[23], да и держится он не как простолюдин. Как он ровно держит плечи, как вскинут его подбородок – воплощённое достоинство!
– Не слишком дорогое, – добавил Чэнь Ло, заметив её взгляд, – я стеснён в средствах.
Торговка покивала, многозначительно ему подмигнув. Причин, по которым молодые господа из богатых семейств переодеваются невесть во что и пускаются во все тяжкие, превеликое множество. А поскольку этот юноша так хорош собой, догадаться труда не составило: дело наверняка в женщине! Запретная любовь или что-нибудь в том же духе.
То, что она ему подмигивает, Чэнь Ло не понравилось. Он принял это за двусмысленный намёк.
Торговка живой рукой разложила перед ним на прилавке несколько цзяньсю. Чэнь Ло, прихватив подбородок пальцами, присмотрелся к каждому. Торговка озвучивала цену, когда он указывал на какую-то из одежды. Разумная цена, но всё же неподъёмная для кошелька Чэнь Ло.
– А эта? – спросил он, указывая на чёрное цзяньсю. Оно сразу ему приглянулось, но указал он на него в последнюю очередь, поскольку расшито оно было дорогими серебряными нитями. В одежде Чэнь Ло разбирался, так что мог сказать, что оно необыкновенно дорого. Для чего торговка достала и его?
К его удивлению, торговка ответила:
– Четверть связки монет.
– Так дёшево? – поразился Чэнь Ло и оценивающе пощупал рукав цзяньсю, подозревая, что ткань может оказаться ветхой. Но ткань была новёхонькая.
Торговка замялась, но потом сказала:
– С покойника, потому и дёшево.
Суеверия не позволяли людям носить одежду, снятую с мертвеца. Считалось, что это приносит несчастья и вообще плохо влияет на карму.
– А как он умер? – осведомился Чэнь Ло.
– Утонул. Хлебнул лишка и свалился в реку. Когда вытащили, уже захлебнулся.
– А почему одежду не забрала родня? – удивился Чэнь Ло. – Как она оказалась в суконной лавке?
– Пришлый был. Труп никто не забрал, так и лежит в морге. Деньги с продажи его шмотья на похороны и пойдут.
Чэнь Ло покачал головой. Суеверным он себя не считал, но всё же взять одежду, которая была на утопленнике… Торговка, словно прочитав его мысли, уверяла, что одежду выстирали и выветрили несколько раз, да он и утопленником-то недолго пробыл, не успел разложиться.
«Хуже уже не будет, – подумал Чэнь Ло. – Я чудом отсрочил смерть. Мне ли бояться покойников, когда я сам наполовину мёртв?»
– Покупаю, – решительно сказал он, вытаскивая кошель.
Торговка несказанно обрадовалась, что избавилась от сомнительной вещи, и даже предложила – безвозмездно! – ушить цзяньсю, если оно не подойдёт Чэнь Ло. Он воспользовался её предложением и переоделся тут же, в лавке. Цзяньсю село на него как влитое. Торговка восхищённо прищёлкнула языком. Чэнь Ло стащил с головы шапку, привычным жестом подвязал волосы, как прежде носил. Аптекарское одеяние он свернул и забрал с собой.
Сяоцинь, уже закончивший дела в аптекарской лавке, стоял на углу и озирался, явно высматривая Чэнь Ло в толпе, но не замечая его. Чэнь Ло подошёл и хлопнул его по плечу, сообразив, что Сяоцинь его не узнал. Мальчишка подскочил на месте, уставился на него круглыми глазами. Чэнь Ло смущённо кашлянул и сунул ему узел с аптекарской одеждой.
– Ты… – задохнулся Сяоцинь.
– Не сердись, – поспешно сказал Чэнь Ло. – Ну не могу я ходить как чучело, пойми ты. А эта одежда хоть и чёрная, но выглядит пристойно. Да и немаркая, самое то для долгой дороги.
Он не без удовольствия пригладил рукав, пройдясь пальцами по серебряной вышивке.
Сяоцинь присел на корточки и закрыл лицо ладонями.
– Ты что? – смутился Чэнь Ло. – Оно мне дёшево обошлось, всего четверть связки монет.
Сяоцинь посидел-посидел так, потом встал и толкнул ему в руки значительно полегчавший короб:
– Нужно найти цзюлоу[24]. Скоро смеркается.
Чэнь Ло поглядел на небо и с удивлением заметил первые кровавые всполохи у горизонта. Как быстро прошёл день…
– Останемся на ночь в Чанцзяне? – уточнил он, вешая короб на одно плечо.
– Пропускной пункт закрылся. Никого не впускают и не выпускают. Остерегаются бандитов.
– Как будто бандиты днём в город проникнуть не могут, – усмехнулся Чэнь Ло.
– Угу, – кивнул Сяоцинь, – мы же проникли?
За что и удостоился гневного взгляда от Чэнь Ло.
29Два постояльца, одна кровать
Чанцзян, расположенный на перепутье дорог и одноимённой реки, издревле слыл перевалочным пунктом для торговых караванов, потому цзюлоу в нём было несколько. Устроены они были так, чтобы путешественники разного достатка могли утолить голод во время краткой остановки или остановиться на постой.
В Чанцзян было восемь цзюлоу по количеству сторон света и врат, через которые можно покинуть город. Выстроены они были в два этажа: внизу подавали еду, наверху сдавали номера. Сяоцинь, сверившись с картой, сказал, что Чанцзян они покинуть должны через юго-западные врата, потому и останавливаться лучше в соответствующем цзюлоу: на другой день не придётся тратить время на поиски пропускного пункта. Чэнь Ло согласился, что это разумное решение.
Слуга юго-восточного цзюлоу, долговязый детина с глумливой физиономией, окинул вошедших взглядом и, складывая кулаки, сказал, обращаясь к Чэнь Ло:
– Приветствую молодого господина Нань Шэня.
И потом, обращаясь к Сяоциню, добавил:
– …и Луань Чуна[25].
Чэнь Ло, услышав это, начал багроветь лицом и краснеть ушами. Слуга, верно, всего лишь заигрывал с ними, отпуская двусмысленные намёки, но у Чэнь Ло руки так и зачесались накостылять ему по шее. Сяоцинь даже не подозревал, за кого его приняли.
– Эй, ты обознался, – сказал он, – меня зовут не Луань Чун, а Сян Цинь. А его…
Чэнь Ло зажал мальчишке рот, пока тот не выболтал его настоящее имя, и строго поглядел на слугу, который, нимало не смущаясь, теперь ещё и заговорщически подмигивал Чэнь Ло.
– Мы хотим остановиться на ночь.
– У молодого господина есть какие-то особые пожелания? – осведомился слуга.
– Лишь бы кровать была, – ответил Чэнь Ло.
На эти слова слуга подмигнул прямо-таки со значением. Сяоцинь, сбросив наконец руку Чэнь Ло, спросил у слуги:
– У тебя что, тик? Если зайдёшь позже, я сделаю для тебя лекарство, чтобы глаза не дёргались.
Чэнь Ло закусил губу, но предательский смешок всё равно вырвался из его рта. Сяоцинь непонимающе на него поглядел, а слуга, оскорблённый в лучших чувствах, предложил им подняться наверх.
В номере оказалась всего одна, пусть и широкая кровать. Потеснившись, на ней могли бы и двое уместиться, но Чэнь Ло такая мысль даже в голову не пришла. Он сел на кровать, ухватился за сапог, чтобы снять его, и тут увидел, что Сяоцинь стоит рядом и очень недовольно на него смотрит. Чэнь Ло вопросительно выгнул бровь.
– Разве ты не должен уступить кровать мне? – спросил Сяоцинь, указывая на Чэнь Ло пальцем.
– Что? – искренне удивился Чэнь Ло. – С какой это стати?
– Я твой спаситель, прояви благодарность, – важно ответил Сяоцинь.
– А я болен, мне на полу спать вредно, – парировал Чэнь Ло и зашвырнул в Сяоциня подушкой. – Вот, проявляю благодарность и отдаю тебе подушку.
Сяоцинь принялся возмущаться, но Чэнь Ло преспокойно улёгся на кровать, накрылся одеялом и закрыл глаза.
– Одеяло хотя бы отдай! – потребовал мальчишка. – На полу холодно спать!
Чэнь Ло притворился спящим, но одеяло держал крепко, так что Сяоцинь, принявшийся дёргать за его край, не преуспел и вынужден был довольствоваться одной подушкой. Но бранился он ещё долго.
Чэнь Ло скоро заснул, но сон его был беспокоен. На лбу проступил холодный пот, с губ рвались бессвязные слоги. Что-то тёмное и бесконечно страшное было в этом сне. Сердце зашлось, Чэнь Ло распахнул глаза и увидел, что Сяоцинь стоит, наклонившись над ним, и вглядывается в его лицо.
– Чего тебе? – резко спросил Чэнь Ло, садясь.
Сяоцинь в этот раз ловко избежал столкновения лбами и объяснил:
– Ты во сне бормочешь. Что, совесть спокойно спать не даёт?
– Совесть? – не понял Чэнь Ло.
– Не уступил мне кровать, вот к тебе и прицепился усовещивающий демон, – назидательно сказал Сяоцинь.
– Это ты ко мне прицепился! – недовольно буркнул Чэнь Ло, ни о каких усовещивающих демонах он и слыхом не слыхивал. – И долго ты будешь надо мной стоять?
– Пока кровать не уступишь или не подвинешься, – ответил Сяоцинь и хотел было залезть к нему на кровать.
Чэнь Ло сейчас же вскочил. Спать с этим странным мальчишкой в одной кровати он не собирался.
– Одеяло-то оставь, – возмутился Сяоцинь, когда Чэнь Ло улёгся на пол и окуклился, как гусеница, под одеялом.
– Обойдёшься, – отозвался Чэнь Ло. – Я проявил благодарность и оставил тебе кровать и подушку. Будь доволен.
Сяоцинь состроил кислую мину.
Чэнь Ло неплохо выспался несмотря на то, что спал на полу. То ли действительно усовещивающий демон отцепился, то ли просто под одеялом было тепло и уютно.
Утром их разбудил прежний слуга, явно разочарованный тем, что увидел в комнате, вернее, тем, что ничего не увидел. Чэнь Ло встал, вытряхнул из сапог забравшихся в них уховёрток и покосился на Сяоциня. Тот, хоть и получивший в своё распоряжение целую кровать, казался недовольным. Слуга понимающе покивал.
– А что к юго-востоку от Чанцзяна? – спросил Сяоцинь, доставая и разворачивая карту.
– Посёлок Дуаньцзинь[26], – ответил слуга, скатывая одеяло и возвращая его на кровать. Одним глазом он следил за Чэнь Ло, умывающимся у бадьи с водой, в надежде, что постояльцу понадобится его помощь.
– Странное название, – сказал Чэнь Ло, одарив слугу ледяным взглядом.
– Посёлок на двух берегах реки Чанцзян стоит, – объяснил слуга, – словно надвое разрубленный, потому и Дуаньцзинь. А что, молодой господин, вы в Дуаньцзинь путь держите?