– Не так уж и трудно пробраться в их квартиру, – сказал Маградер. – Надо было только дождаться, когда хозяева уйдут из дома. Ромео мог отжать язык замка. А у толстякауправляющего имеется ключ.
– Но это мог быть несчастный случай, – возразил ему напарник. – И даже если женщину убили, как мы найдем того, кто испортил холодильник?
– Да, вряд ли у нас что-нибудь получится, – согласился Маградер. – Давай для начала тряхнем управляющего.
Оказалось, что управляющий в это время обедал в своей подвальной квартире. Визит детективов немного напугал его, и он принял их с нескрываемым раздражением.
– Такие события приносят месту плохую славу, – посетовал толстяк. – Кто теперь захочет жить в квартире, где супруг убил свою жену?
– А Рид ее не убивал, – сказал Маградер. – Она погибла от удушья. Из-за холодильника.
– Час от часу не легче, – угрюмо ответил управляющий. – Неисправный холодильник! Никто не пойдет в такую квартиру. Люди будут бояться повторения несчастного случая.
– Это был не несчастный случай, – возразил Маградер. – Кто-то изменил регулировку газовой форсунки. И надо сказать, что этот человек разбирается в холодильниках.
Толстяк поправил берет на голове и изумленно спросил:
– Так значит, Беллини? Неужели, парень чокнулся?
– А кто сказал, что это был Беллини? – ответил детектив.
– Но больше некому!
– А вы?
Управляющий сдавленно хрюкнул, словно его ударили ногой по отвисшему животу. Он поджал губы и возмущенно сказал:
– Я ее почти не знал. Мы с ней даже не разговаривали.
– Разговаривали, – заявил Маградер. – Ваша жена ушла от вас. Вам было одиноко, а наверху жила привлекательная особа. Вы догадывались, что она не слишком строго соблюдала верность мужу, и попытались овладеть ею – сначала вежливо. потом силой. Но ничего не получилось. Оказавшись в дерьме и испугавшись хорошей трепки, вы изменили регулировку холодильника и уехали на ночь к сестре. Я представляю, как вы удивились, когда увидели Рида на автобусной остановке.
– Вы, что, сошли с ума?! – закричал управляющий. – Я не входил в их квартиру!
Маградер с трудом сдержал улыбку. Дружески кивнув, он быстро вытянул руку и сорвал берет с головы управляющего. Царапины от ногтей на висках и лысом затылке были свежими и ярко-красными.
– Ох, как она вас отделала! – заметил детектив. – Я знал, что такая женщина, как она, должна была дать настоящий отпор.
– Я поскользнулся в душевой, – попытался оправдаться управляющий. – Оцарапал голову о стену. А если кто-то и напал на миссис Рид, то это был Беллини. Точно! Он ведь еще тот проныра.
– Такой красивый парень? Нет! Она была бы для него простой задачей. Не то, что вы!
Маградер скривился и фыркнул, провоцируя управляющего.
– Какая женщина запала бы на вас?
– Допустим, вы правы, – с обидой ответил толстяк. – Допустим, я действительно пытался склонить ее к сексу. Ну и что? Она же умерла не от этого, верно? Она погибла оттого, что Беллини плохо починил холодильник.
– И поэтому вы отказались платить ему? Но он производил ремонт позавчера, когда вас здесь не было. Вы вернулись от сестры на следующий день, не так ли? Откуда же вы узнали, что холодильник по-прежнему неисправен?
– Мне об этом сказал Беллини.
– Нет, это вы испортили холодильник, – произнес Маградер. – И мы без труда докажем данный факт по отпечаткам пальцев. Если вы хотите облегчить свою участь, то лучше расскажите нам обо всем, что случилось.
Детективам потребовалось около двух часов, чтобы выбить из него признание. Среднестатистическое время, подумал Маградер. Вполне обычное для таких простых и рутинных дел, как это.
Уилл Ф.ДженкинсВозвращение домой
Конни почувствовала тревогу еще в такси, но она сказала себе, что причин для беспокойства нет, и решительно отогнала прочь свои страхи. Машина проезжала мимо коттеджей ее подруг. Она могла бы остановиться у любой из них и дождаться Тома. Однако момент был упущен. Такси уже мчалось через пустырь, и красное солнце бросало на дорогу длинные тени.
Их дом был единственным на этой стороне бухты. Город, раскинувшийся за молом, лежал как на ладони, и Конни пыталась утешить себя мыслью, что она не одна – что тысячи глаз будут присматривать за огоньками ее окон. Но сердце почему-то сжималось от предчувствия беды.
Машина остановилась на площадке возле двери. Последний луч малинового солнца погас за горизонтом, и на берег опустились сумерки. Все вокруг обещало блаженный покой. Дом выглядел опрятным и обжитым. Конни расплатилась с водителем, и тот любезно занес чемоданы в прихожую. Знакомые запахи и милый интерьер отвлекли ее от неосознанной тревоги, но когда таксист уехал, бесформенный страх усилился, и Конни торопливо закрыла дверь. Оставив чемоданы в прихожей, она прошла на кухню. В доме было что-то не так. Конни сердцем чувствовала какую-то незаметную перемену. И у нее вдруг возникло настойчивое желание отыскать причину этой навязчивой убежденности.
Крики чаек и шум прибоя растворились в прохладных сумерках. От тишины звенело в ушах. Конни включила холодильник, и тот общительно заурчал. Она пустила в раковину воду, и тут же в уме пронеслась нелепая мысль, что дробь звонких струй может выдать ее присутствие в доме.
На всякий случай Конни заглянула в столовую и гостиную. Там все было нормально, только мебель запылилась за время ее двухнедельной поездки. А Том опять укатил в одну из своих командировок. Конни говорила с ним вчера по телефону. Он обещал приехать домой к полуночи. И было бы глупо гостить весь вечер у подруг. Просто она успела привыкнуть к обществу, и теперь ее старое нежелание находиться в пустом и безмолвном доме вызывало бессмысленное беспокойство, которое надо перебороть или, по крайней мере, перетерпеть еще несколько часов.
Она поймала себя на том, что смотрит в окно. Как это по-детски, задуматься о чем-нибудь и ничего перед собой не видеть. Вздохнув и покачав головой, Конни вернулась в прихожую и вышла на крыльцо. Сад перед домом выглядел слегка неухоженным. Воздух наполняли запахи моря и ароматы цветов. Закат превратился в тусклое алое зарево, а вечерняя духота сменилась свежестью и сыростью ночи. В конце дорожки чернели ворота гаража. Ей захотелось пойти и проверить их. Том часто забывал закрыть замок. Он всегда был немного рассеянным.
Над головой промелькнула маленькая тень. Скорее всего, летучая мышь. Шагнув на дорожку, Конни прислушалась к скрипу гравия под ногами и шелесту опавшей листвы. Еще несколько шагов, и она бы заметила машину, оставленную за гаражом с таким расчетом, чтобы ее не было видно с дороги и из окон дома. Но беспричинный приступ страха заставил Конни повернуть назад. Она с трудом удержалась от панического бегства. Стараясь не оглядываться на черные тени за ее спиной, молодая женщина нарочно пригнула голову.
И только поэтому она не увидела разбитого окна в кладовой. Ее каблучки застучали по ступеням. Она снова подумала о том, что ей надо вести себя тише. Хотя причин для страха вроде бы не было. Конни тогда еще не знала о разбитом окне в кладовой и об угнанной машине, которая стояла за гаражом. Свой страх она объясняла темнотой и одиночеством. Черный проем двери казался ей пастью чудовища. Войдя в прихожую, она включила свет и облегченно вздохнула. Темные комнаты пугали ее больше, чем тени за стенами дома. Она прошла по первому этажу, включая освещение и стараясь не думать о той минуте, когда ей придется подняться на второй этаж. Кроме Тома и таксиста, о ее приезде никто не знал. Поэтому всякое могло случиться.
Конни и раньше чувствовала подобный страх. В такие мгновения она обычно высмеивала свое беспокойство. Она начинала беседовать вслух с теми существами, которые пугают женщин в пустых домах – с теми злобными созданиями, которые прячутся в шкафах и подглядывают из темных дверных проемов. Она попыталась рассмеяться, но жалкий смех ей не помог. Она попробовала рассердиться, обозвав себя глупой трусливой дурой. Чего же проще – подняться на второй этаж и заглянуть, к примеру, под кровать. Однако Конни знала, что пока не сможет совершить такой поступок.
В гостиной у нее появилось чувство, что кто-то наблюдает за ней из темноты за окном. Это было невыносимо. Она торопливо подошла к телефону. Ей захотелось рассказать кому-нибудь о своем приезде. Если ее знакомые узнают, что она вернулась, они будут думать о ней. Они будут смотреть на далекие огоньки ее дома.
Она позвонила миссис Уинстон. Конечно, это был не очень удачный выбор. После смерти мужа пожилая и бедная вдова вызывала лишь жалость и снисходительное сострадание. Но Конни часто звонила ей. Беседы с женщиной, которая тоже нуждалась в ласке и общении, служили чудодейственным лекарством от собственных тревог.
– Ах, Конни! Ты приехала, моя радость!
Судя по голосу, миссис Уинстон пребывала в прекрасном настроении. На какое-то время Конни забыла о страхах и черноте за окном. Она расслабилась, рассказывая о том, как мило провела свой отпуск. И вдруг миссис Уинстон спросила:
– Надеюсь, с вашим домом все в порядке? У нас тут творились ужасные вещи. Ты уже слышала об этом или нет?
– Я только что приехала, – ответила Конни. – А что случилось? Расскажите…
Она ожидала услышать очередную историю о том, как кто-то обидел Чарли – единственного сына миссис Уинстон. Упоминание о нем всегда вызывало у Конни брезгливое содрогание. Казалось, он жил для того, чтобы создавать другим проблемы. В шестнадцать лет изнасиловал девушку. Потом сидел за кражу и вот теперь болтался по городу без дела. Но Конни жалела его бедную мать. Миссис Уинстон уверяла ее, что виной всему трудный возраст. Парню исполнилось двадцать лет. Нехватка ума компенсировалась огромной и мощной фигурой. Он так очевидно интересовался женским полом, что дамы, симпатизировавшие миссис Уинстон, чувствовали себя в его компании ужасно неудобно.
Пожилая леди приступила к разъяснениям, и к Конни вернулся страх. За время ее отсутствия по городу прокатилась волна разбоев. Из дома Гамильтонов унесли все ценное, пока хозяева играли у соседей в бридж. Блееров обворовали в субботний день, когда мужчины уплыли на рыбалку, а женщины отправились на рынок. И еще были Смитсоны и Тарнеры. Бандиты знали, где что лежит. Они действовали дерзко и беспощадно. В ювелирном магазине Сэдлера им досталась партия золотых часов. У мистера Бирса они похитили деньги и видеокамеру. Но хуже всего грабители обошлись с несчастным мистером Филдом…