— Не нужно. Я обязательно попрощаюсь, не волнуйтесь.
— Как знаешь.
— Кстати, — обернувшись, произнесла Агнешка, — надеюсь, тебя Макс не выгнал на погост?
— Выгнал, — печально усмехнулся Стев, — но Влад настоял на моем возвращении. Ты была права, мы одна семья. Странная, опасная, но семья.
— Это хорошо.
И Агнешка села в автобус, оставив всех троих у ворот. Вскоре и они покинули кладбище, устремившись в замок легендарного графа Дракулы.
Полька взяла билеты на поезд, так что у нее оставалось три дня на то, чтобы встретиться с нотариусом, оговорить все вопросы по поводу тетушкиного наследства, поскольку дом та решила завешать только Агнешке и никому больше, затем посетить замок в последний раз, чтобы исполнить обещание.
Наступил день отъезда. Агнешка проснулась в полшестого утра, собралась, выставила чемодан и сумку у дверей, затем вызвала такси. Время отправления было самое ночное, а сейчас оставалось несколько часов, чтобы съездить и попрощаться с графом.
Всю дорогу она представляла себе встречу с Максом, но потом гнала от себя всяческие мысли о нем, вспоминая об истинных целях визита.
Как только машина завернула на стоянку, по коже девушки побежали мурашки. Она смотрела на замок и удивлялась тому, как тот был ей раньше домом, а сейчас встречает столь холодно и равнодушно.
На пороге ее встретила Кристина, искренне обрадовавшись приезду подруги, затем сопроводила Агнешку в гостиную:
— Подожди, пожалуйста. Я сообщу графу о тебе.
— Ладно.
Буквально неделю назад она спокойно могла постучать в двери его комнаты, могла говорить с ним на разные темы, а сейчас все будто изменилось, будто между ними появилась стена, коей не было даже в самый первый день ее появления здесь.
Дракула не заставил себя долго ждать, уже через пять минут он сидел напротив. Агнешка, встретив его взгляд, успокоилась, он по-прежнему источал радушие и симпатию.
— Хорошо, что ты все же приехала, — начала он.
— Я не могла не приехать. Да вы и сами это знаете.
— Агнешка, что случилось между тобой и Максимилианом? Почему ты уходишь?
— Это неважно. Глупо было бы говорить, что мы разные и все такое. Мы, на самом деле, не разные и во многом схожи. Это-то и мешает нам, — неожиданно для себя самой разоткровенничалась полька.
— Вы просто еще очень молоды, — и Дракулы усмехнулся, — хоть моему сыну уже и за пять сотен.
— Да. Только есть разница. У Макса было достаточно времени, чтобы повзрослеть.
— Ты мудрая. Молодая, но мудрая. Это-то мне и нравится в тебе.
— Представьте, что будет лет, эдак, через тридцать, — попыталась разрядить обстановку она.
— И куда же ты направишься? Домой?
— Возможно.
Тогда Влад встал и прошел к ней:
— Я хотел бы спросить у тебя.
— Слушаю.
— Тебе нравится мой сын?
Агнешка поднялась и, подавшись вперед, прошептала ему на ухо:
— Да.
— Так может ну ее, эту гордость?
— От меня, дорогой граф, здесь ничего не зависит. Макс увидел, что захотел, — и она посмотрела на часы, — мне пора.
Они обнялись на прощание и полька ушла. Странный получился разговор. Каждый думал о своем. Графу было важно счастье своего сына, Агнешке требовалось утешение и понимание. Но разве не так происходит в жизни? Люди склонны к эгоизму, этот эгоизм рождается вместе с нами, а когда приходит время, дает первые всходы. Так и сейчас, они преследовали свои цели, но так и остались ни с чем.
В девять вечера полька уже стояла на перроне. Толкая мыском сапога чемодан от скуки, смотрела куда-то вдаль. На асфальте красовались лужи, до ушей доносились звуки паровозных гудков, а в воздухе застыл специфический запах. Обстановка настраивала на путешествие и в душе было бы хорошо, если бы не было так грустно.
Через два часа показался долгожданный состав, он медленно подъезжал к перрону, будто усталый путник, бредущий по дороге. И как только раздался свистящий звук вырвавшегося пара откуда-то снизу, а двери, издав характерные щелчки, открылись, Агнешка поспешила к вагону под номером восемь.
Кто бы мог подумать, что спустя полгода она будет покидать Румынию в траурном платье? Что влюбится в вампира и будет отвергнута. Что найдет себя, а потом снова потеряет.
Она приехала сюда с надеждами и желаниями, а уезжает с пустотой в душе.
Глава 14
— Макс? Ты здесь? — Стеву парил над крышей, высматривая своего друга.
Но тот не отвечал, хотя сидел сразу за печной трубой. Стеву заглянул за нее и обнаружил вампира.
Призрак устроился в метре от него, затем виновато, весьма виновато посмотрел на виконта:
— Еще бесишься? Я же тебе все объяснил. И Агнешку зря прогнал.
— Иди куда шел… — с пустотой в глазах и потерянностью в голосе ответил Макс.
— Я к тебе и шел. На меня можешь злиться хоть сто, хоть тысячу лет, но у нее нет столько времени. Тебе же плохо без нее, это видно.
Однако виконт лишь отвернулся и продолжил смотреть на темный лес.
— Ладно, — с неким разочарованием произнес Стеву. — Можешь сидеть и пялиться в никуда, твое дело. Она была единственной, кто могла бы подарить тебе нечто особенное, то, чего ты искал все эти годы. Но Максимилиан Дракула кретин и эгоцентрик, который прошляпит в своей жизни все хорошее. Бывай!
И призрак ушел, оставив друга в одиночестве.
Макс чувствовал себя скверно. Он полюбил эту невероятно гордую и упрямую польку, но тот поцелуй навел его на очередные мысли о том, что люди слишком слабы эмоционально, они склонны к изменам и лжи. Безусловно, виконт не был моралистом, однако в глубине души мечтал о той единственной, с которой провел бы вечность. Вампир был практически уверен, что где-то по земле ходит его «гений чистой красоты», ему показалось, что это именно она — Агнешка, но как выяснилось — нет. Значит, еще не время.
Агнешка тем временем пыталась уснуть, лежа на верхней полке купе. Но как можно спать, когда все мысли только об одном? Сколько бы сейчас ни было печали и тоски в ее сердце, перед глазами все равно стоял образ Макса.
Через два часа она уснула, а образ вампира медленно перешел из реальности в сон. Только здесь все было иначе, Макс не прогонял, не смотрел свысока, он целовал ее. И кровь стыла в венах от вида сияющих глаз, и по шее пробегали мурашки от острых клыков, которые слегка касались кожи, и сердце билось чаще от предвкушения близости. Еще бы чуть-чуть и она оказалась в его власти, как в дверь купе постучали. Агнешка резко открыла глаза. Сон еще не пропал, то особое ощущение дремы и спутанности сознания будоражило все внутри. Польке показалось, что за дверью он.
И только она открыла ее, как в лицо ударил запах местного самогона:
— Паспорт, пожалуйста, — с полузакрытыми глазами проговорил пограничник.
И тут же все мечты рухнули, сон пропал окончательно, а в носу буквально застрял «аромат» перегара.
— Вот, держите, — протянула Агнешка документ.
Пограничник посмотрел паспорт, вернул, после пожелал счастливого пути и закрыл за собой дверь, а полька рухнула на диван и тихо-тихо прошептала:
— Эх, даже во сне не везет. И чего я ждала все эти годы? И для кого себя берегла? Все равно искренней любви не существует, как и идеальных парней. То призраки, то вампиры, то еще нечисть какая… Агата, Агата… Ты была права, надо жить в удовольствие, а не гоняться за эфемерными чувствами.
А за окном высоко в небе сиял месяц, сейчас он казался дальше и холоднее, чем обычно. Стены купе поскрипывали, слышался стук колес. Агнешка закуталась в шерстяное одеяло, она смотрела на бегущие по потолку тени от уличных фонарей. И снова вернулась тоска, и снова душу окутала печаль.
* * *
С тех пор как двое расстались по причине бессмысленной гордыни каждого, прошло полгода.
Агнешка вернулась в Варшаву, где ее тут же взял в оборот Веслав. Он пытался всеми правдами и неправдами добиться руки упрямицы, а она пыталась сделать все, только бы назойливый ухажер оставил ее в покое. Полька каждый день просыпалась и лежала по полчаса в постели, вспоминала о жизни в замке, она мысленно прогуливалась по длинным коридорам или сидела в кресле и наблюдала, как где-то под потолком копошатся летучие мыши. Славные были времена.
А Макс за эти шесть месяцев успел сменить ровно шесть экскурсоводов. Ни один, а точнее, ни одна из них его не устроила. Он невольно хотел увидеть в каждой Агнешку, но те дамочки были далеки от идеала вампира. И из-за постоянного чувства внутреннего дискомфорта виконт принялся за старое. Дракула младший просиживал ночи напролет в клубах и барах, затем шел в мотель, где утопал в крови юных красоток, предавался утехам, пытаясь утолить жажду. После очередной попойки всегда заседал в кресле на балконе и созерцал свое одиночество. Манжеты и воротник белой рубашки были испачканы кровью, на груди поблескивал серебряный кулон в форме старинного кинжала, а глаза как всегда светились, обмениваясь мистическим сиянием с лунным диском.
И кто сказал, что вампиры не умеют грустить или могут с легкостью отключать эмоции? Глупости! Вампиры — это люди, утратившие смертность, но не чувства. Сейчас Макс подобно отцу изжигал себя изнутри в желаниях обернуть время вспять, однако это невозможно, а раз невозможно, то остается одно — выпивка и бесчисленное количество женщин.
Единственным, кому сейчас было хорошо, так это Стеву и Кристине. Они наконец-то обрели друг друга. Филипп, честно говоря, не особо расстроился, потому как более не испытывал к призраку чувств. В конце концов, фантазия хороша пока она остается фантазией, стоит ей воплотиться в жизнь, как сталкиваешься с последствиями. Так было и с ними. Человек и призрак! Но как быть, когда страсти улеглись, а совместный быт в силу объективных причин не представляется возможным? Да и были ли искренние чувства?
Хотя для полного счастья новоиспеченной парочке не хватало душевного равновесия их общего друга. Макс совсем отбился от рук, даже угрозы со стороны отца более не казались столь уж кошмарными. Вскоре у вампира пропал интерес и к работе, за которую он так лихо взялся год назад.