— Ты меня скинула, — обиженно известил мой муж, вставая с пола.
— Не помню такого, — я повернулась на другой бок, мечтая найти более удобное положение и вернуться в объятья Морфея.
— Конечно, она не помнит такого, — проворчал Барт. — Может, ты меня пустишь обратно?
— Так кто тебе мешает? — удивленно отозвалась, чувствуя, что сон пытается забрать меня к себе.
Вот зачем он мешает мне спать? Я не выспавшаяся — очень злая. Оно ему надо? Хотя пофиг, я все равно не совсем понимаю, что он там говорит.
— А спать по диагонали — это новая мода? А хотя, к черту, я спать хочу, — кровать скрипнула под чужой тяжесть, и меня обняли.
Наверное, первые десять минут, когда мой мозг блаженно погружался в сладкую дрему, а тело с наслаждением впитывало тепло объятий… Да что там говорить? Я даже была счастлива! Только по моему обыкновению, мозг не мог так просто пребывать в блаженстве. Когда Андрей, уже крепко уснув, притянул меня к себе еще ближе и, видно в продолжение сна, поцеловал в шею, что-то нежно бормоча, вот тут-то я и проснулась. На меня словно ведро ледяной воды плеснули. Подскочив, оттолкнула от себя мужчину.
Так он второй раз по моей вине оказался на полу.
Мария
Часы на кухонной стене показывали пять утра. Андрей, которому мне пришлось сварить кофе в качестве извинений, смотрел на меня волком. Да я и понять его могу.
Второе падение с кровати не прошло бесследно: левая рука теперь была замотана в эластичный бинт. Он ее то ли выбил, то ли растянул, не знаю, я не сильна в медицине.
Но что-то мне подсказывало, что по-настоящему болит тут только моя совесть. А это все — просто показательные выступления в ее честь.
Говорила же, что эта ночь будет незабываема, так и есть — война подушками, удар по моему носу, и дважды упавший с кровати фотограф.
— Ну, ладно тебе, — я постаралась улыбнуться, глядя на мужа.
В ответ мне состроили гримасу.
— Да, с тобой спать опасно, — пробурчал в ответ Андрей, обиженно дуясь.
Вот вроде взрослый человек! Меня старше, а как начнет обижаться, так и не поймешь, сколько ему: двадцать восемь или пять.
— Я же извинилась.
Ну вот, правда, что он от меня хотел? Я же не специально его с кровати скидывала!
Надо, в конце концов, понимать, что это сработал рефлекс. Это днем я помню, что у меня муж есть, и обнимать меня имеет право, и целовать. А во сне я напрочь забыла о его наличии и, тем более, присутствии в своей спальне и кровати.
— Что мне сделать, чтоб загладить вину? — обречено вздохнула, когда поняла, что кофе не поможет — тут обида посерьезнее.
Барт нахмурился, задумываясь над вопросом, потом поманил к себе.
— Подойди, я тебе скажу, — заговорщицки понизил голос мужчина, вставая с места.
— А так? Нас же никто не услышит, — настала моя очередь хмуриться.
— Подойди, — твердо сказал Андрей, все так же не повышая голос.
Он что, командовать учится? Я так сильно его вечером задела?
Несмело подошла ближе.
— Еще ближе, — меня мягко подтянули вплотную.
— Куда уж ближе, — выдохнула, вновь оказавшись в объятьях мужа.
Чтобы посмотреть ему в глаза, пришлось запрокинуть лицо. Медленно во мне зародилось тепло.
— Так в самый раз, — прошептал муж, наклонившись ко мне.
— И что дальше?
Я сглотнула, а у самой взгляд скользнул по его губам. Вспомнилось мое удачное падение и шальная мысль — поцеловать своего пленника. Только вот здравый смысл вовремя подсказал, что поцелуем все не ограничится. Даже с моей стороны, а про мужчину и говорить не стоило.
— А, вот что, — он накрыл мой рот губами, требуя поцелуя.
От неожиданности я, кажется, пискнула. Сперва подумала оттолкнуть, но сама уже отвечала на поцелуй. И где-то на задворках еще не до конца проснувшегося сознания пробежала мысль, что что-то не так.
Это не игра на публику. И не потому, что этой самой публики нет, а потому, что я сама этого хочу. Непросто хочу. Мне нравится этот мужчина! И нравится так, что скоро вся логика и невозмутимость не смогут совладать с проснувшимися чувствами.
Глава 13
Мария
Не скажу, что трудовая мне нужна была именно сегодня, да и расчет тоже не столь необходим прямо сейчас. Но как вчера Андрей спасался бегством из четырех стен, так и я сегодня убежала, постыдно боясь своих же желаний.
Только идти в офис и видеть бывших коллег даже и пяти минут не хотелось. А звонить и увозить ключи — тем более. И я тянула, как могла. Устроилась в Маке не так далеко от прежней работы, и пила кофе, решая другую задачку.
Севший тогда телефон прервал разговор с мамой. А в водовороте событий, последовавших после той грозы, я и не подумала ей позвонить. Вспомнила только вчера, когда Андрей рассматривал фотографию. Теперь же я с ужасом осознавала, что меня ждет.
Ох, что я ей скажу? А папе? Да, главное, папе. А то он у меня взрывной, это неспокойная и сдержанная мама. С отцом точно без жертв не обойтись. А если и для мамы все это окажется чересчур, ох…
Дотянулась до телефона и набрала мамин номер. Сдаваться так сразу, куда еще тянуть?
— Машенька! — очень быстро ответила та, и я почувствовала угрызения совести.
Ведь напугала. И как напугала, добавила беспокойства, а сама так и не перезвонила.
А она разве позвонит при отце? Нет, не будет. Отец, как услышит, еще сорвется, и что будет в итоге непонятно. Вот и умела мама хранить невозмутимость, чтоб мужа уберечь от безумных поступков. Пока не разберется, она и не скажет ничего. А, разобравшись, скажет так, чтоб не вызвать ураган. Откуда у нее такая мудрость не знаю.
Ее мать, мою вторую бабушку, я не знала и не помнила. Но, говорят, я характером вся в нее. Кто их знает, все может быть.
— Привет, мам, — слезы сами выступили на глазах.
— Да. Что же ты, бестолковая?! Совсем совесть потеряла! — тут же взревела родительница, когда, наконец, смогла вздохнуть с облегчением.
Вот и настал черед учить меня, такую непутевую, жизни.
— Пропала, а мне что прикажешь делать? Вот сказала бы отцу, и сама бы потом его унимала!
— Все хорошо мам, — я улыбнулась, представив гнев папы на Влада, такое унять – нелегкая задачка.
— Да что ж хорошего-то? Бросили, с работы выгнали, еще жить негде! — начала было мама, помня, что я ей тогда сказала.
— Все хорошо, мам. Жить есть где, меня приютили, да и в обиду не дадут, — уклончиво ответила, пока боясь сознаться в том, кто же этот благодетель, а про штамп в паспорте и вовсе промолчала.
— Неужели, Оля? Ну, слава Богу.
— Не Оля, но не беспокойся, — опровергла неверную догадку, но тут же успокоила: — Мам, правда, все хорошо. А еще я Влада видела, — решила поделиться открытием.
— И что же? Извинился?
— Нет, мам. Даже не подумал. Да и куда там, ему сейчас не до меня. У него другая, да все мне простить не может, что я по нему не убиваюсь.
— Ах, вот же кобелина, — разозлилась мать.
— Да ладно, мам. Не единственный, пусть катится, — отмахнулась, окончательно понимая, что и обиды-то не осталась.
Да и чувств никаких бывший уже не вызывал. Вот и хорошо, что не дошло до свадьбы.
Не дело это — под венец без любви. О, нет, такую глупую ошибку я точно не совершу.
Сказала замужняя, вышедшая за первого встречного.
— Мам, — я решила аккуратно закинуть удочку на мой скоропостижный брак. — Ты не волнуйся, я не одна. Даже перед Владом есть кому заступиться.
— Маш, ты мне не врешь? — с сомнением переспросила она.
Ну да, а то мать не знает, что я далеко не самая завидная невеста, и парни от меня скорее сбегут. И все пеняла на отца, что он поощрял строптивую дочь.
— Нет, мам, не вру, — я покрутила на руке обручальное кольцо и почувствовала, как снова стало на душе тепло.
Что уж, про свадьбу скажу позже, когда сама разберусь, что к чему. Когда разберусь, что же это за странное чувство, охватившее меня утром.
— Тебе он понравится.
Наверное, мой голос как-то изменился, так как в динамиках послышался вздох облегчения.
— Ну, и слава Богу, — на фоне кто-то что-то спросил и мама ответила. — Ладно, милая, я работаю. Звони, не теряйся, а то отцу сдам, и приедет. Ох, не поздоровится твоему ухажеру.
— Хорошо, мам, — рассмеялась я. — Позвони позже.
Я отключила телефон и снова вернулась к своему кофе.
Только и могла усмехнуться. Чувствует мама, что непутевая дочь натворила дел. Ох, чувствует. Точно знает материнское сердце, когда ребенок недоговаривает! И как у нее только терпения и выдержки хватает?
Андрей
— Андрей! — голос брата заставил подпрыгнуть и перевернуть кружку с остывшим чаем на стол.
Благо там оставалось немного, и последствия оказались не столь плачевными, как могли бы быть. Но, однако, задумался о своем хорошо и надолго.
Бросив взгляд на монитор и почти не сдвинувшуюся с место работу. За мыслями я, видно, час и просидел, бессмысленно глядя в монитор.
Но подумать было о чем. Прошедшая ночь подарила много новых воспоминаний, ну и пару синяков, конечно. Второй раз с кровати я упал не совсем удачно. Теперь рука ныла, но в остальном…
Я несколько раз вздохнул поглубже, силясь привести в порядок опять заметавшиеся мысли. Больше всего беспокоило, что если бы утром это младшее недоразумение не явилось, все было бы иначе.
Невольно зарычал от разочарования. Сказать бы Славке, что о нем думаю и за утро и за только что пролитый чай.
— Чего тебе? — спросил, хватая салфетки, чтоб исправить катастрофу, пока вода не добралась до техники.
Да, жидкости вроде бы немного, но хватит, чтобы потом покупать новое.
— Я хотел спросить, не хочешь ли чай, — даже немного виновато спросил Слава.
События вечера и сегодняшнего утра пошли ему на пользу. Подросток присмирел и вел себя на редкость прилежно и тихо. Только я все равно задавался вопросом, что ему потребовалось на кухне в пять утра на каникулах. Особенно если учесть, что спит он обычно до обеда. Вот так впору думать или о судьбе или шпионах.