Остановился лишь за пару шагов до нас и с непониманием смотрел на руку Андрея, лежащую на моей талии.
— Пап, привет!
Я старалась не делать резких движений, даже смутившие объятья не стала прерывать.
Не стоит сейчас провоцировать — любое мое резкое движение будет расценено, как вызов, знаем, проходили. Главное — дать понять, что все хорошо, а там, когда привыкнет к новым людям, все рассказать. Тьфу, как об укрощении и дрессировке говорю, а не отце. Ну что это такое?
Только вот факты — вещи упрямые, иначе с ним нельзя.
— Здравствуйте.
Вот, сдержанный кивок и недовольство во взгляде. И все из-за рук незнакомого ему мужчины на моей талии.
— Пап, это Андрей. Андрей, это мой папа, Юрий Евгеньевич.
— Очень приятно, — Барт улыбнулся и протянул руку для рукопожатия.
Второй при этом продолжал меня по-хозяйски обнимать.
— Наслышан, — договорил фотограф.
Не знаю, сколько времени прошло прежде, чем папа протянул руку в ответ, мне показалось — вечность.
— Взаимно, — ответил.
Я так и боялась вопроса, а «кто вы?», но почему-то его не последовало.
— Идемте домой, позавтракаем, поговорим, — взял инициативу в свои руки Андрей. — А там и поговорим, Юрий Евгеньевич, вы с дороги, наверное, устали сильно?
— Да, шумный вагон, даже поспать путем не удалось — дети кричали, — на удивление легко согласился папа, все так же с недоверием посматривая на моего фотографа.
— Вот сейчас душ и отдохнете, — дружелюбно известил Барт, подкупая папу своим спокойствием. — Только я такси вызову, моя машина, к сожалению, еще в ремонте.
— А, может, метро?
— Еще закрыто, — отмахнулся мой муж, — а ждать — быстрее дома будем. Тут не так и далеко.
— Но я гостиницу забронировал, тут не далеко.
— Бросьте, какая гостиница! — искренне удивился Андрей, и я затаила дыхание, — у нас места хватит.
Реакции не последовало. Папа лишь нахмурился, опять же ничего не сказал. Его даже не сильно удивила квартира Барта и выделенная комната.
Ох, не нравилось мне это спокойствие, совсем не нравилось. Это совсем на него не похоже. Да и не слепой он. Должен видеть кольца! Точно должен! Так почему молчит?
Где вопросы? Их должно быть очень много!
Барт моей неуверенностью не страдал, или не подавал виду. Поддерживая разговор, то и дело задавал вопросы о папиной работе, об увлечениях. Умело пользовался тем немногим, что я успела ему рассказать.
Если бы я не знала так хорошо отца, сказала бы, что опасность миновала, только вот не верю я такую удачу. Так что я ждала подвоха, при этом молясь, чтоб имя Влад всплыло как можно позже.
Мало того, что я не знаю, как папа отреагирует — ведь, по словам мамы, он приехал именно, чтоб поговорить «по-мужски» с моим обидчиком — так еще и, как выяснилось, фотограф очень болезненно переносит любое упоминание о моем бывшем.
Как бы эти двое не спелись, и не пошли на пару мстить Владу. И так вон, как дружно, обсуждают футбол. Если откинуть, что они познакомились только час назад, то подумала бы, что на кухне старые добрые приятели.
А ведь с Владом всегда была гнетущая тишина. Они не то, что футбол, даже погоду обсудить не могли. Обычное чаепитие для обоих становилось мучением.
Погруженная в свои мысли, я не сразу услышала вопрос.
— Так, а теперь, будьте добры, молодые люди, объясните мне, что это все значит?
Папа строго смотрел на меня и ждал ответа.
— Я жду, Мария Юрьевна, — за столом повисла тишина.
Глава 26
Мария
— Я жду, Мария Юрьевна, — от этих слов я готова была забиться в самый дальний угол и не высовываться.
— Юрий Евгеньевич, разрешите, я вам все объясню, — вступился за меня Андрей, но папа жестом велел ему замолчать.
— С вами, Андрей, у меня будет отдельный разговор, — новый взгляд в мою сторону, и я невольно под столом дотянулась до руки мужа и сжала ее. — Мария, я жду.
— Пап, Андрей мой муж, — после некоторого молчания выдавила из себя я, и постаралась улыбнуться.
— Да уж понял, что не садовник, — передразнил папа и посмотрел на меня более строго. — Я хочу объяснений, что все это значит? Твоя мать мне говорит, что Влад тебя бросил и из-за этого козла тебя еще и из квартиры выкинули, да ты еще и без работы.
Приезжаю, и что я вижу? Моя Машка, что вроде как должна страдать — шутки ли за два месяца до свадьбы жених бросил — а тут, посмотрите, жива, здорова. И не только страдать не собирается, еще и замужем уже!
— Маша тут совершено не причем, это я… — снова попытался вступиться Барт.
— Я сказал, с вами я позже поговорю, молодой человек. Сейчас я хочу услышать объяснение от дочери, что ничего не подумала сказать своим родителям.
— Пап, я все объясню.
— Не «объясню», а объясняй. Немедленно, — папа повысил голос, теряя терпение.
— Не смейте повышать голос на мою жену! — Андрей подскочил с места. — Хотите объяснений — слушайте, какая к черту разница от кого?
— Ну, знаете, — папа тоже поднялся с места, и оба так и замерли, сверля друг друга глазами.
Я успела испугаться, что оба сейчас в драку полезут. Барт, как оказалось, не менее вспыльчив, чем папа. И вот что мне делать?
Игра в гляделки продолжалась довольно долго, пока мой муж не выставил меня за дверь кухни.
— Маш, почитай, пока мы поговорим.
Читать? Он серьезно? Я так и застыла перед закрытой дверью, силясь расслышать разговор.
Андрей
Помня предостережение Машки, я все же остерегался, что может начаться драка. Ну или, по крайней мере, отхвачу хороший хук с левой. Но, как ни странно, стоило мне закрыть дверь за женой, тесть спокойно сел на место и молча подлил нам обоим кипятка в кружки.
— Ну, объясняй, — добро усмехнулся Юрий Евгеньевич, — как так получилось, что вместо этого непонятного Влада у меня в зятьях ты оказался.
— Выиграл в лотерею, — я позволил себе улыбнуться. — Не вините Машку, это все моя вина — и в скорой свадьбе, и что не сказала…
— Да уж, очень скорой. Как так вообще получилось? И как она согласилась?
— Ну, мне пришлось долго уговаривать, — честно ответил, вспомнив эти бесконечные споры «логично — не логично».
— Ну, или ты очень хорошо уговариваешь, или ты ей очень сильно нравишься, — довольно хмыкнул тесть, делая глоток чая. — Но ты мне вот объясни, она же вот только с этим рассталась…
— Он от нее ушел, — поправил я, снова начиная злиться на бывшего своей жены.
— Вот именно! Вот же он ее бросил, а тут ваша свадьба, почти сразу. Я знаю свою дочь, она за спиной рога жениху наставлять бы не стала. Так что нестыковочка, молодой человек, вам так не кажется?
От такого внимательного взгляда, я даже немного оробел.
Мне вообще понравился отец Машки. После всех ее слов я представлял Юрия Евгеньевича другим, более строгим и не сговорчивым, что ли. Только вот как ему ответить на такой вопрос и не соврать? От правды явно же станет еще хуже.
— Ну, и чего молчим?
— Не знаю, что сказать, — решил говорить максимально честно, утаивая лишь о том, что самому теперь не хотелось даже слышать. — Так получилось, не скажу, что это любовь с первого взгляда, да и не поверите вы в это.
— Не поверю, — кивнул мне, как ни в чем не бывало, Юрий Евгеньевич. — Да и Машка и не с первого еще мозг вынесет, о не логичности такого заявления, как любовь.
Кажется, я слишком удивленно на него смотрел, он хохотнул.
— Я с ее матерью живу двадцать семь лет. А то я таких логичных, как жена и дочь, не знаю.
— Да, уж, но если честно, первый или нет взгляд, но, Юрий Евгеньевич, я люблю вашу дочь.
Шик и блеск! Просто прекрасно! Девушке признаться в любви не смог, а вот ее отцу исповедался за милую душу.
— И этот брак — самый правильный поступок в моей жизни.
— Отрадно слышать, — тесть снова кивнул и серьезно посмотрел, — но учти, обидишь мою дочь, я тебе ноги переломаю, и не надо мне напоминать, что дело это уголовно наказуемое и так далее…
— Имеете право, — нервно хохотнул, представив, что со мной будет, когда всплывет мой позавчерашний «подвиг».
— Еще как имею, — хмыкнул Юрий Евгеньевич, и перевел взгляд на дверь, — пусти уж ее, вся же извелась, подслушивая. Мы потом договорим, без лишних ушей.
Я лишь кивнул, пытаясь понять, насколько хорошо Машка слышала этот короткий разговор и как отнесется к моему признанию. Хорошее начало дня, ничего не скажешь.
Интересно, что же буде вечером? Может, и правда сорвусь бить морду этому Владу, на пару с тестем? А что, хорошее завершение выходного дня.
Теперь главное наметить программу, что мы делаем между знакомством и совместной дракой.
Мария
Ну и до чего вот они договорились?
Я взглянула на довольно улыбающихся мужчин, опять ведущих разговор уже о российском автопроме. Оба жаловались друг другу на цены страховки железных лошадей. Прекрасно, а мне то что делать? Жаловаться или радоваться? С одной стороны, хорошо, они нашли общий язык. С другой… Я пол часа уже чувствую себя лишней на этой кухне!
Я нахмурилась. Вот где справедливость? И к кому папа, в конце концов, приехал?
— Не хмурься, морщины будут, — весело известил папа. — И так ворчливая, как старуха, еще и похожа будешь.
— Ну, спасибо, — решила обидеться я.
Я вот переживала, а они вон как. Вот оставлю обоих без ужина — будут знать! Я с трудом подавила зевок.
— Да ладно тебе, — Андрей притянул меня к себе.
— Не люблю заговоры, а вы явно сговорились, — известила я и принялась удобнее устраиваться в объятиях мужа.
Отчего-то сразу захотелось заснуть. Вспомнилось, что мы почти не спали. Я зевнула и потерла глаза.
— Это, кажется, кто-то просто спит, вот ему заговоры и мерещатся, — по-доброму усмехнулся Барт.
— Я не сплю, — упрямо заявила, и опять зевнула, да что же это такое?
— Мы видим, — моя такая удобная подушка встала и зачем-то подняла на ноги меня.