— Лей! — коротко приказал лысый.
Карась перехватил ведерко поудобнее и с размаху окатил окровавленного паренька. Тот вздрогнул и застонал. Затем открыл глаза и обвел мутным взглядом своих истязателей.
— Очнулся, терпила! — довольно оскалился Карась. — Мычать еще не разучился?
— За что? — просипел пацан.
— А то ты не знаешь? — Карась ухватил парня за горло и сжал пальцы.
Тот забился, захрипел, пуская кровавые слюни. Карась явно наслаждался мучениями паренька.
— Хватит! — вмешался Стас.
Карась нехотя отпустил горло пацана. Леха закашлялся, воздух со свистом выходил из передавленного горла.
— Не… надо… больше… — с трудом прошептал он.
— Это от тебя зависит, — заявил лысый. — Если не хочешь вновь попасть в руки этого садюги…
— Да я его только пощекотал! То ли еще будет? — Нагонял жути на паренька Карась.
— Если не хочешь продолжения банкета, — произнес Стас, — придется тебе все выложить…
— Я не понимаю, что выложить?
— Вы, малолетки, кинули на бабки серьезных людей! А за это нужно отвечать! Где деньги?
— Каких серьезных людей? — выпучил глаза Леха. — Какие бабки?
— Ты дурочку-то не включай! — рявкнул Стас. — Какие бабки ты в казино просаживал? Кровно заработанные что ли?
— Кровные! — неожиданно для Стаса заявил пацан. — Долги стрясли — вот и гуляли!
— Долги-и-и? — протянул лысый. — Интересно, кто ж это так попал, что в уплату даже бриллиантовое колье ценой в тридцать зеленых косарей не пожалел?
— Да есть один придурок, — сплюнув кровь из разбитой губы, произнес Леха, — нарик конченый… Он у нас ханку в долг брал… Как сумма солидная набралась, мы его на счетчик поставили… Время идет, а бабок у него как не было, так и нет… Раз в десять больше суммы натикало.
— Знакомая история, а босс? — развеселился Карась. — Коллеги, значит?
— Ну, допустим, я поверил, — все еще сомневаясь, произнес Стас. — И откуда же этот твой терпила-нарик такие бабосы нарыл?
— Прижали мы его, пером глотку пощекотали, — продолжил Леха, — не найдешь бабок — кончим! Нарик в крик: не убивайте, говорит, отдам бабло! У папана нычка есть, место знаю… С лихвой, значит, верну…
— И кто ж у нас папан, что такие цацки в нычке держит? — Потер лысину Стас.
— Не поверишь, — усмехнулся Леха, — то ли казах, то ли узбек. Фермермерствует в поселке… Пацаны, да развяжите меня, — попросил он, — я думаю, мы договоримся!
— Карась, распутай пацана! — приказал Стас. — А ты давай, трави свои байки. Только если ты нас за лохов держишь…
— Мужики, да я понял уже! — Леха потер освобожденной рукой опухшую скулу.
— Знать, богатый фемер папан этого вашего нарика…
— Да какой, нахрен, богатый? Голь перекатная: пяток свиней, корова, да трактор ржавый! Беженец, одно слово!
— Так, стоп! — не понял лысый. — А откуда цацки?
— Да хрен его знает? — пожал плечами Леха. — Только нычка есть! Да такая!!! Я охренел, когда увидел…
— Вот что, поц…
— Леха меня зовут.
— Давай-ка, Леха, поподробнее: о нарике, о папашке его, и про цацки, ессно, не забудь!
Освобожденный от скотча пленник, морщась, отрывал остатки липкой ленты с рук. Он почти успокоился и уже не боялся бывших истязателей. Их мотивы ему были вполне понятны. Они с Сивым занимались тем же, только на более мелком уровне. Не зря же Карась назвал его «коллегой». Стас не торопил бывшего узника, а терпеливо дожидался обещанного рассказа. Леха, наконец, оторвал последний кусочек скотча с прилипшими к нему волосами.
— Папахен этому нарику не родной, — сказал он. — Появился в поселке лет семь-восемь назад. Беженец, из черножопых. На его мамке подженился, выправил документы, хозяйство завел. Типа фермер, мать его! Ну, вот, значит… Придавили мы поцика, он про заначку отчима и брякнул… Мы его за жабры: давай, показывай! Он нас в старый хлев привел… Свиное дерьмо счистил, несколько досок гнилых с пола поднял… Там сундук, старый такой, металлом проклепанный… Крышку поднял, а там… Мама не горюй!!! Зелень, евро и цацки… Полный сундук!!! Мы с Сивым по горсти цацок хапнули и баксов по паре пачек… Но в том сундуке меньше не стало! Вот ей-ей! А того, что взяли, с лихвой долг перекрыть…
— И в каком поселке этот фермер обитает? — прищурился Стас.
— Поселок Новый, пара часов езды от города.
— Место запомнил?
— С закрытыми глазами доведу… если долю дадите, — помедлив, добавил он.
— Да ты охренел! — возмутился Карась. — Скажи спасибо, что жив остался!
— Тихо, Карась, не кипишуй! — осадил боксера Стас. — Если пацан правду сказал, от нас не убудет. Но если по ушам нам съездил — не жилец! Кореш твой с бабой покуда в подвале посидят, а мы пока в поселок смотаемся, посмотрим на этот заветный сундучок с рыжьем. Карась, заводи драндулет.
Из ночного города вылетели на бешенной скорости, благо дороги в этот поздний час были пустынны. До поселка Нового долетели меньше, чем за час. Стас гнал машину, как умалишенный. Очень уж ему хотелось пощупать баснословное богатство таинственного узбека. К заброшенному свинарнику они подкатили с потушенными фарами — незачем привлекать лишних свидетелей. Навесной замок Леха открыл кривым ржавым гвоздем.
— Пошли! — призывно шепнул он, проскальзывая в вонючую темноту старого свинарника.
— Карась со мной, Толик у машины, — распорядился Стас.
После того, как в свинарник проскользнул Карась, лысый плотно прикрыл за собой дверь и включил мощный «маглайтовский» фонарик. При свете фонарика Леха споро разбросал в стороны остатки прелой соломы и навоза, обнажив черные подгнившие доски. Стас подошел поближе, освещая фонарем фронт работ. Вскоре доски были подняты. В глубокой яме обнаружился искомый сундук, накрытый поеденной плесенью дерюгой. Леха спрыгнул в яму и стянул с сундука ветхую тряпицу. Сундук оказался таким, как и описывал Леха: массивным и почерневшим от времени.
— Ну, что я говорил? — Леха откинул незапертую крышку сундука и погрузил руку в груду переливающихся в свете фонарика драгоценностей.
— Мать моя женщина! — пораженно выдохнул, обалдевший от обилия сверкающих драгоценностей Карась.
— Вот так беженец-узбек! — Хлопнул себя по лысине ладошкой Стас. — Кто ж ты такой, дьявол тебя задери?
Глава 2
Стас пришел в себя в кромешной темноте. Чудовищно болела голова, и онемели связанные за спиной руки. Несколько минут Стас лежал неподвижно, стараясь справиться с головной болью. Прижавшись лбом к холодному бетонному полу, ему удалось слегка унять болезненную пульсацию в голове. Когда боль немного улеглась, Стас начал вспоминать события последних дней, которые довели его до такого плачевного состояния. А ведь еще недавно ему казалось, что он таки ухватил удачу за хвост. Чертова жадность! Ведь и дурак должен был догадаться, что чурка-фермер лишь прикрытие! Что не может быть у деревенского свиновода такого сундучка! Но цацки ослепили, отключили мозги напрочь! Заставили его, в общем-то, тертого калача, забыть об опасности! Нужно было сразу бросать все и шкериться… Залечь на дно. Чистого бабла, чтобы прожить безбедно несколько лет хватило бы… Отлежались бы цацки до поры, до времени… Но слинять не удалось — таинственные хозяева сокровищ оказались быстрее: он паковал шмотки, когда в его квартиру нагло вломились незваные гости. Они не стучались и не звонили в дверь, они ловко вскрыли навороченный замок, стоимостью несколько сотен долларов простой отмычкой и вошли в чужую квартиру как к себе домой. Поглощенный сборами Стас не заметил их появления, продолжая копаться в вещах.
— Стасик, братела, далеко намылился? — услышав голос незваного гостя, кредитор вздрогнул и втянул голову в плечи. Он хорошо знал обладателя этого тоненького, слегка шепелявого голоска не понаслышке, ибо принадлежал он очень известной в городе личности — авторитетному вору-рецидивисту Штырю, считавшегося правой рукой местного «смотрящего», «вора в законе» Колпака. Стас обернулся, вымученно улыбаясь:
— О! Штырь! А ты как вошел? Я чё, дверь не закрыл?
— Дождешься от тебя, — Штырь демонстративно позвенел набором отмычек. — Молодость решил вспомнить… А замок у тебя говно, хоть и дорогой!
— Так позвонил бы…
— Хочешь сказать, что открыл бы? — Штырь прищурил один глаз, отчего его востроносенькое личико стало похоже на хитрую мордочку хорька.
— А чего мне скрываться? — Стас демонстративно пожал плечами.
— Слышь, Лысый, давай не будем говорить друг другу комплименты! — Шепелявый голосок Штыря неожиданно стал колючим и ледяным. — Твои подельнички уже тебя слили… Ты хоть знаешь, дятел, кого киданул? Ты Казначея нагрел!
— Общак?! — холодея от ужаса, прошептал Стас.
— Догадливый! — усмехнулся Штырь, закуривая сигарету.
— Я же не знал! — понимая, что запираться бесполезно, воскликнул кредитор.
— А никто не знал, где Казначей общак хранит, — стряхивая сигаретный пепел на дорогой ковер, произнес Штырь. — Но проколов у него ни разу не было, и это всех устраивало…
— Так этот урюк-азиат и есть Казначей? — не поверил Стас.
— Ес, обэхээсэс, — присказкой Вицина из «Джентльменов удачи» ответил Штырь. — Короче, где твоя доля общака?
— Я покажу… Верну все… Гадом буду! Все, что взял… — Стас прекрасно понимал, что с ворами шутки плохи. Если уж они вычислили его, надо постараться выйти из конфликта с наименьшими потерями. Иначе хана — замочат!
— Хорош трындеть, Лысый! — потерял терпение Штырь. — Где? А мы уже сами решим, как крысу наказать!
— Штырь, ты ж меня знаешь! Какая из меня крыса? Пощипали терпилу — делов-то! Если б я знал…
— Где общак?
— На даче, — признался Стас. — Отработанное барахло дома западло хранить… Мало ли…
— Поехали! — приказал Штырь.
Забрав драгоценности, братва и не подумала отпускать неудачливого грабителя.
— Поедешь с нами, — безапелляционно заявил Штырь. — Проверим цацки, не утаил ли?
— Вы чего? Все, что было…
— А это Казначей проверит. Он-то и решать будет, чего с тобой делать. Мочить, — он недобро ухмыльнулся, — или косяк отрабатывать…