Отчасти я понимал тэйра Соулса: опознать в подобном описании демона довольно проблематично.
— Да, — простодушно согласилась Нисайем, и с энтузиазмом продолжила, — Всё как в сказках! Сперва чужая, наведенная душевная тяжесть, потом темное облако, а потом уже…
— Позвольте, — потер лоб сбитый с толку Соулс, — Какие сказки?!
— Обычные, которые малышне в детстве рассказывают, — супруга смотрела на мага с недоумением, оглянулась на меня, ища поддержки, но я что-то тоже не мог припомнить таких подробностей в тех сказках, что рассказывали няньки лично мне.
О промежуточной форме демонов, к примеру, лично я узнал в академии.
Нисайем растерялась еще больше:
— Про мельника и колдуна, про двух сестер, одинаковых, как в зеркале…
— И там описывался ритуал изгнания? — обреченно уточнил тэйр.
Он больше не выглядел простодушным толстячком, любителям всевозможных излишеств. Теперь он выглядел самим собой: усталым человеком, на плечах которого лежит слишком большая ответственность, чтобы он мог позволить себе непонимание.
— Не совсем, — Ниса прекрасно видела, что что-то пошло не так, и честно старалась нам помочь. — В сказке про мельника и колдуна, колдун поссорился с мельником и наслал на мельницу демона, но мельник успел демона перехватить и заявить, что это его земля и всё тут его, и демону пришлось выполнить хозяйское задание, иначе он не смог бы выполнить приказ колдуна и разрушить мельницу. А мельник соврал, что у него мельничное колесо сломалось, вода наверху не держится, и приказал ему лить воду на мельничное колесо до тех пор, пока она не накопится наверху между лопастями, но колесо от воды проворачивалось и вода выливалась. А демон не знал, что колесо так и устроено, и лил воду до самого рассвета, а на рассвете исчез…
Дознаватель смотрел на Нисайем глазами старого побитого пса.
Но герцогиня Вейлеронская не замечала это, и продолжала говорить с таким видом, будто ничего особенного не рассказывала:
— А во второй сказке, про двух сестер, похожих как две капли воды, на деревню наслали демона, но старшая вызвала его на состязание, и потребовала чтобы демон добежал до пещеры в холме раньше нее, но пока она оговаривала условия, младшая побежала к пещере короткой дорогой, а чтобы демон не догадался о подлоге, у младшей был с собой кусок души старшей сестры… Она спряталась в пещере, и когда демон прибежал, она выдала себя за сестру. Он увидел, что душа та же самая, и не заметил подмены. И признал свое поражение, и вынужден был уйти в свой мир.
Тут Ниса смущенно пожала плечами:
— Но у меня не было сестры близнеца, и мельничного колеса, чтобы дать невыполнимое задание, тоже не было… И я решила совместить варианты: вызвать демона на поединок, и затянуть его до рассвета.
Дознаватель смотрел на мою жену, словно впервые видел:
— И в этих сказках, описывались все три демонические формы? Промежуточная, боевая, с рогами и прочей чешуей, и человекообразная?
— Четыре, — поправила собеседника Нисайем. — Еще там говорилось, что они любят притворяться похожими на кого-то из близких героя. И обязательно говорилось, что бросить вызов может любой, кому хватит смелости, и чьи слова никто не оспорит. Но сделать это можно только до того, как демоном будет нанесен первый удар...
Тэйр Соул потер лицо руками, и пробормотал:
— Лицо, похожее на кого-то не считается отдельной формой. Это разновидность третьей формы.
Глубокие познания герцогини Вейлеронкской его явно впечатлили. Да что там, они впечатлили даже меня, хотя я уже привык, что моя супруга — та еще шкатулка с сюрпризами.
“Шкатулка с сюрпризами” сидела, застенчиво потупив взор.
— Скажите, ваша светлость, — собравшись с силами продолжил маг.
По его виду я заподозрил, что он, на самом деле, не очень-то хочет знать ответ на свой вопрос, но долг, долг!
— Кто рассказывал вам эти сказки?
— Матушка Рискин, — смущенно призналась Нисайем. И торопливо пояснила, — Это женщина, которая живет у нас при замке Лунь, понимаете, она… ну…
— Она ведьма, — помог ей с подбором слов дознаватель. — Не стоит, я знаю, кто такая Рискин Дроут. Ознакомился, так сказать. Для общего развития.
Ниса явно не понимала, что именно не нравится этому человеку, но спешила, на всякий случай, оправдать близкого ей человека:
— Понимаете, матушка Рискин — это мама моей камеристки, то есть, тогда Нита не была камеристкой, просто была приставлена ко мне как девочка для услуг, но иногда мы с ней вместе удирали с моих занятий, потому что меня учили всяким скучным вещам, а мама Ниты всегда занималась чем-нибудь таким, чем тэи заниматься не должно, и она запрещала мне ей помогать, но можно было просто смотреть, и она не ругалась, и рассказывала нам всякие сказки, или страшные истории, которые как-будто когда-то были, но на самом деле мы знали, что нет!
Жена запнулась.
Внимательно посмотрела на дознавателя: было похоже, что у него разом заболели все зубы.
Я бы даже предположил, что эти болящие зубы не во рту размещены, а где-то в районе седалища.
Ниса изучила собеседника, сделала какие-то выводы, и осторожно уточнила:
— То есть… вы думаете… Все остальные её истории — это тоже была правда?
Я не знал, смеяться мне или плакать.
— Ваша светлость, скажите, вам известно, чему Рискин Дроут учила вашу камеристку?
Нисайем не удивилась такой резкой смене темы, но поскучнела:
— Нет, тэйр Соул. Дело в том, что моя матушка… Её светлость герцогиня Аласская поставила условие: либо Нита ведьма, либо — благопристойная рихтим, служащая дочери герцога. Если рядом со мной случалось какое-то ведьмовство, герцогиня очень сердилась. Я знаю, что матушка Рискин свою дочь чему-то учила, но мы с Нитой никогда не обсуждали этих вопросов, и вообще… Делали вид, что их нет.
Понятно.
Герцогиня вмешивалась в воспитание ведьмой ее дочери, в ответ ведьма позволила себе поучаствовать в воспитании благородной тэйрим.
Я опасался, что визит на доклад к его величеству затянется до полного вечера, но боги (и сюзерен) оказались милостивы.
Его величество принял у меня папку с отчетом, отмахнулся от устного доклада и, заявив, что штаны рядом с ним протирать и так есть кому, отправил меня домой.
На прощанье вручив папку, подозрительно похожую на ту, что Астею отдал я.
Заглянув внутрь, я убедился в смутных подозрениях: внутри оказался отчет герцога Аласского о происшествии в замке Лунь.
И можно было бы, конечно, возгордиться тем доверием, что оказал мне его величество, но я готов был поставить свое герцогство против стоптанного ботинка, что мой отчет очень скоро окажется у Аласса, и счёт сравняется.
Ладно, было бы чем меряться.
Карета, мерно покачиваясь, везла меня к городскому порталу, а я изучал страницы отчета.
Ну, что сказать… Пусть я и не одобрял сомнительно нравственности политику дорогого тестя “заделай каждой любовнице бастарда”, в чем-то она себя оправдала.
Накануне всех нынешних наших нынешних событий, у герцога Аласского приключилась неприятность: из серебряных шахт, полученных как приданное за Оленной, и уже освобожденных от завалов (а вот это, прямо скажем, сюрприз!) полезла нечисть. Абсолютно неизвестные доселе твари: хитрые, живучие и кровожадные.
Серебряные выработки встали (Бес-Пройдоха, Аласс их не только расчистил, но уже и разработку начать успел!). Ближайшие селения несли ущерб — выжрав охрану и работников шахты, твари мгновенно расползлись по округе.
Рачительный хозяин, Аласский, изучив сведения, полученные от выживших очевидцев, и предпочел не рисковать: собрал всех боеспособных магов, в число которых входили он сам и его отпрыски, и отправился решать проблему и спасать свои доходы.
Я обратил внимание на дату, когда это произошло: ровно на следующий день поступил сигнал бедствия от крепости Борец, на который я мог среагировать одним-единственным образом…
А в замке Лунь за главного остался младший из законных сыновей Вольтура, уступающий силами не то что мне или отцу, но и даже моему Гослису. Вот он-то, получив информацию от ведьмы, сумел организовать оставшихся в замке бастардов отца в боевую звезду, и предотвратил явление демона в проявленный мир.
Неизвестные злоумышленники, готовя отвлекающий маневр, то ли не сумели придумать, как выманить из замка оставшихся Аласских, то ли просто сбились со счета.
Кстати, неизвестных науке тварей Аласские зачистили, хоть и не без труда, обнаружили следы наведенных магических изменений, которыми и объяснялась их невероятная живучесть и опасность. К отчету Вольтур Аласский в качетсве доказательств приложил полдесятка дохлых тварей и одну живую — на исследования.
Надо будет взглянуть позже, не нравится мне эта тенденция...
Я пролистал отчет до конца: из обитателей замка Лунь никто не пострадал, холл замка нуждается в основательном ремонте, левое крыло — в поверхностном.
Да, теперь понятно, почему Вольтур Аласский не взял этих горе-вояк с собой!
Пожалуй, Нисайем будет интересно это почитать. Она любит братьев, и, вероятно, возгордится их разрушительной силой.
Вот так, за увлекательным чтением, я и вернулся домой.
Дворецкий открыл мне двери.
В холле возились рабочие: снимали лампы, разбирали поврежденный паркет… Мебель уже вынесли, и звуки непривычно гулко метались в пустом помещении. Тэйр Соул перед моим отъездом объявил, исследовал всё, что считал нужным, и управляющий поспешил начать ремонтные работы.
Вот его-то, бдительно контролирующего ход работ, я и озадачил вопросом:
— Трой, ты не знаешь, где госпожа?
По уму, надо было, конечно найти дознавателя, ознакомиться с ходом следствия, поделиться полученной информацией — если ему эти сведения еще не предоставила королевская канцелярия, конечно, но… Я сегодня виделся с женой двадцать минут за завтраком и час во время беседы с дознавателем. Я даже толком как она себя чувствует, не расспросил — а тэйр Соул, в любом случае, предупрежден, что меня не будет до конца дня.