— Тише ты, Вася! — шикнула она на кореша. — Директор ругается, если я с клиентами лясы точу. Узнала я тебя, узнала! Склерозом не страдаю! Полгода с выпускного еще не прошло…
— А Серегу Юсупова че, забыла за год? — возмущенно произнес Васек.
Я сидел за столиком вполоборота к бывшей однокласснице, окна в кафешке были закрыты толстыми тяжелыми шторами, поэтому лицо мое скрывала тень.
— Сережка! Ты? — завизжала от восторга Маринка, да так громко, что вздрогнули остальные, немногочисленные пока еще, посетители кафешки.
— Ну вот, — притворно огорчился Васек, — как меня — так «тише ты!», а как Серегу — так радости полные штаны! Где равноправие? Где справедливость? Чем, скажите, известный писатель отличается от обычного человека?
— Да помолчи ты, Васька! — вновь накинулась на него Маринка. — Сережка, я… Я сейчас! — Она резво развернулась, только взметнулась юбка, открывая на мгновение стройные ножки в темных капроновых чулках, и исчезла за барной стойкой.
Через секунду она вновь появилась у нашего столика, немного растрепанная и сжимающая в руках глянцевую книжку с моим именем на обложке.
— Вот… — неожиданно замялась Маринка.
— Подписать? — Я понял без слов. — Давай! — Я взял из рук одноклассницы книжку, вынул из дорогой кожаной «барсетки» блатную ручку с золотым пером и задумался: что же написать? — Дорогой однокласснице…
— Так уж и дорогой?! — фыркнул Васька.
Маринка тут же больно ущипнула другана за бок:
— Да, уж, не дешевая!
— Больно! — сморщился Васька. — Согласен, дорогая! Пиши, Серега, а то она не отвяжется.
— Не, по-другому будет! — согласился я с Васькиным мнением и размашисто написал: Маринке на долгую память! Ниже поставил дату и расписался. Ну не привык я еще к своей славе. Нужно будет подумать над тем, что писать на обложках читателям. Ведь еще не раз попросят автограф, как пить дать!
— Ой, Сереж, спасибочки! — Маринка прижала книжку к груди.
Да, мы пока еще самая читающая страна в мире. И писатели в СССР до сих пор еще приравниваются к небожителям… Скоро эта лафа закончится, но за оставшийся срок я постараюсь снять со своего положения все сливки.
— Марина! — Васька пощелкал перед носом восхищенной девчушки пальцами. — Нам бы выпить-закусить!
— Ой, а я совсем забыла! — Маринка схватилась за голову. — Что кушать будете, мальчики?
— Давай пельмешков, салатик какой-нить, сока, и пол-литру… Водка есть хорошая?
— Ну, ты и разошелся, Васька, — лукаво прищурилась официантка. — Тебе что, двадцать один есть, чтобы водяру заказывать? Мне директор шею намылит.
— Маринка! Не позорь меня перед известным писателем! — набычился Васька. — Эка невидаль… Я чего, школьник сопливый? Давай тащи! Самое дорогое пойло, какое в вашей забегаловке есть! А директору скажешь, если бочку катить вздумает, то Серега в следующей книге главного говнюка его именем назовет, на всю страну ославит! А страна у нас, сама знаешь, не маленькая!
— Вот ты, Васек, раздухарился! — Я неодобрительно покачал головой. — Сбавь обороты!
— А чего она…
— Мариночка, золотце, неси уже, — попросил я. — А то этот товарищ, — я кивнул в Васькину сторону, — вашу забегаловку по кирпичику разнесет.
— А что из спиртного-то принести? — спросила Маринка.
— А что есть?
— Водка «Пшеничная», «Столичная», «Русская», — принялась перечислять официантка. — Коньяк «Армянский», «Белый Аист», «КВВК». Есть ром импортный «Слынчев бряк». Спирт «Роял»…
— Не-не! — Я передернул плечами. — Роял не надо. — Попил я его в свое время.
— Ну, еще есть водка китайская, лимонная…
— Лимонка, — оживился я. — С зелененькой такой этикеточкой? Сладкая, как ликер? — Воспоминания о ней у меня сохранились самые хорошие — сколько я её в общаге институтской вылакал…
— Да, зелененькая! — утвердительно качнула головой Маринка.
— Давай её! — распорядился я. — Пол-литра для разгона, а там поглядим.
— Я мигом! — Маринку словно ветром унесло.
— Как хорошо быть известным и богатым! — с легкой завистью произнес Васька.
— Будешь и ты, Васек, богатым. Время подходит! Как, кстати, у тебя дела с товаром?
— С одной стороны опупенно, — ответил Васька. — Серж, ты гений! Ценник на сигареты ползет вверх каждый день! В магазинах — шаром кати. Даже талоны отоварить нечем! Дают какое-то турецкое дерьмо… Мы уже поднялись на порядок!
— Ну, это с одной стороны ништяк, как ты говоришь… А с другой? Какие проблемы?
— А с другой стороны не так все красиво. Директор ОРСа сука, за склады цену взвинтил, ментам за охрану пришлось добавить — за последний месяц две попытки ограбления! А недавно на меня местные бичи наехали… Рэкетиры недоделанные! Плати, говорят, за «крышу», либо в долю возьми, а то склады подпалим, а тебя зароем! Чего-то боязно мне, Серега, — признался Васька.
— Да, хорошие бабки приносят с собой проблемы. Значит, пришло время скидывать товар. Хотя можно было бы еще потянуть до пика… — задумчиво произнес я. — Да ладно — итак нормально слупим. На хлебушек с маслом и икрой хватит! Как сбывать думаешь? — спросил я корешка.
— Есть у меня пара вариантов, — признался Васька. — Через ларьки и магазины можно сбросить, но это долго, хотя выхлоп побольше будет…
— Не стоит с розницей связываться — это факт! — согласно кивнул я. — Лучше оптом отдавать.
— Вот и я о том же! — обрадовался моей поддержке. — Треть товара Гордеев заберет. ОРСовский снабженец, он уже давно мне проходу не дает. Забрал бы весь, да денег у него таких нету… А остальное я втюхаю тем же поставщикам, у которых полгода назад эти сигаретки и брал. Понимаешь, они чуть не сбрендили, когда узнали, что я товар на севера перегнать не успел… Ну, якобы не успел… Чуть не на коленях стояли, просили взад его вернуть. А чо я, дурак, по той же госцене, когда такое творится? А перед праздниками от них еще одно предложение поступило. Такса сносная — можно согласиться… Я, конечно, поторгуюсь…
— Делай, как знаешь, старик, — произнес я. — Мне просто некогда входить в курс дела — издательство с меня новые романы требует. А себя побереги… Отморозков хватает… Может, тебе ствол дать?
— В смысле? Пистолет?
— Да.
— А у тебя есть? — выпучил глаза Васька.
— Имеется кое-чего… — Я вытащил из барсетки отливающий вороненым металлом ствол, которого там раньше не было. Затем передал его под столом Ваське.
— Это «Макаров» что ли? — Васька взглянул одним глазком на оружие. — А если заметут?
— Не ссы! — сквозь зубы процедил я. — Он не боевой. Травматик. Стреляет резиновыми пулями. Но психологический эффект тот же! А если и попадешься с ним, обещаю, я найду способ и средства тебя отмазать…
— Верю, — сказал Васька, деловито засовывая «Макарыча» во внутренний карман куртки. — С твоими-то связями!
Пока мы трепались о делах насущных, Маринка накрыла стол по первому разряду.
— Давай-ка, компаньон, выпьем за успешное завершение нашего общего дела, — предложил я, разливая по рюмкам тягучую, желтовато-зеленую китайскую «лимонку».
— Давай! — согласился Васька.
Мы замахнули, затем несколько минут молча и сосредоточенно закусывали.
— А кто сейчас на деревне под рэкет косит? — между делом спросил я. — Кто на тебя наехал.
— Волчара сейчас в центровых, — сообщил Васька. — Его босота на меня бочку катит.
— Волчара, это Андрюха Волков? — уточнил я.
— Угу! — мотнул головой Васька. — Центровой, мать его!
Андрюху Волкова я хорошо знал: по счастливому стечению обстоятельств он жил в соседнем подъезде. Был Волчара лет на семь старше нас с Васькой. В моей старой реальности он уже умер — сказалось безудержная тяга к алкоголю и наркоте. Но в моем времени он не занимался рэкетом, так, разруливал мелкие подростковые стычки, за что и заработал прозвище «король шпаны». Среднестатистический алкоголик без садистких наклонностей, не претендующий на нечто большее. В свое время, когда я еще учился в школе, Волчара оказал мне неоценимую услугу, конечно, неоценимую по тем временам, помог разобраться с такими же несовершеннолетними недругами. А в этом мире вот как, значит, повернулись дела.
— С Волчарой я поговорю, — пообещал я. — Не знаю, отвалит или нет… Попытка не пытка. Наливай!
К вечеру, основательно нагрузившись, я распрощался с Васькой, который спешил на какую-то заранее оговоренную встречу. Можно было идти домой и спокойно завалиться спать, но горевший синий пламенем в моих жилах алкоголь, требовал «продолжения банкета». Ноги сами привели меня к родному дому, но вместо своего подъезда я зашел в соседний. Нужно было выполнять обещание данное Ваське — порешать его проблемы с Волчарой. Прогулка по благоухающему свежим морозным воздухом поселку меня взбодрила, и я был готов к «новым свершениям». В подъезде я материализовал из воздуха пакет с джентльменским набором, включающим в себя бутылку «Хенеси», вакуумные нарезки колбасы, мяса, копченой рыбы и прочей вкусной бузоты для разгона. Остановившись перед дверью, я поискал глазами звонок. Звонка на месте не оказалось — вместо него торчали оголенные провода, которые Волчара даже поленился заизолировать. Не мудрствуя лукаво, я приложился каблуком к уже и без того запинаной двери. Видимо, именно так гости оповещали хозяина о своем приходе. Волчара открыл дверь на удивление быстро. Почти минуту его опухшая физиономия кирпичного цвета пялилась на меня, пытаясь сообразить, кого это принесло. Наконец в одурманенном зеленым змием мозгу что-то щелкнуло, и новоявленный рэкетир расплылся в довольной улыбке.
— Во дела! Кого это ко мне на огонек занесло? Неужели Великий Писатель современности почтил своим вниманием?
— Хорош паясничать, Волчара! — процедил я. — Пустишь в свою берлогу? Или будем на пороге стоять?
— Заходи, Серый! — Волчара отошел в сторону, пропуская меня внутрь.
— Вот у нас с тобой компания собралась, — хмыкнул я, вручая пакет с пойлом и закуской хозяину, — один Серый, другой Волчара. Зоопарк внатуре!