7 апреля дивизия Кемаля была направлена в армейский резерв к северу от Эджеабата, в район деревни Бигали. В связи с получением этого приказа Кемаль впервые лично встретился с Лиманом фон Сандерсом. Генерал спросил его, верит ли он, что немцы выиграют войну. Кемаль ответил, что все еще не убежден в этом, хотя и не рискнул расстраивать своего начальника мрачным прогнозом.
Турецкая разведка оценивала силы союзного экспедиционного корпуса в 70 тыс. человек, что было недалеко от истины. Но вот точного времени и мест будущей высадки турки заранее не знали. Поэтому Лиман фон Сандерс предпочел разместить непосредственно на пляжах лишь незначительные силы, а более значительные по численности резервы оставил в тылу, чтобы они могли действовать против тех пунктов, где союзники будут наносить основной удар. Также и дивизия Кемаля могла быть в любой момент переброшена туда, где высадятся союзники. Наиболее вероятными местами для высадки германский генерал считал азиатский берег от бухты Безика до Кум-Кале, западный берег Галлиполи от входа в Дарданеллы до залива Сарос и залив Сарос, особенно в районе Булаирского перешейка.
Кемалю удалось дважды сыграть решающую роль в ходе Галлиполийской битвы – во время отражения первого союзного десанта силами австралийско-новозеландского корпуса АНЗАК и в отражении британской атаки на Сувла бей 9–28 августа. Благодаря этим успехам его имя стало известно турецкой общественности, да и союзные генералы его зауважали.
25 апреля 65 тысяч французов и англичан перешли в наступление. Французы атаковали побережье Анатолии со стороны Кум-Кале, тогда как британские войска высадились на правом фланге полуострова, между заливом Сувла и Габатепе, на мысе Хеллес, где их силы постепенно возросли до пяти дивизий.
Все эти высадки происходили в зоне ответственности 9-й дивизии III корпуса. Здесь наиболее важную позицию занимал 27-й полк подполковника Шефика-бея, располагавшийся в резерве недалеко от Эджеабата.
Ранним утром 25 апреля австралийско-новозеландский корпус (АНЗАК) высадился в Ари Бурну на пляже, который в дальнейшем был назван пляжем АНЗАК. Кемаль повел турецкие части в бой и останавил его наступление.
19-я дивизия подполковника Мустафы Кемаля находилась в армейском резерве и базировалась в Богхали, недалеко от Майдоса, готовая к бою на любом участке фронта. Только в 8 утра Кемаль получил приказ о выдвижении на боевые позиции. К тому времени со всех сторон к нему поступали данные, что неприятель уже высадился. Дивизия была поднята по тревоге и развернута в боевой порядок, чтобы не дать противнику овладеть господствующими высотами.
В 8.30 утра ее части вступили в бой с передовыми частями 1-й Австралийской дивизии. По счастливой случайности Кемаль в это утро встал рано и как раз готовил учения с 57-м полком, так что полк был готов выступить немедленно. Получив сообщения о высадке, он уже в 5.30 поднял всю дивизию по тревоге. Кемаль приказал кавалерийскому эскадрону разведать дороги к Койя Чемен Тепе, ключевой высоте, господствовавшей над районом высадки. Он ожидал приказов из штаба корпуса, но так и не дождался. В 7 часов он по своей инициативе приказал 57-му полку, артиллерийской батарее и санитарной роте двигаться вслед за кавалерией к высоте Койя Чемен Тепе и доложил командиру корпуса о предпринятых действиях. Командир 19-й дивизии сам повел к месту высадки 57-й полк. Кемаль требовал, чтобы те, чья задача руководить и обеспечить высшее командование во время войны, должны быть рядом с наиболее важными участками операций, там, где опасность наиболее велика. И всегда применял это требование к самому себе.
Предупрежденный штабом III корпуса о том, что на помощь ему спешит дивизия Кемаля, командир 9-й пехотной дивизии приказал Шефику координировать с Кемалем предстоящую контратаку. В 9.40 Кемаль прибыл в Чунук Баир и принял самые энергичные меры для укрепления непрочной еще обороны. Он приказал тем солдатам, у которых не было боеприпасов к их винтовкам (а турецкая армия была вооружена 7,65-мм винтовками «Маузер» бельгийского производства, для которых у турецких союзников не было подходящих патронов), примкнуть штыки и ожидать появления неприятеля. По мере прибытия 57-го полка он начал готовить атаку вместе с 27-м полком. Именно тогда Кемалем была сказана историческая фраза: «Я не приказываю Вам атаковать… Я приказываю Вам умереть». В 12.30 оба турецких полка пошли в контратаку. И им удалось отбросить численно превосходивших их австралийцев, которые, однако, были утомлены высадкой и не успели подготовить оборонительные позиции. Их наступление было предотвращено, и союзники оказались локализованы буквально на клочке земли, где несли большие потери от артиллерийского огня. Кемаль также приказал двум другим своим полкам выдвинуться вперед, чтобы не допустить расширения австралийцами своего плацдарма. Хотя все приказы Кемаль отдавал по собственной инициативе, они были подтверждены командиром корпуса Эсатом-пашой, который уже в полдень назначил Кемаля командовать всеми войсками, противостоящими АНЗАК в Ари Бурну. 27-й полк был передан под его командование. Во воторой половине дня Кемаль предпринял атаку 72-м и 77-м полками. Турки захватили корабельный холм и вплотную подступили к высоте «Бейби 700», отбив неприятельские контратаки. К полуночи командир АНЗАК генерал-лейтенант сэр Уильям Бирдвуд и два его дивизионных командира запросили у руководившего высадкой британского командующего Средиземноморскими экспедиционными силами генерала сэра Йена Хамильтона разрешение на отход, но тот отход запретил, приказав австралийцам «зарываться, зарываться и еще раз зарываться в землю». В течение нескольких следующих дней Лиман фон Сандерс перебросил еще шесть пехотных полков и артиллерию в распоряжение Кемаля, который предпринимал отчаянные контратаки, стоившие больших потерь обеим сторонам. Хотя сбросить АНЗАК в море и не удалось, турки по-прежнему занимали господствующие высоты и не позволяли австралийцам развернуть наступление. Фактически Кемаль командовал войсками, эквивалентным трем пехотным дивизиям, с помощью своего немногочисленного дивизионного штаба. Но уже 29 апреля Эсат-паша был назначен командующим Северной группой войск, и Кемаль вернулся к обязанностям командира 19-й дивизии.
Майор Заки-бей из 57-го полка его дивизии так описал реакцию Кемаля на высадку союзного десанта: «Мой батальон проводил строевые учения, когда стало известно о высадке. К счастью, в это утро учения проводились в районе Койя Чемен Тепе (высота 971). Командир дивизии на рассвете получил донесение, что высадка произошла в Ари Бурну. Турецкий штаб и командиры были обеспокоены: они не ожидали высадки в Ари Бурну, так как там был слишком крутой берег. Затем к командиру 19-й дивизии обратились с просьбой послать один батальон от Богхали против Ари Бурну. Полк был собран, когда пришел этот приказ. Мустафа Кемаль прибыл сам и приказал полку и батарее горной артиллерии остановить высадившихся “англичан”. Он объяснил: “Раз эти силы двинулись к Койя Чемен Тепе, значит, это не демонстрация, а настоящая высадка главных сил”. Поэтому он задействовал не один батальон, как просил командир 9-й дивизии, а целый полк. И они тотчас двинулись пешим порядком прямо по горной местности к югу от Койя Чемен Тепе по направлению к Чунук Баир. Кемаль лично возглавил их».
Мустафа Кемаль по своей инициативе осуществил маневр, который оказался решающим для успеха турок в отражении высадки Анзака. Он бросил дивизию в бой, не дожидаясь приказа.
Мустафа Кемаль докладывал в штаб 5-й армии: «Местность, по которой нам пришлось идти, состояла из поросших кустарником каменистых долин. Я объяснил артиллерийскому командиру, как найти дорогу и указать ее подразделениям. Коцачимен Тепе (Сари Баир) – это самый высокий холм на полуострове, но так как Ари Бурну лежит в мертвом пространстве, его отсюда не видно. Отсюда я мог видеть только военные корабли в море. Я понимал, что высадившаяся неприятельская пехота еще далеко. Наши люди очень устали, совершая переход по пересеченной местности без единой остановки, и сильно растянулись на марше. Я сказал полковому и батарейному командирам собрать своих людей и сделать небольшую остановку. Они должны были остановиться на 10 минут в месте, не наблюдаемом с моря, а затем следовать за мной».
Кемаль спустился к Чунук Баир с небольшой частью своего штаба. Около 10 часов утра он увидел турецкое подразделение, бегущее назад. Как писал он в донесении в штаб 5-й армии, «выйдя к этим людям, я спросил: “Почему вы бежите?” – “Господин, враг!” – “Где?” – “Да здесь везде”, – говорили они, показывая на Корабельный холм. Действительно, цепи неприятельских стрелков приближались к Корабельному холму и двигались, совершенно не встречая сопротивления. Вообразите ситуацию. Я оставил мои войска, которым был дан 10-минутный отдых. Это значило, что неприятель находился ближе ко мне, чем мои войска, и если неприятель подойдет к тому месту, где я нахожусь, мои войска окажутся в очень трудном положении. Затем я все еще не знаю, было ли это логическое умозаключение или инстинктивное действие, я не знаю, но я сказал бегущим: “Вы не смеете бежать от врага!” – “У нас нет боеприпасов!” – “Если у вас нет боеприпасов, у вас есть ваши штыки!” – сказал я. И, крича на них, я заставил их примкнуть штыки и лечь на землю. Когда они примкнули штыки и залегли, неприятель тоже залег. Так мы выиграли немного времени».
Тогда же Кемаль послал своего дежурного офицера как можно скорее привести своих людей. На счету была каждая минута, но переброска требовала много времени. Когда 57-й полк прибыл, он образовал цепь и атаковал предполагаемые австралийские позиции на высоте «Бэби 700» и людей Туллока на Инцебайор Спур. В этот момент Кемаль отдал свой приказ, вошедший в историю. Он писал в донесении в штаб армии: «Я полагал, что есть более важный фактор, чем данная тактическая ситуация. Надо было, чтобы каждый кинулся на врага, чтобы убить его или умереть. Это была необычная атака. Каждый жаждал успеха или шел вперед с решимостью умереть. Вот приказ, который я устно отдал командирам: “Я не приказываю вам атаковать, я приказываю вам умереть. З