Взъерошив на затылке волосы, она хмуро поинтересовалась:
— Я что, вчера опять надралась?
Я стоял, опершись спиной о стену, сложив на груди руки, и с иронией наблюдал за Дашкой.
— Да нет, с чего ты взяла? — произнес я на полном серьезе. — Ты вчера была как стеклышко.
— Да ну! — недоверчиво сказала девица и осторожно пощупала плечо. — Отчего же у меня все тело ломит?
Я старался сохранять серьезный вид.
— Так нас же вчера танк переехал.
— Да ладно вам, — дернула Дашка щекой так, словно по ней пробежало насекомое. — Помню я, как нас били вчера ваши дружки-сволочи. Нет, это совсем другое ощущение — тяжесть во всех мышцах, тошнота и башка трещи-ит!..
Я наконец-то раскусил, куда клонит Дашка, и укоризненно покачал головой.
— Ясно, к чему ты этот спектакль затеяла. Похмелиться хочешь!
Девица слегка оживилась:
— А что, есть что-нибудь?
— Может, и нету, но я могу сгонять за бутылкой, — произнес я делано-безразличным тоном. — Но только пить будешь в одиночестве, потому что я уйду.
— Да ладно вам, ладно! — вновь нахмурилась Дашка. — Шучу я. Сейчас умоюсь, и пойдем. Вы, я вижу, вчера все-таки ходили куда-то?
Я вскинул брови.
— С чего ты взяла?
— Так вон мобила на столе лежит, а вчера ее не было.
Я осклабился и, делая вид, будто говорю с облегчением, произнес:
— Ну, слава богу, ты просто наблюдательная оказалась, а я уж с перепугу подумал, что ты ясновидящая… Но действительно, я кое-куда ходил, и если бы ты вчера не напилась и не отрубилась, я бы и тебя взял с собой. Но, увы, ты ночной прогулке предпочла отдых на диване. Алкоголичка! И как тебе не стыдно, Дашка? — Я, конечно, не собирался перевоспитывать Дашку, а просто подтрунивал, но кто знает, возможно, мои слова возымеют действие…
Возымели. А возможно, девица просто была хорошей актрисой, но она слегка смутилась.
— Стыдно. Больше не повторится. — И, меняя тему разговора, поинтересовалась: — И все-таки, где вы ночью были?
— Дома у Оксаны… — Дашка была трезвой, поэтому я на сей раз не стал запираться. Более того, подробно рассказал девушке о своем ночном приключении, не опустив происшествия со странной старухой, а также поделился своими планами относительно мобильника. — Вот только проблема, — заканчивая свой рассказ, посетовал я. — Чтобы позвонить, нужен шнур для подзарядки.
— Нашли проблему, — взглянув на меня, скривилась Дашка. — У Таньки наверняка шнур найдется.
Одеваться Дашке не нужно было, так как она уснула в одежде, поэтому времени на напяливание шмоток ей тратить не пришлось. Встав с дивана, она лишь совершила действия, которыми заканчивается процесс облачения, а именно: подтянула штаны и одернула рубашку. От резких движений кровь прилила в голову девицы, в глазах у нее, по-видимому, потемнело, потому что она стояла несколько секунд, прикрыв веки, дожидаясь, когда в голове прояснится, потом распахнула глаза и нетвердой походкой направилась в соседнюю комнату.
Появилась Дашка пять минут спустя с целой связкой шнуров для подзарядки телефонов, чем вызвала у меня радостный возглас.
— У Таньки, да и у меня тоже… — подавив зевок, произнесла она. — У нас, в общем, за всю нашу «проституточную» жизнь этих телефонов уйма была. А мобильник — вещица не дешевая, компактная и легкотеряемая. Его по пьянке то на вечеринке какой-нибудь забудешь, то потеряешь, а бывает и так, что украдут, а иной раз и отнимут. Ну а нам без мобилы, сами понимаете, нельзя — девочки по вызову как-никак. Вот и приходится необходимую для работы вещь каждый раз после утраты снова покупать. Ну а шнуры для подзарядки от прежних сотовых телефонов остаются. У меня дома такая же куча. Держите, какой-нибудь из них наверняка подойдет. — С этими словами девица сунула мне в руки связку шнуров, а сама отправилась в ванную комнату умываться.
И так ясно, что подойдет. «Сименсом» я пользовался. Из связки шнуров отобрал нужный, с широким разъемом, и подсоединил телефон к электросети. Выждав минут пять, чтобы быть уверенным, что мобильник во время пользования им не «глюкнет», я взялся за телефон, пощелкал джойстиком и, выбрав в меню строчку «набранные номера», нажал на кнопку.
Действительно, последним в списке значилось имя Джон. Говорила с этим человеком Оксана две минуты двенадцать секунд, причем именно в тот вечер, когда я остался у нее ночевать.
Прежде чем нажать на кнопку, я несколько раз глубоко вздохнул, восстанавливая сбившееся вдруг дыхание — разволновался что-то я, и было от чего: на этот звонок я делал большую ставку, — а потом утопил кнопку вызова абонента. В этот момент в комнату вошла Дашка. Водные процедуры пошли ей на пользу: лицо девушки не выглядело таким опухшим и отечным, как в момент пробуждения. Я сделал знак своей компаньонке помалкивать и приложил к уху мобильник. В нем уже раздавались посылки вызова. Целую минуту никто не отвечал. Все это время я стоял посреди комнаты, раскачиваясь из стороны в сторону и приложив руку с мобильником к щеке, похожий со стороны на человека, который места себе не находит от зубной боли, и тупо смотрел на Дашку. И вот, когда я уже отчаялся дозвониться до абонента, в трубке неожиданно щелкнуло, и произошло соединение.
Я еще раз вздохнул, чувствуя, как враз пересохло в горле, и собрался уж было заговорить, как вдруг мужской, явно принадлежащий уже не молодому человеку, довольно приятный голос с легким акцентом торопливо и радостно произнес:
— О, Оксана, здравствуй, дорогая! Ты куда пропала?
Вполне нормальная реакция человека, ответившего на звонок по сотовому телефону. А как еще должен ответить тип, на дисплее телефона которого высветилось имя «Оксана»? Кто еще может позвонить ему с мобилы, принадлежащей девушке? Резонный вопрос задал тип на том конце телефонной цепочки, но я был уверен, что он лжет — он отлично знает о том, что Оксана мертва.
— Здравствуйте, извините, это Джон? — справившись с волнением, произнес я.
— О да, да, йес, это Джон, — с оттенком легкого недоумения ответил англичанин, как ответил бы любой мужчина, который вместо ожидаемого чарующего голоса возлюбленной вдруг слышит грубый голос какого-то мужика. — Кто вы?
— Я друг Оксаны, — признался я, не называя своего имени, и напрямик спросил: — Вы знаете, что Оксану убили?
На том конце телефонной цепочки установилась тишина, потом человек как-то глухо спросил:
— Что вам угодно?
Сразу видно, англичанин деловой человек, с ходу быка за рога ухватить норовит. Но вопрос он задал именно тот, который мне был нужен.
— Хочу с вами встретиться и поговорить.
Акцент, оказывается, у иностранца был приличным, потому что в следующую секунду мой собеседник, коверкая слова, произнес:
— Ви думайт, есть необходимость?
— Конечно, причем в ваших же интересах, — попробовал я заинтриговать Джона.
Получилось. Абонент потянул немного время, потом кашлянул в трубку и произнес:
— Ол райт. Но я сейчас идти на работ. Если хотите, мы с вами будем видеться в обед. Я кушайт в кафе «Гулливер». Знаете, где оно находится?
Кто же из жителей города не знает, где находится кафе «Гулливер»? Глупый вопрос — конечно, в парке Горького.
— Знаю, Джон, отлично знаю. Когда вы там будете?
— В один час дня.
«Поздновато вообще-то, где же все это время болтаться?» — подумал я, но сейчас был не тот случай, когда можно диктовать условия.
— Да-да, Джон, — сказал я. — Договорились.
Я хотел отключить связь, но иностранец поспешно сказал:
— Карашо. Но как вы меня будет узвават?
— Я вас узнаю, не волнуйтесь, — пообещал я. — До встречи.
Я отключил мобильник и задумчиво уставился на Дашку. Девица, в свою очередь, пялилась на меня. Парочка дураков, влипших по глупости в идиотскую историю. Впрочем, главный дурак, влипший в историю, — я. Дашкин случай по сравнению с моим — детская шалость. Запросто оправдается перед ментом за разбитый у того на голове горшок. Мне же за убийство, которое я не совершал, срок светит.
— Вы думаете, Оксану убил этот самый Джон? — наконец нарушила установившуюся в комнате тишину девушка и кивнула на мобильник в моих руках.
— А у нас есть другой подозреваемый? — задал я риторический вопрос.
На плече у Дашки до сих пор висело яркое полотенце, которым она вытерлась после умывания. Девица зачем-то еще раз промокнула им абсолютно сухой лоб и бросила полотенце на спинку кресла.
— Да, в общем-то, нет, наверное. Вы пойдете на встречу с англичанином?
— Могла бы не задавать дурацкий вопрос, — произнес я обиженно. — Я с таким трудом вычислил этого Джона и, что же теперь, не встречусь с ним?
— Да нет, я просто так спросила, — стушевалась Дашка. — Ну что, будем собираться?
В ответ я лишь кивнул.
— Жаль, что солнцезащитные очки дома забыла, — посетовала девица, выходя в коридор. — Я обычно редко когда их снимаю. За темными стеклами глаз отечных не видно.
— И синяков тоже, — буркнул я, выйдя, в свою очередь, в коридор, и глянул в висевшее там на стене зеркало на свою распухшую физиономию. — А на тебе все равно очки бы не сохранились — Паштет со своими ребятами их точно разбили бы… Но идея насчет очков хорошая. Нужно их и тебе, и мне раздобыть, прикрыть ими синяки да опухоли, а заодно замаскироваться — менты и бандиты теперь нас наверняка по всему городу ищут.
Я подтолкнул замешкавшуюся в коридоре Дашку к входной двери и, когда она вышла, покинул следом за ней квартиру.
Глава 23
Небо второй день хмурилось, пряча за облаками поблескивающий время от времени желтый зрачок солнца; наконец пролилось дождем. Сразу стало прохладно, а оттого, что было раннее утро, прохладнее вдвойне. Зонтиков у нас с Дашкой не было, поэтому мы, прячась от дождя под деревьями, побежали к автобусной остановке. Добравшись до нее, укрылись под навесом и только потом стали размышлять, что нам делать дальше.
— Ты можешь отправляться домой, — ответил я Дашке, когда она поинтересовалась, куда мы теперь пойдем. — Участковый твой наверняка уже успокоился. Поругает тебя немножко, протокол составит, а потом отпустит. Так что, как говорится, дуй по холодку, пока трамваи ходят. Да и мне одному без обузы проще будет.