— Я был неправ, — удивительно легко признал супруг, и только-только нащупанные претензии прыснули в разные стороны и раскатились, как жемчужины с порванных бус. — Но вам, моя дорогая, следовало прямо рассказать мне о том, что вас не устраивает, а не втягиваться в закулисное противостояние с превосходящим по численности противником.
Знает. Если не все, то, очевидно, многое. Знает и при этом не говорит мне, что старших надо чтить, что я не имею права, что должна отнестись с пониманием…
— Можно подумать, вы бы поверили, — пробормотала я, не желая так легко отпускать свою обиду.
— Может быть, не сразу, — согласился мужчина. — Но я бы выслушал и попытался разобраться, сколько истины в ваших словах. Мне очень жаль, что так вышло.
Он поднял руку и коснулся моей щеки, провел по ней большим пальцем.
Кровь мгновенно прилила к лицу, внутренности сжались, а по позвоночнику пробежали колкие мурашки, и одеяло снова само собой поползло вверх. Мать-Искусница, как же стыдно!
— Я все равно не хочу с вами завтракать! Я хочу к себе! — я постаралась высказать это строго и твердо, но получилось как-то жалобно и по-детски.
— Хорошо, — герцог убрал руку и поднялся.
Сделав несколько шагов, он распахнул одну из дверей, не ту, которая вела в коридор, и сделал приглашающий жест рукой.
— Прошу.
Я нахмурилась. Что он имеет в виду?
— Ну же, ваша светлость, — с улыбкой поторопил меня супруг.
Наверное, там ванная, решила я и встала, все так же прикрываясь одеялом, и оно потянулось за мной тяжелым шлейфом. Было, конечно же, очень любезно со стороны его светлости позаботиться о моей ночной сорочке, но вот о пеньюаре никто не подумал!
А за дверью оказалась… еще одна спальня.
— Я думаю, ваши вещи уже успели перенести, я отдал распоряжение еще вечером. Осваивайтесь. Увидимся за обедом, раз завтракать вы предпочитаете в одиночестве.
Он подхватил мою руку и поцеловал. Но не пальцы, как раньше, а раскрытую ладонь. Улыбнулся, и покинул комнату, закрыв за собой дверь.
Я осталась стоять, как громом пораженная.
Спальня. Красивая, в теплых желто-коричневых тонах.
Вещи успели перенести...
Дверь, закрывшаяся за мой спиной и ведущая в герцогские покои.
Он… он…
Это же смежные комнаты!
И да, я знаю, что мужу и жене в принципе естественно жить в смежных комнатах! Но…
Я сделала несколько шагов, опустилась на вышитое золотой нитью покрывало, по прежнему прижимая к груди одеяло, как самое дорогое, и предалась вдумчивому осознанию всей глубины ситуации, в которую сама, собственными рученьками — вернее, языком, если уж быть совсем точной! — себя загнала.
С вас, тэя Нисайем, учебник по стратегии писать можно. С наглядными примерами и детальными разборами! И одним большим выводом: вот так делать не надо!
Я сидела в полном смятении, уставившись в причудливый завиток на ковре, пока где-то в стороне не прозвучало осторожное:
— Ваше сиятельство…
— Приготовь мне ванну, пожалуйста, — попросила я Ниту, не отрывая взгляда от этого самого завитка.
Ведьмина дочка выскользнула выполнять распоряжение. Послышался звук льющейся воды, а по комнате поплыл аромат роз.
— Ванна готова, тэя Нисайем, — известили меня через некоторое время, а потом Нита, наклонившись, добавила шепотом. — Вам стоит вспомнить об осторожности…
Я недоуменно вскинула брови, а камеристка кивнула на шикарные букеты, украшающие комнату. Крупные, полностью распустившиеся розы, источающие густой, кружащий голову запах.
— Их доставили бутонами, ваша светлость…
— Подумаешь, цветы распустились, — фыркнула я, поднявшись и расставшись, наконец с одеялом.
Нита вздохнула, а потом протянула руку и показательно сковырнула свежую почку… со столбика кровати.
— Анабель проверит тут все, а мы пока искупаемся, — в интонациях Ниты отчетливо звучали нотки, которые я часто слышала от матушки Рискин — певучие, успокаивающие, немного покровительственные, но не обидно, а… надежно, что ли.
И когда я опустилась в горячую воду, в облака душистой пены, когда откинулась головой на холодный бортик, позволяя ведьминой дочке перебирать мои волосы — путаные-перепутаные — в поиске заплутавших шпилек, она сказала:
— Этой ночью вы вошли в полную силу, тэя.
И как-то так просто она это произнесла, так обыденно и спокойно, что мне и не подумалось краснеть, хоть и прекрасно было ясно, какое событие она имеет в виду.
— Для ведьмы ее женское начало — основа всех основ, — негромко продолжала Нита, а я прикрыла глаза, наслаждаясь тем, как ее пальцы скользят в моих волосах. — Ее сила, ее слабость. И теперь вам стоит быть вдвойне осторожной, если вы не хотите, чтобы правда просочилась. Чем больше сила — тем сложнее ее удержать. Если девушкой вы имели доступ к ручейку из которого черпали ладонью, то теперь перед вами полноводная река и ведро в руках.
Кто бы еще научил герцогскую дочку этим ведром пользоваться! — мысленно булькнула я и сползла еще ниже в воду, чувствуя, как намокают и тяжелеют выпущенные камеристкой волосы.
— Нита, а у ведьм есть книги?
— Нет, тэя, откуда? Многие и читать-то не умеют, им без надобности.
— А как же вы тогда передаете знания?
— От наставницы к ученице, от матери к дочери… а есть такие, кто и сами учатся, дурное-то дело не хи… — Нита вдруг сама себя оборвала и подозрительно уточнила: — А вы почему спрашиваете?
— Да так… — отмахнулась я. — Нашла кое-что в библиотеке…
— Что нашли? — подозрительно спросила ведьмина дочка.
— Книжки, Нита, книжки! Но ты сама сказала, что ведьмы книжек не пишут, значит, бояться нечего, верно?
— Ох, ваше сиятельство, — в голосе Ниты слышался укор, — кажется, вы что-то задумали.
— Задумала, — кивнула я. — Я хочу научиться колдовать. Как следует.
Эта мысль была свежа, как розовый бутон. Вот только что и родилась. Вернее, родилась, наверное, раньше, а оформилась вот в тот самый момент, когда Нита спросила, что я задумала. И я поняла — это.
Потому что все, чему меня пытались научить всю мою жизнь — не работает.
Я сейчас видела это четко и ясно. Вся эта шаткая конструкция под девизом “запретите ведьме колдовать” держалась только с огромным количеством подпорок в виде круглосуточного надзора, контроля и приближенной ведьмы, на которую, если что, можно все свалить. И стоило мне переехать в замок Страж, как в первый же день все зашаталось. И да, пока еще каким-то чудом не рухнуло — но именно что чудом. И если теперь, как утверждает Нита, мне будет еще сложнее себя контролировать…
То выход только один.
Если я не могу не пользоваться своим даром, то мне надо научиться им пользоваться. “Не можешь предотвратить, возглавь!”. Этим известным принципом всегда пользовался мой отец. Взять хоть мою свадьбу!
Так что мне надо научиться. И научиться надо быстро.
— Вот и правильно, — прожурчал за спиной другой голос, не Ниты, которая, кажется, дар речи потеряла — это в ванную вошла Анабель. — Ведьме без магии, как русалке без воды: можно, но недолго. И для здоровья вредно… — она выдержала паузу и добавила: — ...окружающих. Ну-ка, дай-ка сюда.
— Чего это “дай-ка”? — возмутилась Нита. — Ты все проверила?
— Все-все! Подай госпоже платье лучше, а я тут помогу.
За моей спиной шла ожесточенная борьба за мытье волос, от которой мне хотелось с хихиканьем сползти под пену. Маменька ни за что бы не позволила прислуге так открыто воевать за ее расположение — выставила бы обеих. А я предпочитала не вмешиваться — сами разберутся! Главное, что борьбу девицы вели честную и до мелких подлостей не опускались, ведя исключительно открытый бой.
А это было даже лестно, что уж тут!
Да и вообще я враг себе что ли, ведьму с русалкой по углам растаскивать?
— Что за книги вы нашли, ваша светлость? — я не видела, но знала — на руках, которые нежно взбивали мокрую шевелюру в пену, проступали прозрачные серебристые чешуйки.
— Шорк посоветовал. Он сказал, что на заре развития магии та много черпала из ведовства. И если покопаться в старых книгах, то можно найти то, что будет полезно и ведьме. Только я пока еще не успела толком ничего прочитать… эх надо было быть внимательнее на уроках старого языка!
— Ох, ваша светлость, нашли кого слушать — нечисть! — голос Ниты сочился ядом, и я подозревала, что укол был вовсе не в сторону змеемыша.
— Шорки хитрые, — Анабель укол с достоинством проигнорировала. — Но не злобные. Они ищут пользы для себя, а не вреда для других. Сильная хозяйка в его интересах. Так что, тэя, я думаю, что книги лишними точно не будут. И Нита поможет. Ей до статуса наставницы самой еще учиться да учиться, конечно, но должна же она хоть что-то уметь!
Вода в ванной булькнула пузырьками, будто вскипев, и я снова возвела глаза к потолку с видом — ничего не вижу, ничего не слышу. Боги, как я по ним соскучилась! Как же легче стало дышаться, когда рядом знакомые и родные уже лица.
Я порадовалась этому мимолетно и тут же загрустила, подумав о другом.
Вот уж воистину у девицы Нисайем волос долгий, ум короткий.
Жила бы да бы радовалась тому, что супругу до меня нет никакого дела, и спокойно занималась тем, зачем прислали. Так нет же!
И что теперь делать?
Как я теперь буду ночами бродить по замку, когда за стенкой будет герцог спать?
А то и не спать, и не за стенкой…
Краска снова прилила к лицу.
Одно дело сон на горничных кидать — совсем другое на боевого мага.
Самое время бегать по комнате, дергая волосы, с воплями “думай-думай-думай”! Но вместо комнаты ванна, а волосы вообще в руках у Анабель и в ее священнодействия лучше не вмешиваться.
И я вздохнула.
Девицы синхронно вздохнули тоже, улавливая глубинную суть моих страданий.
— Ничего, тэя Нисайем, — негромко сказала Нита, заворачивая меня в большое теплое полотенце, когда я вышла из ванны. — Все образуется. В конце концов, хорошее во всем этом тоже есть!