- Это что, здесь жить?
- А где бы ты хотела? – не поняла Рита. – В бальной зале? Или в столовой? Так они ещё не отремонтированы. Или в кладовой?
- Люсиль нужно поселить отдельно от меня, - барышня капризно выпятила нижнюю губу.
- Почему?
- Не могу же я спать вместе со служанкой, мне нужна отдельная комната! И ванная отдельная!
- А может быть, и дом тоже отдельный? – поинтересовалась Рита.
- Нет, дом сгодится этот.
Сгодится ей, надо же! Нашлась красота неописуемая.
- Ты хорошо подумала? Хочешь остаться тут одна?
- Именно так, - кивнула Эжени, и ещё ногой притопнула. – Идите уже.
- Изволь, - Рита сдержала неуместную улыбку и глянула на камеристку. – Пойдём, девочка. Поживёшь в комнате госпожи Фонтен.
Рита услышала, как за спиной захлопнулась дверь к невоспитанной девчонке и усмехнулась. Что, кому-то скучно было? На-ка, выкуси. Теперь снова скучать не придётся.
Она провела девочку в комнату госпожи Анны и показала, где там что.
- Как тебя зовут?
- Люсиль, - с готовностью ответила девочка. – А вы – госпожа Маргарита, я знаю. Я раньше у госпожи Марморио работала, но она уехала, и свой дом продала господину графу. А мы с ним не ужились.
- Люся, значит, - кивнула Рита. – Хорошо. А я, выходит, Рита. Что значит – не ужились?
- Я ему не подошла. Не так быстро всё делала, как ему было надо. Тарелки на стол ставила не так. Вилки подавала не те. И ложки. Ему как-то слишком много тех ложек надо было, и вилок тоже, не как старой госпоже Жанне. А госпоже Эжени – годится.
Стоило назвать имя девы, как со стороны её комнаты послышался требовательный стук. Что, дверь понадобилась? Быстро.
- Так, Люся. Я сейчас выйду, и дверь исчезнет. По дому можно ходить только со мной или с кем-то из моих домочадцев, иначе никак. И если бы Эжени минуточку подождала – я бы ей тоже объяснила.
Пока Рита дошла до двери, стук превратился в прицельные пинки по двери изнутри, Ну-ну.
Эжени Руа едва не вывалилась в открытую дверь.
- Где дверь? Почему её нет? Куда она делась?
А в идеальной причёске – штукатурка. Интересно, это домик её одарил? Или так стучала, что просто само с потолка насыпалось?
- Это непростой дом, Эжени. Ты сможешь видеть двери, если поклянёшься не причинять вреда дому и мне.
- Ну вот ещё, почему это я должна в чём-то клясться? И не подумаю, - Эжени поджала губы и скрестила руки на груди.
- Тогда чего же ты хочешь? Люсиль будет жить отдельно, на ужин я тебя приглашу. Есть у тебя с собой какое-нибудь занятие?
- Какое такое занятие? – не поняла Эжени.
- Что ты обычно делаешь дома? Рукодельничаешь? Читаешь? Играешь с младшими?
- Да устала я уже от этих младших, - сообщила девочка. – А читать и рукодельничать не люблю. Я люблю ходить на прогулку и в гости.
- Здешний лес – не лучшее место для прогулок воспитанной девицы, - сказала Рита. – Там узкие тропинки, и в твоём платье на них делать нечего. И в гости тут тоже ходить совершенно не к кому. Может быть, ты готова помогать Филиппу наводить порядок в библиотеке?
- Почему это я буду наводить порядок в библиотеке? Возьмите Люсиль!
- Я сейчас не о Люсиль, я о тебе. Может быть, ты умеешь готовить?
- Нет, матушка говорит, мне это не понадобится никогда.
- А тебя не отправляли в монастырский пансион? – изумилась Рита.
- Отправляли, там было очень скучно и ни капельки не интересно, - отрезала Эжени и задрала нос.
- А что тебе вообще интересно?
- Например, бал, - с готовностью пояснила девица. – У вас будет бал?
- Не знаю, - пожала плечами Рита. – Поглядим ближе к делу. Но сейчас так: комната в твоём распоряжении, ванная тоже. Люсиль не с тобой. Чем ты будешь заниматься до ужина – представления не имею. На ужин я тебя позову.
И закрыла перед ошалевшей Эжени дверь.
Теперь стучалась Люсиль, только не так напористо. Рита открыла дверь.
- Госпожа Маргарита, давайте, я буду что-нибудь делать. Не могу сидеть одна, совсем. И поклянусь, что там надо-то? Что вы барышне говорили про клятву?
И Люсиль бойко проговорила, что клянётся не вредить ни Рите, ни дому.
- Пойдёшь со мной в кладовую, мыть посуду?
- Чего не пойти-то, пойду!
Ну вот, хоть что-то.
Люсиль оказалась невероятной болтушкой. Или её прежняя хозяйка была болтушкой, и говорила обо всём на свете без умолку. Рита за два часа уборки узнала о городе намного больше, чем за всё время до того. Вот что значит – болтливая женщина! Уж конечно, Валентину до неё далеко.
А главное – она узнала, что кто-то покушался на госпожу Анну, но она осталась в живых. И в руках у неё нашли веер. И слава богу! Рите тот веер ни за чем не сдался, а хорошему человеку помог. Вот и славно! И пусть госпожа Анна поскорее выздоравливает.
Потом Люсиль помогла пожарить картошку и всю дорогу изумлялась.
- Надо же, какое дивное блюдо, и что, вкусно? Никогда не ела. А цыплячьи ножки у нас не так готовят. И салат не такой. Но пахнет очень вкусно. А заправить можно маслом с уксусом, пополам. И ещё Марта, кухарка госпожи Марморио, научила меня соус делать, я потом покажу, если хотите. А это что? Чай? Что это – чай? Настой из далёких восточных листьев? А вкусно? Ой, вкусно. А это что так пахнет? Как-как? Квас? Нет, мне не нравится!
Рита только смеялась – потом, мол попробуешь, холодненький, и тогда уже скажешь, нравится или нет. Но вообще девочка Люся, заморыш восемнадцати лет с тощими хвостиками над ушами, ей нравилась. Намного больше барышни Эжени Руа.
Барышню они забрали из комнаты перед ужином, и вид у неё был вовсе не цветущий. Юбка с одной стороны мокрая, с другой стороны вырван клок ткани. Аккуратная причёска растрёпана.
- Люсиль, не смей оставлять меня одну, поняла? – выпалила она, как только увидела служанку.
- Вы ж сами, барышня, сказали пойти.
- Но не насовсем же! Вот что ты делала?
- Посуду прибирала вместе с госпожой Маргаритой, а потом мы ужин варили.
- Лучше бы посидела со мной!
- Что с вами приключилось?
Оказалось, что приключилось много что. Умывальный таз сам собой перевернулся на платье, юбка зацепилась за откуда-то взявшийся гвоздь, волосы тоже всё время за что-то цеплялись.
- Так может, вас отвезти домой? – спросил Валентин.
- Никуда я не поеду, - отрезала Эжени.
Упрямая девочка.
- Ужинать пойдешь?
- Да.
Но за ужином оказалось, что её высочество не ест ни картошку, ни салат, и даже жареную курицу не жалует. Печенье поклевала – и всё. Ну, ничего, полдня диеты ещё никому не вредили.
Люся помогла барышне лечь спать и обещала прийти утром её умыть и одеть. И сама отправилась спать.
- Скажите, дорогие мои, это что за напасть? – спросила Рита, падая на стул и хватаясь за ножку бокала с вином.
- Это дочка Софии Руа, - пожал плечами Валентин. – А перед тем мы видели внучку Амелии Руа.
Но оказалось, что на самом деле напасть выглядит и зовётся совсем не так. Потому что поутру, прямо после завтрака в дом явилась из города целая толпа: снова мэр, и граф, и сыр Ламбер, и совершенно неизвестный Рите молодой человек очень самоуверенного вида.
- Госпожа Маргарита, это господин Донатьен Дюваль, следователь из столицы, - с преувеличенно вежливым поклоном произнёс Жермон Руа. – Он желает говорить с вами и осмотреть дом.
- Всё верно, желаю, - сурово сверкнул серыми глазами приезжий следователь.
Глава 28. На войне все средства хороши
- Что ж, приглашаю вас пройти в кабинет, - кивнула Маргарита. – Но скажите честно – для чего вам всё это сопровождение?
И кивнула на мэра и прочих. Раз беседы не избежать – будем беседовать, но хотелось бы не устраивать снова публичный балаган. Её жизнь тут и так весь город обсуждает – что она тут делает да во что одета, и кто у неё бывает.
- Ламбер, я вас не задерживаю, - тут же отреагировал следователь. – Господин Руа, я благодарен вам за представление и рекомендацию, но дальше справлюсь сам. Господин граф, а вас я попрошу поучаствовать в разговоре.
Ламбер повиновался и полез в экипаж с глухим ворчанием, граф молча поклонился, а господин Руа спросил:
- Где моя дочь, госпожа Маргарита?
- В своей комнате, - пожала плечами Рита. – Вам её пригласить?
- Будьте любезны, - кивнул мэр.
- Может быть, вы её совсем домой заберёте? – поинтересовалась она. – Как-то ей тут не по душе пришлось. Валентин, будь добр, пригласи Эжени, скажи, что отец её зовёт.
Валентин отправился наверх, а Рита повела следователя, мэра и графа в кабинет. Пригласила войти, сама взгромоздилась за стол.
- Скажите, госпожа Маргарита, каким образом вы унаследовали это… необычное сооружение? – спросил Дюваль.
- Необычным, - отрезала Рита. – Сейчас придёт Валентин, и всё вам расскажет. Он был инициатором всего, сама бы я никогда в жизни обо всём этом не узнала.
Валентин пришёл – с дочкой мэра, и Люсиль тоже прихватил с собой. Дочка как увидела отца, так у неё словно кнопка какая внутри нажалась, из смурной и несчастной сразу же стала активной. Впрочем, выглядела она прилично – без мокрых пятен на одежде, рваных клоков и штукатурки в волосах.
- Отец, скажите ей, - и кивает на Риту, - что со мной нельзя так обращаться!
- Как обращаться? – нахмурил брови мэр.
- Запирать меня в комнате и не кормить! И ещё она мне платье порвала, - красотка надула губы и принялась тереть глаза.
Из-за её спины Люсиль сделала страшные глаза и прикрыла рот рукой. Тоже, наверное, изумляется такому откровенному вранью.
- Госпожа Маргарита, - мэр угрожающе повернулся к Рите, но та была готова.
- Эжени, ты уверена, что я сделала всё то, о чём ты сейчас сказала? – произнесла Рита как могла мягко.
А то если сейчас её понесёт, она ж потом долго не остановится. И следователя приезжего насмерть напугает. И графа – он-то знать не знает, как Рита умеет скандалить.
- Уверена, - выпалила та.