Афганец… окаменелости… фанатичный коллекционер… умеющий как-то находить коммуникации. Тут в моем мозгу окончательно сложились два и два. Кажется, понял, кто этот «Афганец». Чтобы замаскировать невольное возбуждение, я сказал:
— Ничего себе дела… Погоди, погоди… по-английски эти мультяшные пони как правильно называются? Еще раз.
— My Little Pony, а что?
— Вспомнил! Тебе исключительно повезло! Знаю я такого «специалиста». Как раз из Питера.
— Да ладно! Координаты дашь?
— Обязательно. Только сначала помоги мне ты. Услуга за услугу.
— Ну, как всегда. С твоей стороны не услуга, а пустяк какой-нибудь, а мне самое трудное достанется? Нет, так дело не пойдет.
— А я тебе еще один подарочек приготовлю. Не знаю, понадобится ли, оценишь ли, но вдруг? В твоей сыщицкой деятельности всякое может сгодиться.
— Всякое, это что?
— Не что, а кто. Шпиён. Настоящий. Живет в Москве.
— Кто-о?
— Мужик один. Шпионит не то на Турцию, не то на Иорданию… может, и на Египет, не суть. Возможно, что на нескольких сразу, с него станется. Дело в том, что шпионит он не за Россией, а за… другой страной, так скажем. А торчит в Москве, тут же полным-полно всяких иностранцев и представительств разных. Да и не только в Москве: он очень мобилен, у него мультивизы во всякие места, и он свободно перемещается по Миру. Такой вот бизнесмен для вида. Кстати, интересуется женщинами как раз примерно твоего типа.
— Ты что, заделался сводником? — нехорошо усмехнулась Стелла.
— Ты не поняла! Я тебе, можно сказать, на блюдечке предлагаю целого шпиона. Вполне полноценного. Используй его потом как посчитаешь нужным.
— Так. А от меня-то что требуется? — сощурилась Стелла. — Ты же ничего так просто не делаешь с некоторых пор.
— Жисть такая пошла, что для безвозмездного альтруизма места не осталось. А нужно мне обокрасть магазин. Вернее, пару магазинов.
— Ничего себе запросики! Я что тебе, воровка что ли?
— Ага. Еще какая.
— Ты что, с ума сошел?
— Не-а, не сошел. Я же в курсе, что ты воровала всякие штуки по заданию своих работодателей. И не только их. Сама мне рассказывала, помнишь? Только не надо делать злые глаза. Ты знаешь, что это правда, и знаешь, что я это знаю. Поэтому сделаем так: подробный план зданий и коммуникаций я тебе добуду. Сигнализация, электричество и видеонаблюдение, все коммуникации будут отключены. Ты незаметно проникаешь внутрь и берешь вещи. Незаметно уходишь. Как понимаешь, потом шантажировать тебя у меня нет никакого резона: я и так уже выше крыши замазан. А ты будешь про это знать, так что квиты мы.
— А кто отключит? Ты что ли?
— Нет, конечно. Есть такой человек. Как раз подходит. Не раз справлялся.
— Погоди, погоди… справлялся, говоришь? А не он ли, случайно, в банках кабели отключал? Там же…
— Да, да, он и есть. Не надо благодарностей! Как только сделаете дело, получишь его со всеми потрохами. С поличным. Обещаю. В случае чего, скажешь, что сама его изловила. Вещдоки будут в наличии.
— Да, но если…
— А если чего-то хватать не будет, всегда можно решить, что кто-то воспользовался ситуацией и под шумок что-то там выкрал. Мелочи какие-то. Может, сами хозяева и украли. Да что я тебя учу.
— Поняла, не маленькая. Вот блин… Заманчиво, черт возьми. Ладно, подумаю. Если соберусь, пришлю эсэмэской слово «давай».
— Только недолго. Времени-то у нас — сутки всего.
* * *
Замаскировался я просто — напялил на себя кольчужный костюм для защиты от случайных ножевых ударов и электромагнитного импульса, толстый свитер и шапочку-балаклаву. Стал выглядеть толще и массивнее. Перед выходом в город завернул шапочку вверх так, чтобы она не отличалась от обычной вязанной шапки. Лишь на месте встречи откатал вниз, полностью скрыв лицо. Голос изменила вкладка во рту, а ночная темнота довершала задуманное. Я был готов для встречи с Иранцем. После того, как понял, что «Иранец» и «Афганец» один и тот же человек, все встало на свои места.
Уже будучи на месте, я включил мощный карманный импульсный генератор, электромагнитный удар которого выводил из строя любую электронику напрочь, как цифровую, так и аналоговую, в радиусе десяти метров. Ничего, Гошин человек небедный, другой мобильник себе купит. А если пришел с диктофоном или передатчиком, то останется с носом. К тому же, если все пройдет удачно, то никакой телефон ему в ближайшем времени вообще не понадобится. Возможно, я перестраховываюсь, но береженого, как говорится…
— Ну? — спросил Гошин вместо приветствия. Судя по виду, он был зол, как черт.
— Поговорим для начала.
— Ну, говори.
— Спасибо за разрешение. Как понимаешь, если мы не договоримся, копия этой флешки отправится в соответствующие органы. Твои преступления проходят как раз по их ведомству.
— Что ты хочешь? — снова повторил Иранец. — Ты вообще-то кто?
— Я сейчас никто. Человек, который может отправить тебя в бесплатный тур по местам отдаленным и не очень. Так вот, нужно отключить от всех сетей здание, где у тебя магазин. Все этажи и технические помещения. Все, в общем. Еще нужно сделать то же самое для магазина, где торгует один твой знакомый, — тут я показал фотку, — вот он. Знаешь его? Еще бы не знал. Погоди! Я же помню, что ты с начальником охраны в приятельских отношениях. Да и с главным инженером этого Города Хоббитов регулярно водку пьешь, так что одна-то схема тебе должна быть доступна.
— И как я по-твоему это…
— Твои трудности! — жестко перебил я. — Времени на все про все пять дней. И не советую тебе проявлять творческую фантазию: подобных флешек несколько штук. Тут и о разграблении археологических памятников, и о перепродаже украденных в музеях экспонатов, и о вывозе за рубеж кое-чего из запасников Эрмитажа… А поскольку в ходе некоторых твоих операций гибли люди, прицепят еще и убийства. Лет на пятнадцать точно наберется.
— Там меня не было.
— Подумаешь, не было. А кто шеф всего этого бандитского предприятия?
— Так ведь шеф… — тут Гошин прикусил язык.
— Знаю, что не ты. Слишком хорошо продумано, не твой стиль. Но ты пойдешь как организатор: доказательств по делу полно, хоть жопой ешь.
— А гарантии где?
— Нигде! У тебя просто нет иного выхода.
Чего-то Гошин совсем поглупел. Поэтому я добавил:
— Мне тебя невыгодно сдавать, вот что. Материал побудет пока в надежном месте… и автоматически попадет к заинтересованным органам, если что-то пойдет не так. Понятно разъясняю? Вижу, что понятно. Теперь главное.
— Что еще?
— Когда я скажу, отключишь все подводящие кабели, что ведут к нужным зданиям. Сначала у одного, потом у другого. По команде. После я от тебя отстану, и никогда обо мне ты не услышишь.
— Как, интересно, я смогу…
— Сможешь. Ты же при помощи своей поисковой техники находил подземные коммуникации, да? А потом забивал в грунт какую-то железяку и перешибал кабель. Ни от кого не прятался, действовал открыто, у всех на глазах. Одет был как дорожный рабочий, ограждение ставил, даже ленточки полосатые натягивал, чтобы не мешал никто.
— Что? — обалдело переспросил Гошин.
— То, что слышал. Ты перерубал кабели перед тем, как туда приходили эти раскрашенные негритянки в масках. Что именно ты, а не кто-нибудь другой, я знаю и легко могу доказать. Записи с уличных видеокамер имеются.
— Там не видно, что это был я.
— Вот и прокололся, — заметил я. — Видно, не видно… Какая тебе теперь разница? Проведут следственный эксперимент: оденут тебя так же, как на тех кадрах, и заставят кувалдой штыри в землю вгонять. Сразу все видно будет.
Глава XXIX.Возвращение долгов
Я так часто стал мотаться из Москвы в Петербург и обратно, что в пору уже абонемент покупать. Как там, у Аркадия Аверченко? «Петербург странный город: кажется, будто позавчера только встречался на Невском со знакомым человеком, а он за это время или уже Европу успел объехать и жениться на вдове из Иркутска, или полгода как застрелился, или уже десятый месяц сидит в тюрьме». Не уверен в абсолютной точности цитаты, но как-то так примерно.
С самого утра обложная облачность и мелкий противный дождь. Я ждал того, кто никуда не делся, как мне пока думалось. Не женился, ибо давно женат; не уехал в Европу, поскольку уже объездил ее всю; стреляться, вроде бы, тоже пока не собирался. Ждал хранителя Эрмитажа Степана Лискова в одном из многочисленных кафе на Невском, где в теплое время года выставляли столики и стулья прямо на открытый воздух, рядом с тротуаром.
— А, привез… — как-то буднично среагировал доктор искусствоведения, когда увидел мою довольную рожу. — Я уж думал, что ты не придешь. Это только сестричка моя была почему-то уверена, что все у тебя получится. На чем основана такая убежденность, до сих пор так и не понял.
— Привез, — подтвердил я. — Хочешь узнать, как прошло?
— Не хочу. Твои тайны — это твои тайны. Пусть таковыми и останутся. Если узнаю, соучастником сделаюсь. Почему-то мне кажется, что тут без явной уголовщины не обошлось. Угадал? Можешь не отвечать, и так чувствую, что угадал. Пересядем? Тут недалеко есть слепая зона, пока еще недоступная для уличных видеокамер и невидимая для посторонних глаз.
Я расплатился, и мы перешли в небольшой скверик между домов недалеко от Невского, около Полтавской.
— Ладно, давай, — сказал искусствовед.
— Э, нет. Так дело не пойдет. А где же посох святого Иакова? Мы договаривались.
— Так вот же он, смотри.
— А откуда я знаю, что он настоящий?
— Ну, начинается. Хочешь, сам взгляни. Его ни с чем не перепутаешь.
Я взял в руки черный деревянный футляр. Он оказался удивительно тяжелым для своего размера. Внутри, в прорезанном по форме углублении, обнаружился бронзовый крест с подвижными перекладинами разного размера. Судя по весу, это и был пресловутый посох святого Иакова. В ответ я передал Степану привезенные мною свертки. Он их долго рассматривал, потом развернул, снова что-то разглядывал сквозь сильную лупу… Наконец, удовлетворенно хмыкнул и признал, что все правильно. Оригин