Англию не удовлетворяли предполагаемые ограничения прохода через проливы для военных кораблей нечерноморских держав, короткие сроки их пребывания в Чёрном море и обязательно фиксируемая цель посещения Чёрного моря. Советская же сторона была против пункта об ограничении прохода через проливы военных судов черноморских держав.
Оказалась неприемлемой для советской стороны и турецкая позиция, предусматривавшая ограничение тоннажа военных кораблей черноморских стран при проходе через проливы. Турцию интересовала прежде всего ремилитаризация проливов, режим самого Чёрного моря и безопасность черноморских стран её интересовали в меньшей степени. Стало очевидным в этом вопросе совпадение интересов Турции и Англии, в ущерб интересам СССР.
Глава турецкой делегации Арас заявил: «Турция является столь же черноморской, как и средиземноморской страной. Поэтому я больше интересуюсь вопросом о проливах. Что касается остального, я желаю, чтобы было достигнуто соглашение между черноморскими и средиземноморскими державами».
В конце концов был достигнут компромисс. Советская делегация при согласии Турции добилась для черноморских государств права проводить через проливы свои военные суда без ограничения тоннажа. 18 июля 1936 года участники конференции подписали новую конвенцию о режиме проливов. Турция восстанавливала свой полный суверенитет над зоной проливов; ликвидировалась международная комиссия по контролю над проливами, её функции полностью перешли к турецким властям. Подтверждалась полная свобода прохода через проливы торговых судов всех стран в мирное время с соблюдением общепринятых правил санитарного досмотра. Некоторые ограничения предусматривались для торговых судов невоюющих стран, если сама Турция участвовала в военных действиях, а также если считала себя находящейся под угрозой непосредственной военной опасности.
Положения конвенции, касавшиеся военных судов, определяли, что нечерноморские государства могли проводить через проливы в мирное время лёгкие надводные корабли, малые боевые суда, вспомогательные суда, в количестве не более 9 единиц и максимумом общего тоннажа в момент прохода 15 тыс. т. Всего же в Чёрном море нечерноморские державы могли держать каждая корабли общим тоннажем не более 20 тыс. т, а все вместе – не более 30 тыс. т. Срок их пребывания в Черном море ограничивался 21 днём.
В случае увеличения в будущем тоннажа флота самой крупной черноморской державы лимит общего тоннажа в Чёрном море флота нечерноморских держав также мог превысить цифру в 30 тыс. т, но не более чем до 45 тыс. т. Что касается черноморских государств, то они могли проводить через проливы линейные корабли тоннажем свыше 15 тыс. т и подводные лодки.
Конвенция предоставляла Турции исключительное право толковать конвенцию и проводить её в жизнь по своему усмотрению. Это вытекало из принятого на конференции принципа суверенитета Турции над проливами.
18 июля ночью 30-тысячная турецкая армия в соответствии с условиями принятого конференцией протокола вступила в демилитаризованную зону, где её ожидал «застоявшийся» турецкий флот во главе с линкором «Явуз». В целом конвенция Монтрё стала большой победой турецкой дипломатии, полностью восстановившей суверенитет Турции над проливами.
17 июня 1934 года, после банкета в Анкаре в честь шаха Ирана, Ататюрк предложил английскому послу Перси Лорэну поиграть в покер. Игра продолжалась до утра. Затем состоялась беседа, которая завершилась к 10.30 утра. Ататюрк заявил, что питает величайшее уважение к Англии и стремится к дружбе с ней. И спросил: «Почему мы не можем быть ближе друг к другу?» В ответ посол намекнул на наличие «препятствия» в виде близости между Турцией и Россией, хотя и добавил, что для англо-турецкой дружбы это обстоятельство препятствием быть не может.
Успешное развитие турецко-английских отношений достигло своего апогея, когда 4 сентября 1936 года английского короля Эдуарда VIII торжественно встречал на стамбульской набережной президент Турции Мустафа Кемаль Ататюрк. А 20 ноября корабли турецкого флота прибыли с дружеским визитом на Мальту. После всех этих торжеств в Турции об Англии впервые стали писать как о дружественной державе.
Теперь Турция начала предоставлять военные заказы преимущественно английским фирмам. На строительство металлургического комбината в Карабюке английской фирмой «Брассерт» в 1936 году был предоставлен кредит на 3 млн фунтов стерлингов. Однако самым крупным торговым партнером Турции стала Германия. В 1938 году общая сумма кредитов Германии Турции достигала 87 млн лир, причем тогда доллар был равен лире. В октябре 1938 года было подписано соглашение с Германией о кредите в 150 млн марок.
Успешным стало решение Турцией территориального спора с Францией, имевшей мандат Лиги Наций на управление Сирией и присоединившей к ней Александреттский санджак (Хатай), который Турция считала своей территорией.
Долгое время, вплоть до 1936 года, Турция официально не возвращалась к этому вопросу, хотя в санджаке не раз по разным поводам случались столкновения турецкого населения с французскими колониальными властями. Но 9 сентября 1936 года был наконец парафирован франко-сирийский договор, предусматривавший прекращение через три года французского мандата и вступление Сирии в Лигу Наций, причём по этому договору Александреттский санджак вошёл в состав Сирии. Франко-сирийский договор спровоцировал в Турции громкую кампанию против Франции. Появились требования о том, чтобы санджак получил такую же самостоятельность, как Сирия и Ливан.
В октябре 1936 года начались официальные переговоры и дипломатическая переписка между турецким и французским правительствами по поводу Хатая. Турция утверждала, что прежние договорённости о санджаке достигнуты были ею не с Сирией, которой в то время не существовало, а с Францией, причем санджак был передан Франции не безусловно, а условно. Если теперь Франция отказывается от власти в этом районе, суверенитет над ним должен перейти к населению санджака. Франция не имеет права передавать без согласия Турции свои договорные права третьему государству.
Франция в ответных нотах заявляла, что не может согласиться на независимость санджака, в частности, поскольку создание третьего самостоятельного государства – Александреттского (Хатайского) – явилось бы расчленением подмандатной территории (т. е. Сирии) и нарушением условий мандата. Ранее достигнутые договорённости обеспечивали санджаку лишь автономный административный режим, а не особый политический статус. Прежний же автономный режим сохранялся бы и после отмены французского мандата на Сирию. Турция добивалась независимости Александреттского санджака, имея в виду в более или менее близком будущем присоединить его к Турции. Возник таким образом новый конфликт, сопровождавшийся волнениями в санджаке.
Турецкое население отказалось участвовать в выборах в сирийский парламент, происходили столкновения с властями, сопровождавшиеся человеческими жертвами. Турция и Франция перенесли решение Хатайского вопроса в Лигу Наций. Франко-турецкие переговоры прервались, Ататюрк созвал несколько совещаний с начальником Генерального штаба и совершил демонстративную поездку на юг Турции. Распространились слухи о сосредоточении турецких войск на границе с Сирией. Турецкие газеты намекали на возможность «стихийного» выступления приграничного населения для помощи александреттским туркам.
10 декабря 1936 года посол Франции и военный атташе появились в «Павильоне», кабаре в «Анкара Паласе». Едва они расположились, как к ним подошел адъютант Гази и передал, что тот приглашает их к своему столу. С 11 вечера до 3 часов утра «под звуки оркестра и на фоне номеров, исполняемых танцорами», Ататюрк объяснял собеседникам, «что он необычайно ценит дружеские отношения с французами, что их необходимо поддерживать любой ценой и что дипломаты должны найти решение, чтобы передать Хатай Турции». 4 января 1936 года Ататюрк написал своей приемной дочери Афет в Женеву: «Последнее время меня очень беспокоит проблема Хатая».
22 июля 1936 года, через два дня после подписания конвенции в Монтрё, Афет Инан, прибывшая из Женевы, где она проходила обучение, встретилась с Ататюрком в Стамбуле и радостно приветствовала его словами:
– Ну, всё хорошо, у нас больше нет проблем!
– Вовсе нет, у нас проблемы, причем настоящие, – мрачно ответил приемный отец.
– Какие же?
– Искендерун (Александретта)!
– Что ты собираешься делать? – поинтересовалась Афет.
– Мы ее возьмем! – уверенно заявил Кемаль.
– Каким образом?
– Ты увидишь! – пообещал он.
И ведь действительно Ататюрк получил Хатай назад, причем без применения силы. Не желая окончательно испортить дружественные отношения с Турцией, Франция пошла на уступки. В конце января 1937 года на сессии Совета Лиги Наций был принят компромисс, согласно которому Александреттский санджак, сохраняя связи с Сирией в вопросах внешней политики, денежной системы и таможен, должен получить полную самостоятельность в своих внутренних делах и будет оставаться под контролем Лиги Наций. Франция и Турция совместно гарантировали его территориальную целостность. Конституция и статут санджака должны быть утверждены Советом Лиги Наций. Турция получила специальные привилегии по использованию Александреттского порта для своих транзитных перевозок. В мае 1937 года Совет Лиги Наций утвердил конституцию и статут Александреттского санджака. Тогда же в Женеве были подписаны соответствующие франко-турецкие соглашения. Однако зимой 1937–1938 годов конфликт разгорелся снова, когда выборы в парламент санджака не дали туркам ожидавшегося подавляющего большинства голосов. Турецкое правительство винило в этом французские власти и присланную Лигой Наций комиссию наблюдателей, заявляя, что турецкое население санджака подвергается насилиям, что его принуждают отказываться от турецкой национальности и т. д. Французы в свою очередь обвиняли местных турок в провоцировании волнений. Недовольство выражали и сирийские арабы, протестовавшие против отторжения санджака от Сирии.