Стражники повели себя странно. Они высыпали содержимое кошелей на стол и принялись тщательно изучать каждый слиток, каждую монетку в связке.
– Что это они делают? – шепнула Сяоцинь, подёргав Чэнь Ло за рукав.
– Проверяют, не фальшивые ли деньги? – предположил Чэнь Ло.
Стражники удивили их ещё больше: ссыпали деньги обратно в кошели и вернули владельцам, ничего не присвоив.
– Нужно заплатить въездную пошлину, – сказал начальник стражи будничным тоном, выкладывая на стол две деревянных бирки. – Не терять. Носить при себе. Сдать при выезде из столицы.
Вероятно, эти бирки служили отличием гостей от жителей столицы. Выглядели они довольно-таки уродливо, но Чэнь Ло без возражений прицепил бирку к поясу, словно это была нефритовая подвеска, а не кусок дерева. Сяоцинь, поворчав вполголоса, поступила так же. Чэнь Ло заплатил сколько потребовалось, и их впустили в город.
Внутри царило оживление, крыши были украшены разноцветными лентами, люди куда-то спешили.
– Какой-то праздник? – удивилась Сяоцинь.
Чэнь Ло сделал неопределённый жест. Он не мог припомнить никаких праздников в этот день.
– Казнь вот-вот начнётся, – сказал продавец танхулу, решивший, что спрашивают у него.
Люди стекались в направлении площади. Чэнь Ло неуверенно предложил пойти взглянуть. Наверняка казнили какого-то известного преступника, раз это вызвало такое оживление у горожан. Продавец танхулу угодливо предложил купить сладостей или семечек, чтобы «совместить приятное с полезным», как он выразился.
– Что с чем? – потрясённо переспросила Сяоцинь.
– Вам несказанно повезло, – объяснил продавец танхулу, – только пришли в столицу, а уже попали на казнь! Обычно приходится долго ждать.
– Они… решили, что мы пришли в столицу ради казни? – поразилась Сяоцинь.
– Похоже на то, – кивнул Чэнь Ло и нахмурился. Циничность формулировки и та беспечность, с которой продавец танхулу говорил о казни, ему не понравились.
– Пошли посмотрим, – без выражения сказал он. – Вот ведь повезло, правда, сяоди?
Сяоцинь была потрясена до глубины души, но, заметив мрачный взгляд Чэнь Ло, ни возражать, ни возмущаться не стала и послушно пошла следом за ним. Они влились в людской поток, и тот вынес их к помосту, на котором дожидались казни преступники.
Четверо связанных мужчин стояли на коленях, позади каждого – стражник с обнажённым мечом или саблей. Магистрат хорошо поставленным голосом зачитывал обвинение.
– …за сокрытие артефактов… – долетело до Чэнь Ло сквозь шум толпы.
Блеснуло оружие, все четверо повалились ничком, хлынула кровь из разрубленных шей. Сяоцинь вскрикнула и до боли стиснула руку Чэнь Ло. Он положил руку ей на затылок и заставил уткнуться лицом ему в бок, пробормотав:
– Не смотри.
Стражники оттащили трупы в сторону, сбросили с помоста в повозку, а между тем на помост вывели ещё троих преступников. Если первые четверо казнённых были простолюдинами, вероятно, торговцами, то эти трое явно принадлежали к учёному сословию.
– …порочить честь Сына Неба… – донеслось до Чэнь Ло.
Один из учёных выкрикнул, перекрывая шум толпы:
– Подобно вороне прельстился блестящими…
Свист сабли оборвал его выкрик, голова покатилась по помосту, струя крови залила доски, тело рухнуло, содрогаясь в конвульсиях. Толпа одобрительно заулюлюкала. С одного удара голову отрубить – какое мастерство!
Чэнь Ло почувствовал тошноту, покрепче прихватил Сяоцинь за плечо и вывел её из толпы, не дожидаясь, когда казнят остальных.
– Чудовищно, – пробормотал он, – просто чудовищно…
Растущее внутри омерзение лишь усилилось, когда какой-то бойкий торговец попытался всучить им «расписание казней на будущий лунный месяц».
– Лучше не задерживаться в столице, – мрачнее прежнего сказал Чэнь Ло.
– Придётся остаться на ночь, – выдавила Сяоцинь. – Пилюли закончились. Нужно найти аптекарскую лавку, прикупить кое-чего.
Они пошли искать аптекаря. Женщины на Чэнь Ло заглядывались, как бывало и в других городах, но сейчас их взгляды были ему неприятны, а при виде цинлоу он и вовсе скривился. Он ни есть, ни пить, ни предаваться утехам не смог бы сейчас: всё отдавало кровавым привкусом.
110Предусмотрительные богомолы
У аптекаря Сяоцинь продала кое-что из своих запасов, прикупила каких-то кореньев. Расспрашивать, для чего они, Чэнь Ло не стал. Может, для пилюль, может, какие-то женские секреты. Памятуя о том, насколько она придирчива, когда дело касается изготовления пилюль, Чэнь Ло предоставил выбор комнаты ей, а сам ненавязчиво попытался выспросить у гостиничных слуг, какое преступление совершили казнённые сегодня преступники. На совершенно изумлённый взгляд слуги Чэнь Ло посетовал с притворным разочарованием, что они припозднились, потому застали самый конец и ничего толком не услышали и не увидели. Слуга тотчас же просиял, довольный, что может оказать услугу столичному гостю, и ответил:
– Те, кого казнили первыми, нашли клад в горах, но вместо того, чтобы сдать его магистрату, поделили между собой. А те, кого казнили после них, сочиняли оскорбляющие Сына Неба чэнъюи. И то и другое карается смертной казнью.
– Что за чэнъюи?
Слуга приложил палец к губам и прошептал:
– Их запрещено произносить. И даже спрашивать о них запрещено. Вы гости, на первый раз вам простительно, но если вы заговорите об этом снова, то кто-нибудь может услышать и донести в магистрат.
Чэнь Ло понимающе кивнул и вознаградил слугу серебряным слитком. Тот сказал, что всегда рад помочь уважаемым гостям, так что они могут всецело и полностью на него рассчитывать.
«Он же первый донесёт в магистрат, случись что», – подумал Чэнь Ло.
Вернулась Сяоцинь, сказала, что нашла подходящую комнату. Слуга, который ходил наверх вместе с ней, похихикал и заявил, что такого придирчивого постояльца он видит впервые.
– Обед подать в номер, или уважаемые гости спустятся в общий зал? – осведомился третий слуга.
– В номер, – сказал Чэнь Ло. Аппетита у него по-прежнему не было, но совсем отказываться от еды было бы подозрительно.
– И без мяса, – вмешалась Сяоцинь. – Мы постимся.
Чэнь Ло и так не стал бы заказывать мясо: после того что они увидели на площади, кусок в горло не полез бы.
Номер был с двумя комнатами. Чэнь Ло привычно бросил Чанцзянь на кровать во внешней комнате, поставил свой короб в углу, а короб Сяоцинь занёс во внутреннюю комнату. Слуги между тем принесли еду и, удостоверившись, что уважаемым гостям больше ничего не требуется, удалились.
– Лучше лишнего не болтать даже наедине, – едва слышно сказал Чэнь Ло, – у стен могут оказаться уши.
Сяоцинь мрачно кивнула.
Чэнь Ло так ничего и не смог съесть. Он уныло ковырял палочками рис в своей миске, даже не пытаясь его подцепить, а чай в его чашке давно остыл. Сяоцинь поклевала немного, не переставая хмуриться. Впечатления от столицы у обоих были испорчены.
– Хорошо, что семья Чэнь уехала из столицы в Мяньчжао, – заметил Чэнь Ло, окончательно откладывая палочки.
– Аптекарь Сян ничего не говорил… об этом, – мрачно сказала Сяоцинь. – Он сообщил только, что артефакты собирают и сдают в сокровищницу.
– Логично предположить, что артефакты не собирают, а изымают, – возразил Чэнь Ло. – Тот, у кого припрятаны сокровища, вряд ли добровольно с ними распрощается, так уж устроены люди.
– Если бы знали, пошли бы окружным путём, – проворчала Сяоцинь.
– А нам-то что? – с притворной беспечностью воскликнул Чэнь Ло. – У нас-то при себе ни сокровищ, ни артефактов.
Сяоцинь выразительно на него посмотрела, Чэнь Ло приложил палец к губам и кивнул в сторону двери, за которой расслышал какой-то подозрительный шорох. Вероятно, кто-то из слуг подслушивал. Сяоцинь понятливо кивнула и перевела разговор на аптекарскую тему. Чэнь Ло и половины не понимал, но поддакивал в нужных местах. Шорох за дверью скоро прекратился. Чэнь Ло на цыпочках подошёл к двери, послушал и удовлетворённо кивнул: за дверью уже никого не было, слухач не услышал ничего интересного и ушёл.
– Но лишнего болтать всё же не стоит, – повторил Чэнь Ло.
– Лучше вообще перейти на условный язык, – предложила Сяоцинь. – Знаешь, как воры между собой разговаривают – чужакам вообще ничего не понятно.
– Вот только ещё на воровском жаргоне я не разговаривал, – сердито отозвался Чэнь Ло.
– А ты его знаешь? – оживилась она. – Откуда?
– Не выдумывай. Откуда этому молодому господину знать?
– И то верно, – скисла Сяоцинь. – А я-то надеялась подучить пару словечек…
– Женщинам вообще такое знать не полагается. Ты и так… слишком вольно разговариваешь, – укорил её Чэнь Ло.
– Будет он меня ещё учить, – возмущённо фыркнула Сяоцинь. – Как хочу, так и разговариваю.
– Будешь так разговаривать, мужа себе не найдёшь, – полушутливо сказал Чэнь Ло. За что и был обозван дураком.
111Любопытство до добра не доводит, но приводит к неожиданным открытиям
– И не вздумай подглядывать! – сказала Сяоцинь, прежде чем запереться в своей комнате и священнодействовать с пилюлями.
Чэнь Ло и не собирался подглядывать. Он завалился на кровать, прикрыл глаза и принялся размышлять о том, что уже успел увидеть и услышать.
– Ты спишь? – выглянула из своей комнаты Сяоцинь.
– Нет, – машинально отозвался Чэнь Ло, – а что?
Сяоцинь ничего не ответила, спряталась обратно в комнате. Чэнь Ло сообразил, что она его проверяет, и подумал: «В другой раз не отзовусь».
– Ты спишь? – через какое-то время окликнула его Сяоцинь.
Чэнь Ло промолчал. Сяоцинь пару мгновений вслушивалась в темноту – Чэнь Ло погасил свет, когда ложился, – и скрылась в комнате. Чэнь Ло расслышал щелчок замка.
«И к чему такие предосторожности? – в который раз подумал Чэнь Ло. – Всё равно я ничего не смыслю в медицине и не смог бы украсть рецепт».
Он перевернулся с боку на бок, укладываясь, но понял, что заснуть не удастся: слишком много мыслей в голове. Внутренности наполнялись пустотой – предвестницей бессонницы.