Я замерла напротив вывески KFC, когда меня нагнал Андрей.
— Маш?
О, эти глаза. Сейчас начну чувствовать себя виноватой. А нет, показалось, сначала поем, потом подумаю. И то вряд ли.
— Я есть хочу, — известила ничего не понимающего фотографа и поспешила к еде.
Уже спустя минут десять мы сидели в тишине зала, каждый заинтересованный своей едой больше, чем собеседником. Да, прекрасно погуляли, и как еще не подрались?
Исправить, что ли, это упущение?
— Маш, объясни, что я опять не так сделал? Разбудил?
Я фыркнула от такого заявления. Разбудил — тьфу, нашел проблему.
— Поцеловал? — продолжал допытываться Барт.
Так, я его точно сейчас стукну, если он считает, что я могу злиться из-за поцелуя. Вот только мой недовольный взгляд решили истолковать по-своему.
— Извини, я должен был держать себя в руках.
— Ты серьезно думаешь, я злюсь из-за этого? — спросила уже в лоб.
— Ну а из-за чего еще? — не одна я начала терять терпение, фотограф тоже, кажется, готов взорваться. — Маш, я тебя не понимаю! Я стараюсь сделать, как лучше, а выходит ерунда какая-то. Я уже не знаю, что и думать!
— Так не думай, — подвела вердикт его речи и, захватив свой кофе, поспешила прочь, а то точно сейчас ему на голову вылью.
Стоило опять оказаться на улице, вспыхнувший внезапно гнев схлынул. И чего, собственно, злюсь? Ну, не было, так никто же не обещал. А то, что я себе придумала – не столь и важно.
Андрей плелся за мной, кажется, и правда шокированный моим поведением. Я тихо рассмеялась, и решила сменить гнев на милость, но сначала еще помучить некоторых и за модель, и за сегодня. Может, и прав Николаев, кто-то просто слепой.
Хотя не зря же мама говорила, что с мужчинами намеками нельзя, они понимают только сказанное прямым текстом, а некоторые и то не сразу. Это такие, как Николай, редко встречаются, и то мне кажется это обусловлено тем, что девушки для него трофеи. А он, как истинный охотник, просто очень хорошо разбирается в повадках своих жертв.
Мы вышли на набережную Мойки, здесь народу было значительно меньше.
Перебежав дорогу, я остановилась около ограждения и оглянулась на мужа.
Вид у него был виноватый. Внутренний голосок немного позлорадствовал, но быстро сменил гнев на милость. И я позволила себе улыбнуться, и показать кому-то язык.
— Маш, — снова завел свою пластинку Барт.
— Маша-Маша, верно запомнил, — не смогла сдержать шпильки.
Хотя, он же и папино имя запомнил с первой попытки, и мое.
— Маш, — и еще более растерянный взгляд.
Ну вот, что мне с ним делать?
— Я…
— Проехали, — пресекла не нужные сейчас оправдания. — Ты хотел гулять? Веди.
— Ты не против? — мой фотограф попытался улыбнуться, что спасло от вспыхнувшего желания огреть его чем тяжелым по голове, чтоб не задавал глупых вопросом.
Я против. Я изначально была против прогулок, я всегда против прогулок. А сегодня я вдвойне против, ибо вместо прогулки я хотела другого. Но кто-то или сильно глуп, чтоб это понять, или просто этого не хочет.
— Я против, но мы уже гуляем, так что пошли дальше.
И опять тишина. Так мы прошли, наверное, еще минут десять, успев, миновать Памятник Николаю I и повернуть обратно к набережной.
— Наверное, надо было подождать до утра, — наконец, подал голос Андрей.
Он уже игрался со своим фотоаппаратом на ходу, явно собираясь с мыслями.
— С чем подождать? — полюбопытствовала, взглянув на мужа.
— С разговором, — ответил Барт камере в руках, стараясь на меня не смотреть.
— Так ты поговорить хотел? — я издала нервный смешок.
Вот никогда бы не подумала, что для разговора надо идти шататься по улицам.
— Знаю, глупо звучит, — согласился мужчина и, наконец, посмотрел на меня. — Но мне так легче собраться с мыслями.
— Так о чем ты поговорить хотел?
— Извиниться, за то, что привел домой эту… — мне показалось, что Барт сейчас начнет материться, но вместо этого он лишь махнул рукой.
Интересно, это воспитание не позволяет ему выражаться или просто слов нет?
— Я тогда выпил много, — продолжил он. — Забыть хотел, думал, ты к этому вернуться хочешь.
— Издеваешься? Ты можешь иногда не думать? Или думать логически? — я посмотрела на Андрея и подняла руки, что сдаюсь. — Нет, лучше не думай вообще, вредно.
— Да, как-то глупо вышло, но ревность оказалась сильнее меня.
— Было бы к кому.
Я усмехнулась, понимая, что теперь сама не понимаю, как вообще могла не просто встречаться, но и жить с Владом? Да еще и замуж собиралась! Вот уж точно, надо этой богачке спасибо сказать.
— Ну, ты же с ним жила, — повторил мою усмешку фотограф, успевая ловить какой-то кадр, — а я как снег наголову тебе свалился.
— С последним и не поспоришь. Только вот Влад тут не причем. Да, было, но только вот сама уже не пойму, что к нему чувствовала… Но вернуться? Я что, похожа на сумасшедшую? — спросила и замолчала, вспоминая, что я вышла замуж за человека, которого видела второй раз.
Ладно, ясно после такого любой засомневается.
— Ок, — кивнув, призналась я, — похожа. Но Влад в мое сумасшествие не входит.
— Но я-то этого не знал, — почти по-детски обиделся Барт.
— А логику включить?
— У меня логика? Не смеши, я с логикой никогда не дружил. Да и, если рассуждать, то больше смысла, если ты вернешься к тому, с кем тебя хоть что-то связывает, чем останешься со мной. Да и отношения у нас только на договоренности — не самая прочная основа для семьи.
— Да уж понадежнее, чем «любовь до гроба», — я снова усмехнулась.
Мы уже стояли на набережной напротив Медного всадника, наблюдая, как мимо пропалывают баржи.
— Как показал опыт, с «любовью до гроба» вечно какие-то сбои. Как выражается моя подруга, сбои в программе.
— Николаев тоже не особо тепло отзывается о любви, — Андрей усмехнулся. — Хотя у него просто неудачный опыт сказался. А так романтик он побольше моего.
— Может, их познакомить? — никогда не страдала сводничеством, но так и захотелось отомстить юристу за все хорошее.
Моя Олька не подарок, далеко не подарок.
— Тебе подругу не жалко? — усмехнулся муж, обнимая меня.
— Ну, тут кого жалеть, так это твоего юриста. Оля — еще тот вынос мозга, — я засмеялась, наслаждаясь теплом рук.
— Какое заманчивое предложение, но я, пожалуй, дам ему еще шанс, — улыбнулся Андрей.
— А вот и не смейся, тебе тоже от нее достанется. Я, конечно, в пятницу тебя отстояла, но ты так легко не отделаешься. А обижусь, и вовсе расскажу о том, что ты натворил!
Тогда прячься, где хочешь…
— Я больше не буду, — засмеялся фотограф, еще крепче прижимая меня к себе, даря ощущение уюта.
В памяти вновь всплыл сон, отчего на душе стало еще теплее.
— Маш, — тихо позвал меня Барт, не выпуская из объятий.
— М? — откликнулась, спрятав лицо, чтоб он не увидел выступивших на глазах слез.
— Знаешь, а я тебя люблю.
От простых слов перехватило дыхание, и я так и замерла, пытаясь понять, не сон ли это все?
Глава 30
Андрей
Вот и признался. И что, помогло с чувством вины или злости на самого себя? Хотя, один черт, сказал, и теперь, опять как в детстве, жду приговора и смеха.
Маша замерла. Мне даже показалась, она дышать перестала. Только вцепилась в меня еще сильнее. Ладно, подожду.
— Маш?
Нет, не могу. Я все-таки позвал жену, ожидание ответа просто невыносимо, лучше сразу услышать отповедь, чем ждать.
— Все хорошо?
Девушка кивнула, не поднимая на меня глаз.
— Точно?
И снова кивок. Да, что же это такое?
— Маш, не молчи, — уже взмолился, все больше пугаясь этому молчанию.
Пусть будет в ответ «нет», «придурок», да что угодно, только не эта тишина.
— Спасибо, — наконец, ответила мне жена, хлюпая носом.
— Ты что, плачешь? — я отстранил Машу от себя, и взглянул в лицо плачущей девушки.
Да что же это такое? Я и этим обидел? Почему слезы? И что за «спасибо»?! Как мне его понимать?
— Нет, — она улыбнулась, утирая слезы, все так же продолжая отводить глаза.
— А это что? — я провел по щеке рукой, собирая влагу. — Дождь пошел? — нахмурился я.
Да после такого я же больше ни в чем не признаюсь в жизни!
— Все хорошо, — снова повторила девушка и поспешила отстраниться, — куда идем теперь?
Да уж, вот и признался, меня походу игнорируют. С другой стороны, а чего я ждал? Что она будет визжать от радости? Или еще что в этом духе? Вот уж точно, тогда это будет не моя жена. Ладно, повторю еще не раз. Я же не услышал нет, правильно?
И никто не говорил, что будет легко. Да и, если подумать, «спасибо» — не нет. А значит не все потерянно.
Мария
Молодец. Я что, не могла придумать ничего лучше, чем глупое спасибо?
Я нервно хихикнула.
Хороший ответ на признание. Бью все рекорды по самым не стандартным ответам. Но, чтоб это все, на признание — спасибо. Прекрасно! Надеюсь, хоть не обидела.
Я зажмурилась, пытаясь привести в порядок мысли. А те так и метались по голове от всевозможных вариантов развития событий. А от одного лишь воспоминания о признании снова екнуло в груди.
Любит, он сказал что любит.
Проклятье я запуталась, ведь это не игра? Он, правда, любит?
Очень хотелось в это верить, но сомнения не позволяли довериться полностью и признаться в ответ. Хотелось выть от тоски и обиды на несправедливость жизни. Зачем я согласилась на эту игру?
Прогулка закончилась ближе к шести утра, когда мы, наконец, наговорились, и уставшие вернулись домой. Мы обсуждали все, что приходило в голову: от книг до историй из детства. Смеялись, спорили, молчали. Но, несмотря на это, напряжение и ощущение недосказанности так и оставалось. Только все равно что-то изменилось в Андрее. Или во мне, не знаю. Не понимаю и не хочу понимать, мне и так хорошо.
Я поцеловала спящего рядом мужа. Спать у себя он наотрез отказался. И со словами «я без тебя не усну», пришел ко мне и просто улегся рядом. А я даже возразить не успела, казалось, Барт отключился, едва коснувшись подушки. При этом занял большую часть моей кровати.