Музей боевых искусств — страница 25 из 50

шасси», сбил меня с ног и, схватившись за мои бока руками, пробежал со мной, будто бык с тореадором на рогах, пару метров и впечатал в стену подъезда.

Мать твою, алкаш чуть ребра не сломал!

А на площадке второго этажа продолжала бушевать Дашка. Она увернулась от летящего в ее лицо кулака «инопланетянина», который, оскорбившись за то, как Соломина обошлась с его приятелем, пошел в атаку, поднырнула под его руку и, оказавшись за спиной парня, схватила его за шиворот.

— Чтоб я твою рожу космическую здесь больше не видела! — крикнула она истерически. С этими словами, подтащив «инопланетянина» к верхней ступеньке лестничного марша, швырнула его вниз и уже в полете добавила парню ногой под зад.

Второй участник соревнований на дальность полета с лестницы летит! Я едва успел схватить все еще упиравшегося в мой живот и барахтающегося худого за воротник старенькой рубашки, развернуть его на сто восемьдесят градусов и выставить перед собой, как в следующее мгновение в него врезался «инопланетянин». Удар был такой силы, что выбил у меня из рук длинного, и оба парня упали к моим ногам.

— Да я тебя, суку, урою! — заорал разъяренный длинный, поднимаясь на ноги. Он попытался было побежать вверх к Дашке, но я вновь ухватил его за воротник.

— Эй, эй, парень, все, успокойся! — сказал я строго. — Полиция!

Мои слова подействовали отрезвляюще на парочку дебоширов. Болтавшийся в моей руке парень прекратил извиваться, словно червяк, и я его опустил на лестницу. «Инопланетянин» поднялся с лестничной площадки и, хлопая глазами, уставился на меня.

По-видимому, было в моем лице нечто такое, что никак не делало из меня блюстителя порядка, так как, рассмотрев меня более внимательно, «инопланетянин» ухмыльнулся и заявил:

— Ладно гнать-то! Документы покажи!

Драться с алкашами я не собирался. Сгреб их обоих и толкнул к следующему лестничному пролету.

— Еще что тебе показать?! — стал наезжать я на парней, выталкивая их с площадки. — Съезжу по физиономии, мало не покажется. Проваливайте отсюда, пока все зубы целы. Ну?!

Мой грозный тон, внушительный рост и солидных размеров мышечная масса подсказали пьянчугам, что я не Дашка и со мной лучше не связываться.

— Ладно, стерва, я с тобой позже поговорю! — взглянув вверх на площадку, где, удивленно взирая на меня, стояла Дашка, пригрозил напоследок девушке длинный и, потянув за руку «инопланетянина», стал спускаться на первый этаж.

— В-вы?! — никак не ожидавшая увидеть меня в своем подъезде, недоуменно спросила девушка. — Но как вы нашли меня?

— Ты же сама мне свой адрес дала, — улыбнулся я. — Или забыла?

— Ах да! — Дашка, не надеясь на свои пьяные ноги, которые у нее то и дело подламывались, взялась за перила. — Ч-что-нибудь случилось?

— Да нет, в гости пришел, — смутился я, чувствуя себя не очень-то уютно в роли незваного гостя, и тем не менее стал подниматься по ступенькам.

Дашка размашистым движением сдернула с лица очки и внимательно, насколько это возможно для находящегося в изрядном подпитии человека, глянула на меня, словно пытаясь по моему внешнему виду определить, что же привело мою персону к ее дому.

— Значит, что-то все-таки случилось, — проговорила она уверенно.

Я остановился на предпоследней ступеньке и переступил с ноги на ногу.

— В квартиру-то пустишь?

— Ну, конечно! — спохватилась Дашка. Она перекинула со спины на живот сумочку, открыла ее и долго шарила в ней. Наконец достала ключи и, шагнув к своей квартире, к моему удивлению, довольно ловко для ее состояния справилась с замком и распахнула дверь: — Проходите!

Я ступил в темную прихожую, дождался, когда следом за мной в квартиру войдет хозяйка и включит свет, и начал разуваться.

С того самого момента, как Дашка признала меня, она изо всех сил старалась казаться трезвой, но это ей плохо удавалось. Вот и сейчас она, опершись рукой о стену, подняла ногу, собираясь аккуратно снять туфлю, но ее повело, и хозяйка квартиры, плюнув на хорошие манеры, разбросала обувь в разные углы прихожей и прошла в комнату. Вошел и я.

— Ну! — разведя руки во всю ширь, словно приглашая полюбоваться простором, которого, собственно говоря, в квартире-то и не было, не без гордости произнесла Дашка. — Как я живу для одинокой женщины?

Я огляделся. Квартирка была однокомнатной. Кухня, куда вела арка, была переделана в спальню, сама кухня вынесена в лоджию. Обстановка так себе, с претензией на хай-тек, а на самом деле — дешевая кустарщина. Безвкусица царила во всем, начиная от мягкой мебели, обитой кричащей расцветки тканью, никелированной кровати, застеленной розовым с бахромой покрывалом, громоздкого с зеркалами шкафа и кончая фальшивой шкурой медведя на полу и аляповатыми занавесками на окнах. Но не станешь же высказывать свое нелестное мнение о квартире, в которую впервые пришел, ее хозяйке.

— Потрясающе! — закатив глаза, произнес я с фальшивым восторгом, затем окинул Дашку критическим взглядом: — Ты чего такая пьяная-то?

Девушка решила, что раз я ее раскусил, притворяться дальше трезвой не имеет смысла, швырнула сумочку на диван и плюхнулась рядом с ней.

— А, — сделала она неуверенный жест рукой, словно прогоняла назойливую муху. — У подружки в гостях была, выпили немного. А когда домой пришла, тут два этих придурка у двери торчат… Вы извините, что так получилось. Чуть вас в подъезде не угробили.

— Ну, меня не так-то просто угробить, — я сел на стул, что стоял у полированного стола у стены. — А вообще-то здорово ты их обработала.

Дашка откинулась на спинку дивана, приподняла ноги и с беспечностью маленькой девочки заболтала ими.

— Еще бы! — сказала она хвастливо. — Я же восемь лет дзюдо занималась. Я еще и не так могу. Так что пусть радуются, что легко отделались!

— Здорово, — сказал я с уважением. — Никогда бы не подумал, что ты владеешь приемами борьбы. А чего эти парни от тебя хотели-то?

Девушка перестала болтать ногами и села, намеренно ли, случайно ли, так, что стали видны трусики.

— Рассказать честно? — прикрыла она один глаз то ли оттого, что у нее двоилось в глазах, то ли кокетничая.

Белые кружевные трусики у Дашки были, бесспорно, обалденные, но после всего того, что случилось со мной за последнее время, мне было не до эротических изысков, а потому я, скользнув безразличным взглядом по весьма пикантной вещи женского туалета, поднял глаза выше.

— Попробуй.

Неожиданно девушка стала серьезной и грустной.

— Тот длинный, которого я первым с лестницы спустила, — мой бывший сожитель Генка, — призналась она неохотно, словно жалея, что решилась на откровенность. — Мы с ним прожили два года, а потом я его выгнала. С тех пор он как выпьет, так тащится ко мне разбираться. То один приходит, то с друзьями. Дебоширит и грозится меня избить, и все мужиков отваживает. — Девушка вздохнула. — И чего мне так не везет! То алкаши, то наркоманы попадаются… Один вот порядочный попался, да и того на второй день отбили, — хозяйка квартиры так выразительно взглянула на меня, что сразу стало понятным, кого именно.

Натянуто улыбнувшись, я предпочел сделать вид, будто не понял, о ком идет речь.

— Выпить хотите? — неожиданно предложила молодая женщина.

— А тебе не хватит на сегодня? — в свою очередь, спросил я с осторожностью престарелого папаши, который боится перечить своей деспотичной, своенравной дочери. — Ты, по-моему, и так уже приняла прилично.

— Нет, я сегодня гуляю, — упрямо мотнула головой Дашка, и кончики ее длинных волос взметнулись. — Тем более повод есть — у меня гость.

Она встала с дивана и нетвердой походкой прошлепала в лоджию. Открыла находившийся там холодильник и стала доставать из него и складывать на стоявший тут же стол сыр, колбасу, крабовые палочки, соленые огурцы в банке, зелень и прочую снедь — у женщин всегда найдется что поесть. Я вскочил, бросился хозяйке на помощь и принял у нее из рук запотевшую бутылку водки.

— А послабее у тебя ничего нет? Шампанского, например?

— Кроме водки, других напитков дома не держу! — заявила Дашка.

Ну, нет так нет. Мы быстро нарезали колбасу, сыр, разложили закуску по тарелкам и уселись за стол. Водку хозяйка наливала сама: мне — полную рюмку, себе — на донышке. Стукнув свою рюмку о мою, прикрыла ее сверху указательным пальцем и поднесла ко рту.

— Чтобы запах не шибал, — пояснила она значение лежащего на рюмке пальца. — Я им нос перекрываю. Ну, будем! — и как заправский выпивоха одним махом опрокинула в рот содержимое рюмки.

Я некоторое время сидел, раздумывая, стоит ли пить, потом, решив, что одна-другая рюмка водки мне сегодня не повредит, выпил свою дозу спиртного.

— Ну, и как там ваша Оксаночка поживает? — не без сарказма в голосе, хрустя огурцом, поинтересовалась хозяйка квартиры.

Я невольно вздрогнул, окинул девушку взглядом, словно оценивая, насколько ей можно доверять, и неожиданно для себя ляпнул:

— Нет больше Оксаны.

У Дашки и так-то сегодня вид был не очень умный, а после моего сообщения она вообще стала похожа на человека, страдающего болезнью Дауна.

— Я что-то не поняла, — сказала она так, словно язык у нее не помещался во рту. — Как это нет?

Я тяжко вздохнул:

— Вот так, нет, и все. Убили ее.

— Что? — наконец-то осознав смысл сказанного мной, вытаращилась Дашка. — Убили?! Вы не шутите?! Кто?! За что?! Что за глупости?!

Я считаю себя сильной личностью и не в моих правилах жаловаться на свою жизнь кому бы то ни было. Но сейчас мне было так тоскливо и одиноко и так хотелось поделиться своей бедой, своими переживаниями с кем-нибудь, что я не выдержал и стал рассказывать девушке о том, что произошло со мной за последние дни. Другому бы не признался, а Дашке можно. Она все же человек не посторонний, у нас с ней была хоть и одна, зато чудесная ночь, а интимная близость, как это ни пошло звучит, сближает. И было еще одно обстоятельство, из-за которого я решил поведать девушке о своих проблемах. Мне нужна была Дашкина помощь.