлеб, дрова, каменный уголь для отопления, овощи и фрукты.