Сяоцинь стал готовиться к дороге, первым делом вытащив из всё того же сундука – бездонный он, что ли? – одежду для Чэнь Ло. Её ещё нужно было подогнать по фигуре. Мальчишка с иголкой управлялся ловко и за пару дней переделал одежду аптекаря Сяна под нового аптекаря Сяна.
Чэнь Ло все эти дни ответственно отращивал усы и бородку, чтобы перевоплощение было полным, но потерпел неудачу: то, что отросло, выглядело смехотворно, он сейчас же сбрил всё это безобразие и решил, что мяньша с перевоплощением справится ничуть не хуже.
Как Сяоцинь заготавливал пилюли, Чэнь Ло не видел: мальчишка хорошо хранил свои секреты. Должно быть, занимался алхимией ночью, когда Чэнь Ло спал. Предосторожности эти были излишни: даже если бы Чэнь Ло и увидел, как Сяоцинь делает лекарство, то не смог бы это повторить, потому что ничего не смыслил в аптекарском деле. Но если Сяоциню хочется таиться, его право.
Через две недели они уже полностью были готовы отправиться в путь.
25«Живым или мёртвым»
Чэнь Ло переоделся, спрятал собранные узлом волосы под аптекарскую шапку и повязал мяньшу, скрывая нижнюю половину лица. Узнать в нём молодого господина благородного происхождения теперь было непросто. Невольно удивишься, насколько одежда уродует людей. Он со вздохом вспомнил щегольские наряды, которые любил надевать в цинлоу. Они все достались Чэнь Юю…
Сяоцинь принёс два заплечных короба, один большой и пустой, другой поменьше и уже наполненный доверху. Чэнь Ло положил на дно короба стрелу и разбитую маску, а мальчишка насыпал в него трав и кореньев. Чэнь Ло взял короб за лямки, примериваясь. Не такой уж он был и тяжёлый, но наверняка всю спину оттянет, идти-то им долгонько.
Сяоцинь сказал, что аптекарские запасы по дороге можно будет продавать и тем самым оплачивать дорожные расходы, вместо того чтобы «потрошить кубышку».
– Потрошить что? – переспросил Чэнь Ло. При нём не было ничего ценного, Чэнь Юй всё забрал.
Сяоцинь достал из сундука два кошеля, один спрятал за пазуху, другой – отдал Чэнь Ло. Тот заглянул в свой и увидел набитые кусками серебряные слитки и связку монет. Невесть какое богатство, но всё же лучше, чем ничего. Чэнь Ло подумал, что в первом же городе потратит часть денег на приличную одежду. Притворяться аптекарем нужно, лишь чтобы пройти пропускной пункт Мяньчжао.
Карту Сяоцинь ему не доверил. Чэнь Ло и не напрашивался. Мысли его занимало другое.
– Мы ведь в западном бамбуковом лесу? – уточнил он, когда они вышли из дома и взвалили аптекарские коробы на плечи. – Как из него выбраться?
– Ногами, – ответил Сяоцинь. – Ты ведь не разучился ходить.
Чэнь Ло сдержал раздражение и пояснил:
– Мы с Чэнь Юем заблудились. С трудом смогли выбраться.
– Ну, ты-то не выбрался, – заметил Сяоцинь с едва слышной усмешкой в голосе. – Не переживай. Я этот лес как свои пять пальцев знаю, с закрытыми глазами дорогу найду.
В доказательство своих слов он несколько шагов прошёл с закрытыми глазами, споткнулся и, не поддержи его Чэнь Ло за локоть, рухнул бы ничком на землю и разбил себе нос.
– В лесу глаза нужно держать открытыми, – поучительно сказал Чэнь Ло.
– А в городе тем более, – нисколько не смутился Сяоцинь. – Не выдай себя.
– Как?
– Скажем, если кого-то знакомого увидишь, спокойно проходи мимо, а не шарахайся от него, – посоветовал Сяоцинь. – Никто тебя не узнает, если не станешь привлекать к себе лишнего внимания. И уж конечно, не окликай никого.
– За дурака меня держишь? – обиделся Чэнь Ло.
Сяоцинь не обманул, дорогу он действительно знал и уверенно вывел Чэнь Ло из бамбукового леса к Чанцзяну буквально за несколько минут. Это была не та дорога, которой братья шли в лес. Сяоцинь сказал, что возвращаться прежним путём неразумно: Чэнь Юй мог устроить там ловушку.
В Мяньчжао они вошли со стороны торговой улицы и смешались с толпой. Внимания на них никто не обращал, знакомых Чэнь Ло не встретил. Жители Мяньчжао занимались своими делами, какое им дело до странствующих аптекарей?
Чэнь Ло остановился у лотка с едой, купил себе маньтоу и с жадностью съел. В лесу он изголодался по нормальной еде.
– Ещё из города не вышли, а уже деньги тратишь, – укорил его Сяоцинь, но Чэнь Ло не слушал, занятый едой.
Мальчишка вздохнул, подёргал его за рукав:
– Пошли уже, гэгэ.
Чэнь Ло едва не подавился последним куском от этого «гэгэ».
Торговая улица расширялась и превращалась в торговую же площадь. Бывало, здесь и преступников вешали, и городские указы объявляли, и состязания лучников устраивали. Новостная доска пестрела объявлениями. Чэнь Ло задержал шаг, чтобы посмотреть, что нового случилось в Мяньчжао за это время, глаза его широко раскрылись.
Среди прочих висел и розыскной лист, гласивший: «Разыскивается живым или мёртвым. Чэнь Юй, 17 лет. Носит цзяньсю и змеиную маску. Обвиняется в попытке братоубийства». Перед глазами Чэнь Ло поплыло, он переступил ногами, чтобы не упасть.
Сяоцинь всё верно угадал. Чэнь Юй, вероятно, нанёс себе рану, чтобы его обвинения звучали убедительнее, вернулся домой и рассказал отцу, что брат хотел его убить, а когда не вышло, то сбежал. Чэнь Ло сомневался, что брат назвал верное место неудавшегося преступления, иначе магистрат обыскал бы лес и обнаружил хибару аптекаря Сяна. Вероятнее всего, Чэнь Юй выдумал, что нападение произошло ещё на дороге или у реки Чанцзян.
– Гадёныш, – сквозь зубы сказал Чэнь Ло.
Какой-то проходящий мимо человечек в маске обезьяны расслышал это и подхватил:
– Ещё какой! В родного брата выстрелил, пробил ему плечо стрелой. Бедный Ло-эр! Он теперь уже не сможет стрелять так хорошо, как прежде: стрела сухожилие повредила. Если поймают этого негодяя Чэнь Юя, градоначальник поклялся сам ему голову с плеч снести. Изувечил его любимого сына!..
Чэнь Ло выслушал это с каменным лицом. Что же это получается? Все, кроме него, знали, что градоначальник Чэнь одного сына любит больше другого? Даже какой-то случайный прохожий об этом говорит. А он и не подозревал… Недотёпа, как и назвал его Сяоцинь.
Чэнь Юй пробил себе плечо стрелой. Очень умно с его стороны. Чэнь Ло всегда стрелял метче, а теперь Чэнь Юй может оправдывать неудачи увечьем. Да и к чему теперь ему брать в руки оружие? Он унаследует семью Чэнь и займётся торговым делом.
– Идём, – потянул его за рукав Сяоцинь. – Гвоздями тебя к этому месту приколотили, что ли?
Чэнь Ло сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Обуздать нахлынувший гнев было непросто. Мальчишка понимающе похлопал его по руке и продолжал дёргать за рукав, пока Чэнь Ло не опомнился и не пошёл за ним следом.
– Я знаю, ты разгневан, – тихо сказал Сяоцинь. – Но пойди ты туда сейчас…
– Знаю, – прервал его Чэнь Ло. – Прежде нужно вывести яд. Но… Клянусь, я убью его той же самой стрелой! Воткну её ему прямо в сердце, даже лука не понадобится!
Сяоцинь не спорил с ним, дожидаясь, когда Чэнь Ло выпустит пар.
Любой аптекарь знает, что выговориться так же важно, как и принимать лекарство.
26Из Мяньчжао в Чанцзян
Прежде чем подойти к пропускному пункту, Чэнь Ло и Сяоцинь постояли в сторонке, наблюдая за работой служащих магистрата. Досматривали проходящих очень тщательно, меры явно ужесточили за то время, что Чэнь Ло не было в городе. Но что они пытались найти? Им и в голову прийти не могло, что уроженец Мяньчжао посмеет снять маску, чтобы скрыться, разве что переменить на другую. Потому они внимательно сверялись с приметами и искали в поклаже змеиную маску.
Выдать Чэнь Ло мог рост: юношей он был высоким и статным, на голову выше сверстников. Чтобы казаться ниже ростом, он сгорбился и стал подволакивать ногу, как хромец. Сяоцинь поиграл бровями и пробормотал:
– Незачем притворяться калекой. Тебя и так никто не узнает. Даже я не узнал бы.
– Да неужели? – сварливо отозвался Чэнь Ло. Слов мальчишки он не понял, но они ему и без того не понравились.
– Кто такие и куда направляетесь? – спросил служащий магистрата, когда они подошли к пропускному пункту.
Сяоцинь вытащил оба пропуска из-за пазухи и с угодливой суетливостью протянул служащему:
– Мы сыновья аптекаря из Чанцзяна, возвращаемся домой.
Служащий магистрата лениво проверил оба пропуска, поглядел на «сыновей аптекаря». Он и не сомневался, что они нездешние, масок-то у них нет. На Чэнь Ло он глянул чуть внимательнее. Отчего это младший ведёт серьёзные разговоры, а старший как в рот воды набрал?
– Мой гэгэ увечный, – счёл нужным указать Сяоцинь, – с трудом говорит.
Чэнь Ло метнул на мальчишку гневный взгляд, багровея лицом. Сяоцинь ответил ему снисходительной усмешкой. Сам же вздумал притворяться калекой, вот он ему и подыграл.
– Вещи к досмотру, – сказал наконец служащий магистрата, и им пришлось снять аптекарские коробы и поставить на землю.
Сяоцинь с прежней угодливостью распахнул оба короба. Служащий магистрата и ожидающие своей очереди сейчас же закрыли лица руками с возгласами омерзения. Дуриан в коробе Чэнь Ло вонял гадостно!
– Раздобыли для отца, – сообщил Сяоцинь с нотками ликования в голосе. – Отец его очень любит.
Служащий магистрата сделал нетерпеливый жест:
– Проходите уже, не то здесь всё провоняет!
Так они и прошли пропускной пункт.
Едва Мяньчжао скрылся из вида, Чэнь Ло тут же сбросил короб с плеч, вытащил дуриан и далеко зашвырнул его.
– Эй, его же можно было съесть, – огорчился Сяоцинь.
– Ни за что в жизни! – отрезал Чэнь Ло и принялся выкидывать из короба те травы, которые соприкасались с дурианом и пропитались вонью.
– Если к нему зайти с подветренной стороны, – продолжал рассуждать Сяоцинь, – и заткнуть нос ветошью…
Чэнь Ло забранился на него.
– А ведь его и продать можно было, – укоризненно сказал Сяоцинь.
– Я лучше тебе из своей доли отдам. Но чтобы ты и на три чжана к этой гадости не подходил, ясно? – велел Чэнь Ло.