Джинкс то и дело отрывала его от сего увлекательного занятия восхищенными возгласами:
— Смотри, тут моя фотография!.. Ничего себе шумиха для такого города! Вот же ошалелые люди!.. Не волнуйся, уж эти ослоухие никогда правду не смогут узнать!.. Лиззи Чэттертон, наверное, локти сейчас от зависти кусает, ведь ее никогда не похищали! Скажи, а что там с моей машиной? Кто ее изуродовал и зачем?
— Должно быть, какой-то репортер, — рассеянно бросил Лори. — Так ведь статья выйдет интереснее.
— Ты только послушай, — радостно рассмеялась она. — «Сердце каждого жителя города тревожно бьется при одной мысли о том, что прекрасная девушка находится в лапах ужасного негодяя…» Бог ты мой! Кто такое понаписал? Ха, что за болван этот МакДжи!
Тем временем Лори усердно трудился над злосчастным письмом. Это было непросто, ведь материал о нем должен оказаться на первой полосе. Когда же он наконец закончил работать, то с торжественной улыбкой повернулся к Джинкс и сказал:
— А теперь послушай! Это касается тебя, — и начал читать вслух.
Уважаемый мистер Винфорд!
Я не предлагаю и не прошу, а приказываю вам поступить следующим образом, иначе геенна огненная покажется вам детским лепетом в сравнении с той судьбой, что вам будет уготована. За свободу своей дочери вам придется заплатить мне десять тысяч долларов — тогда и в том месте, которое мне будет угодно. Не смейте даже пытаться мне противостоять, поскольку вы имеете дело с самым опасным врагом, которого когда-либо обретали.
Проклятый Дэн
Джинкс с горящими от негодования глазами вскочила на ноги.
— Как ты смеешь? — воскликнула она. — Как смеешь вымогать у моего отца десять тысяч долларов?
Она в ярости выхватила письмо у него из рук и разорвала на мелкие кусочки.
— Теперь садись обратно, — скомандовала она, пальцем указывая на печатную машинку, — садись и пиши снова и на сей раз требуй сто тысяч долларов!
И пока Лори еще даже не успел пошевелиться, она добавила:
— Подумать только, десять тысяч! Сколь оскорбительно для меня быть выкупленной за столь смехотворную сумму! За такие деньги разве что машину можно купить, да и то потрепанную.
Прошло некоторое время, прежде чем Лори пришел в себя полностью и вернулся за рабочий стол.
— Но и это не все, мисс Винфорд, — строго сказал он, закончив писать еще более дерзкое письмо, — вы тоже напишите письмо своему отцу!
— Да с удовольствием! — охотно отозвалась она. Он протянул ей листок бумаги и ручку, которой она быстро настрочила обращение: «Дорогой папочка».
— Какой еще «дорогой папочка»?! — вскричал Лори. — Ты понимаешь, что это письмо засветится во всех газетах? Пиши то, что буду диктовать тебе я.
— Ладно, — мило согласилась она.
— Дорогой отец, — томным голосом начал он, — если в твоем сердце осталась хоть капля сочувствия к своей дочери, ты…
— Я никогда так не пишу, — отметила Джинкс.
— Ничего, сейчас напишешь, «…ты сделаешь все, чтобы спасти меня». Восклицательный знак. «Не могу и словом передать, какие мучения я тут пережила». Понятно? «Пожалуйста, молю тебя, отыщи меня». Восклицательный знак. «Если бы ты только мог видеть, каково сейчас приходится твоей дочери…»
— Слушай, а тебе не кажется, что если бы он и вправду это видел, то был бы как минимум удивлен, и совсем не так, как ты этого хочешь.
— Давай, пиши, что говорю! «…каково сейчас приходится твоей дочери, твое сердце бы не выдержало такой боли».
— Да уж!
— Дальше! «Я едва уже могу писать, ведь глаза переполняют слезы…»
— А не слишком ли притянуто за уши?
— «…слезы! Умоляю тебя не жалеть никаких сил на мое спасение!». А теперь подпишись! «Твоя отчаявшаяся дочка…» Да нет же, черт подери! Не Джинкс! «Джулианна Ксения Винфорд».
— Ну вот и все, — сказала она, протягивая ему готовое письмо.
Он прочел его и слегка насупился.
— Давай немножко усилим общее впечатление, — сказал он. — Добавь: «Я ужасно, ужасно несчастна» — и восклицательный знак, даже два! Все? Сворачивай и клади в конверт. Спасибо, мисс Винфорд!
Он положил оба письма в карман и самодовольно улыбнулся. Все вышло даже лучше, чем он предполагал. Разумеется, он не собирался брать у мистера Бинфорда деньги, как не собирался и назначать даже место и время встречи. А уж тем более он не думал, что мистер Винфорд согласится распрощаться — куда там с сотней тысяч! — даже с меньшей суммой.
Он расслабленно вздохнул и потянулся.
— Ну все, я пошел спать. Мне завтра вставать рано.
— Ты куда-то пойдешь? — спросила Джинкс.
— Да, а что?
— Я хочу попросить тебя об одной услуге. Купи мне кое-что завтра по пути.
— И что же? Что тебе нужно?
— Раз уж ты намереваешься оставить меня здесь на продолжительно время, то не могу же я вечно ходить в одной и той же одежде, правда? Женщинам всегда кое-что нужно по мелочи. Вот, я даже составила для тебя список.
Он взял в руки список, который растянулся на целых четыре страницы. В нем было указано все, от одежды, тапочек и белья до ночных рубашек, пилочек для ногтей и французских духов ценой по сорок долларов за флакончик.
Лори зарделся, с содроганием подумав о том, сколько останется после этих покупок на его банковском счете. Но он был слишком хорошо воспитан, чтобы суметь отказать даме.
— Хорошо, — сказал он более чем скромно, — я все достану завтра же.
— И не забудь, что я хочу огненно-красное платье из шифона и ярко-синее из шелка. И трусики, вот такие же короткие, какие у меня уже есть!
И Джинкс указала на изящное кружевное облачко, которое повисло на выдвинутом ящике его рабочего стола. Она и глазом не моргнула, а вот он покраснел.
— Хорошо, — ответил Лори, — я не забуду… Спокойной ночи, мисс Винфорд.
— И вам спокойной ночи, мистер Проклятый!
IV
— Я все не могу разобраться, в чем тут дело, — едко возмущался Вик Перкинс. — Опрыскайте меня всего средством против насекомых, если вдруг смогу. Во-первых, в его творениях нет ничего гениального. Во-вторых, с тем, что он добирается до новостей первым, ему просто везет, как и любому дураку. Вообще ума не при-ложу, чего вдруг наш редактор так с ним стал носиться, когда совсем недавно он браковал каждую строку в его статьях. Все это просто выше моего понимания!
Вика Перкинса совсем не радовал такой поворот событий. Очередной утренний выпуск «Диксвильского рассвета» радовал читателей свежими новостями, наиболее значимые из которых принадлежали перу Лоренса Г. МакДжи. Они даже опубликовали его фотографию! В то время как Виктору 3. Перкинсу, до недавних пор лучшему журналисту издательства, были уделены всего две жалкие колонки на третьей странице, в которых он расписывал собственное мнение по поводу произошедшего преступления. И звучало оно тоньше комариного писка в сравнении со звуками ревущего рупора Лоренса Г. МакДжи.
Вскоре Джонатан Скрэгс узнал, что в «Планете Дик-свиль» серьезно обеспокоились небывалым успехом столь блистательного репортера. Он узнавал все без исключения новости о похищении раньше своих коллег по профессии. Казалось, он просто знает, когда и главное где искать. Он успел взять интервью и у четы Винфорд, и у прислуги, и у друзей девушки, о пропаже которой по-прежнему писал захватывающие статьи. Он обеспокоенно предупреждал родителей о том, чтобы те не оставляли своих детей без присмотра, и его вдохновению просто не было видно конца, а саму газету стали с упоением читать все, и стар и млад.
— Мои поздравления, мистер МакДжи, — скоро с ним разговаривал уже сам главный редактор, после того, как мистер Скрэгс объявил о повышении журналисту зарплаты. — Чувствую, вас ждет великое будущее!
— Молодчина, Лори, дружище, молодчина! — в восхищении посмеивался мистер Скрэгс. — У тебя определенно талант, что касается подобных вещей! Да мы все на высоте! Дополнительные тиражи расходятся, как горячие блинчики!
Лори сидел на удобном стуле мистера Скрэгса, возложив свои ноги на стол редактора, и выглядел чрезвычайно скучающим. Некоторые из сотрудников «Рассвета» выкроили время для того, чтобы собраться всем вместе и поздравить нововзашедшую звезду. Лори курил одну из сигар мистера Скрэгса, и его от нее воротило, но смотрелся он просто потрясающе.
— Твои статьи — просто роскошны! Они… изумительны по своей простоте и великолепию! — смущенно бормотал какой-то воодушевленный худосочный практикант.
— Как ты это проворачиваешь? — грубо поинтересовался Вик Перкинс.
— Мне просто воздается за мои труды, — скромно отвечал Лори.
— Ах, мистер МакДжи, — запричитала Аврелия Д. Баттерсмит, считавшаяся прекрасным воплощение мженского начала в суровом мужском коллективе, носившая огромные очки и не разу не целованная. — Я готовлю историю о личности мисс Винфорд. Как вы думаете, можно ли охарактеризовать ее как «дивный ландыш, стебелек которого даже легкое дуновение ветерка может сломить»? Такое описание ей подходит?
— Определенно, мисс Баттерсмит, — отвечал Лори. — Еще как!
— Настоящий подарок прямиком с небес! — по-прежнему пребывал в восторге мистер Скрэгс. — Если уж по-честному, я бы пожал руку тому парню, который все это провернул!
Ведь этим самым утром мистер Скрэгс снова услышал такие новости, которые заставили его буквально подскочить в своем кресле. Лори стремительно ворвался в офис и со сверкающими глазами чуть ли не пропел:
— Еще одна статья! Скорее! У меня письмо от похитителя мисс Винфорд!
— Ох, чтоб мне пусто было! — все, что смог вымолвить мистер Скрэгс в ответ.
По счастливому стечению обстоятельств никто в редакции не обратил внимания на то, что оба письма попали к ним на полчаса раньше, чем почтальон занес их копии мистеру Винфорду.
Пока печатался дополнительный тираж, Лори снова вышел из офиса, как он выразился, «в поиске новостей». Но на сей раз он отправился искать их в большом универмаге Харкдоннерс.
И там Лори подумалось, что если он и заслужил наказание за содеянное, то часов, проведенных им в этом магазине, с лихвой хватило для того, чтобы это искупить. Он бродил от ряда к ряду с листком Джинкс в руках, покрываясь потом ото лба до спины и краснея, как помидор. Ему казалось, что он вот-вот станет заикой на в