Радуясь своему везенью, я обогнул прилавок-витрину и прошел в скрытое помещение, где Батраз Бейбулатович — грузный немолодой господин, одетый в простую белую сорочку, потасканный жилет и мешковатые джинсы, — увлеченно что-то делал на компьютере, одновременно прихлебывая из маленькой чашечки. Судя по аромату — неплохой кофе. Левантийский профиль хозяина четко вырисовывался на фоне окна. Серебристый галстук был старомодно засунут обладателем за жилет, а на спинке кресла висел видавший лучшие времена темно-серый пиджак в тонкую белую полоску.
— Кто там? — не отрывая глаз от огромного монитора, спросил с легким акцентом хозяин бизнеса.
— Привет, Батраз. Я это.
— О, кто удостоил нас своим визитом, — повернулся ко мне Батраз Бейбулатович. — Какие люди без охраны. Привет, привет мой драгоценный. С чем пожаловал? Чего ж это Татьяна тебя пропустила, меня не предупредила?
Кажется, Батраз не очень-то и обрадовался моему внезапному появлению после стольких лет. Чем-то он был сильно взволнован, причем не старался скрывать данное обстоятельство. Удивительно, обычно этот человек хорошо умел управлять своими эмоциями. Он отлично видел, что я к нему иду, — снаружи, над прилавком, висела пара веб-камер, изображение с которых передавалось на монитор. Я это знал, а Батраз знал, что я знаю, при этом зачем-то сыграл в неожиданность. Кстати, внешне Каракузов совершенно не изменился, — прожитые годы его не особенно беспокоили.
— Не смогла устоять против очарования моих серых глаз. Не ругай ее, не надо.
— Понравилась, да? Садись, давай, — кивнул он мне на свободное кресло, — в ногах, как известно, правды нет, один только тромбофлебит развивается.
— Еще и облитерирующий эндартериит иногда может возникнуть, что гораздо, гораздо хуже, — неуклюже блеснул эрудицией я. — Узнать вот у тебя хотел. Нет ли для меня чего-нибудь интересненького?
— Для тебя у меня? — зачем-то переспросил Каракузов. — Кофе будешь?
— Спасибо, но свою дозу кофеина на сегодня я уже перебрал. Лучше воздержусь.
— Вот вечно с тобой так, да? Скучный и нудный ты, — улыбнулся Каракузов. — Такой нехороший человек. Нет, чтобы поговорить со старым близким другом, за кофе посидеть. А у меня настоящий арабский есть. Из Эр-Рияда знакомый международник привозит.
Вообще-то никаким другом Батраз мне не был. Ни старым, ни близким. Прежде у нас с ним поддерживались исключительно рабочие контакты, разве что иногда сопровождавшиеся чашечкой кофе, но это вполне вписывается в рамки делового этикета. А «на ты» мы перешли после одного случая, когда мне пришлось изображать из себя старинного приятеля Каракузова. Тогда мы говорили друг другу «ты», потом так и осталось.
Тем не менее, Батраза Каракузова я знал хорошо и сравнительно давно. Не так долго, как упрямого торговца из вчерашней лавки и лысоватого жулика этажом ниже, но тоже порядочно. Батраз, по своему основному роду деятельности, был агентом-нелегалом и вяло шпионил для разведки одной из средиземноморских держав. Возможно, мой знакомый трудился не на одно государство, а на несколько, но про одно я знал точно. Работал он не против моей, а против третьей страны, что было удобно и ему самому, и отечественной контрразведке, и его хозяевам. Обилие иностранцев в столице нашей родины позволяло заводить обширные связи. Последние годы появились широчайшие возможности для шпионов. Сейчас работать им настолько легко и просто, что непонятно, как кого-то из них иногда еще ловят на горячем. Словно в классическом шпионском детективе, «крыша» бизнесмена разрешала Каракузову общаться со всевозможными людьми, свободно разъезжать по стране и по всему Миру, перевозить небольшие партии грузов, скупать разные странные предметы, задавать самые необычные вопросы. Меня эти его делишки не касались, моей стране не угрожали, поэтому мысль настучать куда следует никогда не посещала мою голову. Помню, как-то раз я ремонтировал ноутбук Батраза и помимо своей воли узнал о шпионской деятельности торговца артефактами. Сам Батраз даже не подозревал, что я немного в курсе его темных дел: в компьютерах он разбирался плохо, несмотря на свою высокоинтеллектуальную деятельность.
— Да ладно тебе, международник, — проворчал я. — Знаю же, что ты сам мотаешься в те края каждые три месяца.
— Вот, всегда с тобой… опять ты… все-таки не умеешь ты беседу вести, не приучен. Вечно так. Надо поддержать разговор, а ты сразу возражаешь и правду режешь, да? Ладно, Всевышний тебе судья. На Востоке говорят, что мудрость приходит с возрастом за сотню, а поскольку это тебе не грозит, прощаю, как молодого и несознательного. Есть, есть для тебя одна штука. Ты почувствовал, что ли, да? Недавно из Африки привез, из Эфиопии. Но сразу скажу, дорого.
— Это что?
— Вот, смотри, — неожиданно и сразу отреагировал хитрый артефактор и вынул из ящика стола кубическую зеленовато-желтую деревянную коробочку с извилистым древесным рисунком и скругленными углами. Ну, да, да, та самая коробочка, что демонстрировал на своем планшете питерский искусствовед.
— Ну и…? — прикинулся непонимающим я.
— Это — всего лишь футляр из оливкового дерева.
С этими словами он перевернул шкатулку, которая первоначально была вверх дном. На верхней грани куба обнаружилась удивительной красоты инкрустация из материалов, резко отличающихся от основной поверхности. Чуть не достающий до краев черный круг, видимо, эбенового дерева, инкрустированный причудливо переплетающимся узором золотых, по-видимому, вставок.
— Возраст более четырех тысяч лет, — продолжил Батраз. — Египет. За одну только древность стоить будет столько, что ой сколько. Сохранность — сам видишь. Идеальная. Но главное не футляр, а то, что внутри. Содержимое помимо футляра не продается.
— Что там? — тщетно стараясь скрыть заинтересованность, спросил я. Напрасно пытался: поймать Каракузова такими дешевыми приемчиками было невозможно. — Не тяни.
— Знаешь, что самое приятное в моем бизнесе? — спросил торговец, не сделав даже попытки открыть шкатулку.
— Знаю. Получить много денег.
— Нет, не это. А что?
— Совратить смазливую покупательницу с круглой попкой?
— Пошляк. Главное — предвкушение. Радостное ожидание и наблюдение за жаждущим коллекционером.
— Да ну? — для вида «удивился» я. — А ты, батенька, извращенец.
— Ну, да. Хотя извращенец у нас это все-таки ты. Точно тебе говорю. Не передумал еще кофейку попить? Последний раз предлагаю. Ну, нет, значит — нет. О чем это я? Да, про ожидание. В этом-то и есть главный кайф. А ты все подгоняешь меня, торопишь.
— Спасибо за подробные разъяснения. У тебя сейчас что, какие-то непорядки? Налоговая не беспокоит? Конкуренты? Еще там что-нибудь не случилось часом, не знаю что? А то сегодня ты на себя не похож. Продавщицу сменил, сейчас вот нервничаешь.
— Она не продавщица, а менеджер по работе с клиентами, — менторским тоном пояснил Батраз. — Третий месяц уже. Сейчас почти все дела здесь ведет, в этом моем магазине. У нее нет парня, вот и ушла в работу, а я приплачиваю за усердие и сверхурочные. А что касается твоих подозрений о непорядках… якобы у меня имеющихся… то их нет. Так, ерунда, мелкие житейские неурядицы. А с чего ты взял, будто у меня проблемы?
— Да так, просто показалось. Нервный ты какой-то.
— Будешь смотреть, или как?
— Буду, — кивнул я. — А что?
— Ничего. Просто подумалось вдруг, — совершенно нелогично продолжил Каракузов, — что давно экстрасенса встретить хочу. Или колдуна. Настоящего. Не из тех, что в интернете, рекламной газете или по телевизору; не гадателя-прорицателя-таролога; не профессионально практикующего мага, что дает подписать договор о деньгах взимаемых за работу, а не за результат. Настоящего хочу. Чтобы честно поговорить по душам, время оплачивается. Интерес — сугубо утилитарный. Побеседовать хочу, и посмотреть, конечно. А то у кого-то что-то скупаю, кому-то продаю тут разные диковины, слушаю рассказы о всяких потусторонних волшебных предметах и явлениях, а сам ни чуточку в это не верю. Ну, вот ни сколечко. Несмотря на мои восточные корни, как теперь говорят. Странно, да?
— Верить в них не надо. Их знать надо.
Сбить с толку Каракузова такой нелогичной репликой не удавалось:
— Да ну? И ты знаешь таких лично?
— Знаю, — подтвердил я, — могу познакомить. Только уговор — о своих впечатлениях расскажешь потом.
— Расскажу, конечно. Просто не люблю рассказывать, я слушать люблю.
— Правда что ли? — машинально переспросил я, думая о чем-то другом.
— Правда, правда. А ты не веришь старому другу? Обидно, да.
— Не обижайся. Это время года на тебя так действует.
— Ага. Еще перемена давления…
— …смена освещенности и магнитные бури, — вставил я банальную фразу. — Ты что, тоже метеозависим?
— Да нет, вряд ли, — на полном серьезе отреагировал Батраз, вдруг мгновенно утратив свой акцент. — Просто вчера в компании перебрал, вот голова и болит. Встречался с друзьями, все они вспоминали разное, хвастались кто чем. А мне и рассказать-то нечего… Лишнего произнести не могу, а если скажу, — никто ведь не поверит. Ладно, к делу. Если задумаешь покупать, — и он слегка дотронулся мизинцем до шкатулки, — тебе, исключительно по знакомству, стоить это будет сто тысяч американских долларов. И не благодари.
Каракузов прекрасно знал, что таких денег у меня нет и никогда не было. Дразнил, что ли? Или столь утонченно издевался?
— Можно сказать, — продолжал артефактор, — даром отдаю, как другу от сердца отрываю. Вот смотри… — и с этими словами Батраз раскрыл шкатулку.
Секунд десять я изумленно молчал, а потом спросил:
— Погоди, ведь это же… Это то, что я думаю?
— Да, это Уаджет. Лунный глаз Гора. Слышал о таком?
— Конечно. Только вот что там правда, а что легенды, понять довольно-таки сложно.
— Еще бы не сложно. И вот, в Эфиопии, мне посчастливилось найти подлинный артефакт. В одной из эфиопских церквей.
«Вот заливает, — мысленно проворчал я, — знаем мы, из каких таких церквей ты эту штуку извлек».