История национальной политики Третьего рейха в период Второй мировой войны свидетельствует о том, что статус того или иного народа и соответственно добровольческих формирований, укомплектованных его представителями, только повышался. Иначе и быть не могло. Приближаясь к своему краху, гитлеровская Германия все больше нуждалась пусть даже в фиктивных, но союзниках. И этот процесс убыстрялся по мере того, как ее покидали настоящие союзники.
Обычно повышение статуса какого-либо добровольческого формирования (в том числе и мусульманского) происходило первоначально в политической сфере и было связано с признанием правительством Германии какого-либо «национального комитета» «полномочным представителем» или «временным правительством» данного народа. При этом все добровольческие формирования, укомплектованные представителями этого народа, объявлялись «национально-освободительной армией» и получали статус союзника Германии. Но так как эти формирования были разбросаны по всем фронтам, собрать их вместе до конца войны не удавалось и все решения о создании «национально-освободительных армий» оставались таким образом на бумаге. Прежде всего это касается добровольческих формирований из представителей народов СССР, в том числе и мусульманских. В 1945 г. немцы подобным образом попытались создать Национальную армию Туркестана, Кавказскую национально-освободительную армию и Вооруженные силы КОНР.
После повышения политического статуса иностранного добровольческого формирования обычно происходило повышение и его военного статуса как среди таких же иностранных формирований, так и в системе германских вооруженных сил. Об этом можно было судить по следующим признакам.
Во-первых, происходило укрупнение (обычно до уровня дивизии/корпуса) частей с однородным национальным составом. Так, предопределяя на начальном этапе войны создание иностранных добровольческих формирований численностью не более полка, а в исключительных случаях и батальона, немцы опасались их дальнейшего давления на немецкие власти, если эти формирования находились, например, в тыловом районе. Или чтобы они не взбунтовались и не открыли фронт врагу, если это была боевая часть. Однако уже ближе к концу войны немецкое командование, наоборот, стало заинтересовано в создании более крупных добровольческих формирований. Например, сформированный в ноябре декабре 1943 г. 1-й Восточно-мусульманский полк СС уже в октябре 1944 г. был реорганизован в часть бригадного типа — Восточно-тюркское соединение СС.
Во-вторых, тот или иной статус формирования также зависел от степени доверия немецкого командования к его личному составу. Обычно это выражалось в соотношении немецкого и национального кадрового персонала. Так, стандартный полевой батальон любого восточного легиона, который комплектовался из добровольцев — мусульман Кавказа, Закавказья и Средней Азии, согласно «Постановлению для формирования восточных легионов» от 24 апреля 1943 г., должен был иметь 37 человек немецкого кадрового персонала на 800–900 человек добровольцев. Тогда как в Калмыцком кавалерийском корпусе, имевшем очень высокий статус, в марте 1943 г. было 6 человек немцев на 2200 калмыцких добровольцев.
И, наконец, в-третьих, повышение статуса формирования было связано с изменением его номенклатуры в системе германских вооруженных сил и теми знаками отличия и символикой, которые были приняты в этом формировании. Подобная практика имела место ив вермахте, но прежде всего это касалось частей и соединений войск СС, для приема в которые огромную роль играли «расовые стандарты».
Согласно этим стандартам все легионы, полки, бригады и дивизии войск СС, набранные из иностранных добровольцев, делились на:
— «добровольческие», укомплектованные так называемыми фольксдойче лицами немецкой национальности, которые до 1 сентября 1939 г. проживали за границами Германии. Например: 7-я добровольческая горно-егерская дивизия СС «Принц Евгений» (7. SS-Freiwilligen-Gebirgsjager-Division «Print Eugen»);
— «добровольческие», укомплектованные представителями германских народностей. Например: 23-я добровольческая моторизованная дивизия СС «Нидерланды» (23. Freiwilligen-Panzer — Grenadier-Division «Nederland»);
— части войск СС, укомплектованные представителями негерманских народностей. Например: 21-я горно-егерская дивизия войск СС «Скандербег» (албанская № 1) (21. Waffen-Gebirgsjager-Division der SS «Skanderbeg» (albanische Nr.l).
Первые две категории иностранных частей войск СС имели высокий статус и фактически приравнивались к таким дивизиям СС, как «Адольф Гитлер», «Рейх» и «Мертвая голова», набранным среди «рейхсдойче» — лиц немецкой национальности, проживавших до 1 сентября 1939 г. на территории Германии.
В случае же с последней категорией частей СС имелось в виду, что эти добровольцы находились как бы на службе у СС, а не в самих СС. Согласно правилам им запрещалось ношение на воротнике петлиц с эсэсовскими руническими знаками (сдвоенные молнии). Для них были введены петлицы со специальными эмблемами, обычно отражающими историческую традицию появления того или иного формирования. Кроме того, настоящим членом СС считался только тот, кто имел приставку «СС-» в дополнение. к своему званию. Например, СС-штурмбаннфюрер — в «добровольческой» дивизии СС в просто дивизии войск СС имел приставку «Ваффен» (см. табл. 6.)
Поскольку немецкая национальная политика изменялась постепенно, были постепенными и вышеуказанные изменения в статусе того или иного иностранного добровольческого формирования. Как правило, они находили свое отражение в нормативных документах различных органов командования германских вооруженных сил, имевших дело с иностранными добровольческими формированиями. Вот, например, как происходило изменение статуса одной из категорий мусульманских формирований — восточных легионов.
Так, приказом Главного командования сухопутных сил № 2380/42 от 2 июня 1942 г. были утверждены воинские звания и знаки различия восточных легионов. Всего было установлено 8 званий по занимаемым должностям: начиная от легионера (рядовой) и заканчивая командиром батальона. Этот приказ свидетельствует о том, что бойцы этих легионов пока что имели очень низкий статус в германских вооруженных силах, так как у них даже не было персональных воинских званий.
Убедившись в боеспособности и лояльности этих формирований, германское командование несколько повысило их статус. Результатом этого явилась инструкция начальника Генштаба сухопутных войск генерал-полковника Ф. Гальдера № 8000/42 от 17 августа 1942 г. «Положение о местных вспомогательных формированиях на Востоке». В нем все добровольческие формирования из граждан СССР были разделены по категориям согласно их политической благонадежности и боевым качествам. Так, представители тюркских народностей и казаки выделялись в отдельную категорию «равноправных союзников, сражающихся плечом к плечу с германскими солдатами против большевизма в составе особых боевых частей», таких как «туркестанские» батальоны, казачьи части и крымско-татарские формирования. Для сравнения следует сказать, что это было в то время, когда представители славянских и даже прибалтийских народов использовались лишь в составе охранных, транспортных и хозяйственных частей вермахта.
А уже 29 апреля 1943 г. новый начальник Генштаба генерал-полковник К. Цейтцлер подписал новый приказ, как бы дополнявший предыдущий, № Р/500/43 «Местные вспомогательные силы на Востоке — добровольцы». В нем все «добровольно перешедшие на немецкую сторону» объявлялись «не военнопленными, а добровольцами». За ними сохранялись их персональные воинские звания, которые они получили в Красной Армии, и устанавливалась, согласно этим званиям, категория льгот. Помимо этого, им предоставлялась свобода выбора: остаться в составе какой-нибудь германской части или выбрать «один из национально-освободительных легионов».
29 мая 1943 г. в соответствии с приказом организационного отдела Генштаба сухопутных войск № 14124/43 все введенные ранее звания были заменены на персональные, «закреплявшиеся за их обладателями вне зависимости от занимаемой должности»: начиная от добровольца (рядовой) и заканчивая полковником. Приказом же от 29 декабря 1943 г. к ним прибавилось три генеральских чина: генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал (см. табл. 6).
Приказом генерала-инспектора добровольческих формирований от 20 февраля и начальника организационного отдела Генштаба сухопутных войск от 14 марта 1944 г. на личный состав восточных легионов распространялась германская система воинских званий.
Эти последние мероприятия свидетельствовали о том, что за личным составом восточных легионов отныне был официально закреплен статус если и не равный статусу немцев, то, во всяком случае, одинаковый со статусом бойцов иностранных добровольческих формирований, набранных из «нордических» народов.
Таким образом, мусульманские части представляли собой отдельную категорию в системе иностранных добровольческих формирований прежде всего благодаря своему высокому военному и политическому статусу.
Хотя иностранные добровольческие формирования и представляли собой отдельную категорию германских вооруженных сил, их нельзя назвать самостоятельным родом войск, так как военнослужащие этой категории входили в состав всех видов германских вооруженных сил. Они не имели даже единого органа управления: каждый вид вооруженных сил руководил своими иностранными добровольческими формированиями самостоятельно и отдельно от других.
Поскольку война есть акт политический и является инструментом, при помощи которого достигаются определенные политические цели, постольку и предпосылки процесса создания и использования иностранных добровольческих формирований прежде всего политические. Они лежат в сфере взаимодействия приоритетов немецкой внешней политики, которые с конца XIX в. и до прихода нацистов к власти практически не изменились, и планов нацистского руководства относительно места того или иного народа в системе будущего «нового порядка». Условия же создания и использования иностранных добровольческих формирований, а также их изменения зависели от эволюции германской внешней, оккупационной и национальной политики, которые в период Второй мировой войны находились под влиянием событий на фронтах. Следует признать, что две п