— Ваша светлость, только матушка всё равно…
Я понимающе кивнул на эту оборванную фразу:
— Если рихта Дроут сама пожелает показать моё письмо своему герцогу — это её право.
Я кивнул обеим девицам, и направился к кабинету: писем сегодня предстояло писать много.
— Ваша светлость! — долетел мне в спину оклик Ниты Дроут. — Простите мою дерзость — но, возможно, я могла бы вам помочь? Моя матушка — что вы от нее хотите?
Я усмехнулся:
— Рихтим Дроут, у меня в замке две толком не обученные ведьмы — что я могу хотеть от единственной известной мне наставницы на всю округу? Конечно, сманить ее к себе!
И, подмигнув опешившей ведьме, удалился.
Второй пункт плана, будем честны, доставлял мне отдельное удовольствие: переманить любовницу Вольтура Аласского, и по совместительству самую умелую ведьму в Предгорьях из замка Лунь в замок Страж, да еще обставив это как потребность дочери самого Вольтура — это ли ни богами ниспосланная идея?!
Секретарь уже сидел на своем месте, и три гонца дожидались под дверями приемной — Белс служил камердинером не первый год, и на него всегда было можно положиться.
Пункт третий.
Послание его величеству с прошением об аудиенции. Не стал упоминать о срочности — в обстановке ожидания Великой Волны все прошения от командующего войсками Предгорий получают высший приоритет.
Конверт запечатан гербовым оттиском герцога Вейлеронского, и секретарь почтительно принимает послание, чтобы отдать его гонцу.
Пункт четвертый.
Послание к Вольтуру Алассому, с просьбой присутствовать сегодня на аудиенции у его величества.
Пятый пункт — письмо брату. Самое простое, но одновременно и самое сложное.
Как глава рода, я не обязан отчитываться никому о своих решениях. Как семья — они имеют право узнать обо всем от меня и заранее.
Ну, пока что, вроде бы, всё.
Всё остальное уже зависит от того, удовлетворит ли Астей Пятый моё прошение о встрече, и будет ли на ней присутствовать дорогой сосед, а теперь еще и бесценный родич, герцог Аласский.
Подготовка завершена.
Времени еще осталось прилично.
Я позвал секретаря, и поинтересовался:
— Берри, не известно ли вам, эсса Уна Томпсон уже встала?
Почтенный эссей нахмурился, вспоминая:
— Насколько мне известно, смотрительница оранжерей приступает к работе рано.
— Тогда будь любезен, пригласи ее ко мне.
Женщина, которую моя жена по рекомендации моей сестры пригласила ухаживать за оранжереями, производила благоприятное впечатление: невысокая, строгая, ничуть не скрывающая ни своей седины, ни породивших её лет. Она сидела передо мной, спокойно ожидая, пока ей скажут для чего её пригласили.
— Эсса Томпсон, мне стало известно, что у вас в оранжереях возникли некоторые проблемы.
Эсса лишь слегка приподняла брови, выдавая удивление: она полагала, что приняв оранжереи Вейлеронов под свою руку, порядок в них навести успела.
— Ваша светлость, в оранжереях нет никаких проблем.
— Есть, — я почувствовал сильное желание извиниться перед этой почтенной эссой, за то, что сейчас скажу, но справился с ним. — Мой источник сообщает, что у вас проблемы с декоративными росянками.
Брови почтенной эссы поднялись чуть выше:
— С… росянками? И… какого рода проблемы?
— Они выросли, — лаконично сообщил я.
Брови Уны Томпсон поднялись еще выше:
— И… как вы бы хотели, чтобы я решала эту проблему?..
— Мой источник предлагает использовать отряд боевых магов.
Лично мне идея Нисайем импонировала: во-первых, гигантские плотоядные растения вызывали во мне глубокое инстинктивное неодобрение. Во-вторых, не хотелось бы, в случае чего, объяснять безутешным родственникам Уны Томпсон, куда подевалась почтенная эсса...
— Это ваш приказ? — уточнила госпожа смотрительница оранжерей, и я взглянул на нее с недоумением.
Откуда столько напряжения в голосе?
— Нет, но…
— В таком случае, — не дослушав, перебила меня повелительница садовых ножниц, — Пока я оранжереях замка Страж есть я — отряда боевых магов там не будет! А выросшие росянки нам и сами пригодятся!
Я поймал себя на том, что попросту неприлично таращусь на разгневанную женщину.
Но она взяла себя в руки так же быстро, как и вспыхнула, и уже вполне почтительно поинтересовалась:
— Ваша светлость… А ваш источник — он не называл причин столь… внезапных изменений, случившихся с росянками?
С одной стороны, это, конечно, шило, которое совсем скоро выскользнет из мешка. Причем — с моей же помощью. С другой стороны, ускорять процесс всё же не хотелось бы. Поэтому ответ я предпочел обтекаемый:
— Мой источник… Предполагает… — я осторожно подбирал слова, — Что причиной может быть присутствие рядом некоей... нетрадиционной магической сущности. Например, ведьмы.
— Ведьмы?
— Ведьмы, — согласился. — Молодой и… эмоциональной.
— Понятно, — буднично кивнула владычица леек, как будто я не огорошил её известием о ведьмах.
Но повисшая тишина подсказала, что всё-таки огорошил.
— Ваша светлость, — обратилась ко мне женщина, когда я уже готов был уже попрощаться с ней и искать другую смотрительницу для матушкиных кустов.
А лучше всего — и впрямь запустить туда отряд боевых магов, и вся недолга.
— Ваш источник, — продолжила эсса Уна Томпсон, — Он не мог бы гулять в оранжерее, допустим, один час каждый день?
И в ответ на мой недоверчивый взгляд, хладнокровно пояснила:
— Попробуем приучить растения к его эмоциональности.
В подвал под подвалом я спускался уже переодевшись к визиту ко двору, и отправляться собирался не через городской портал, а малым семейным.
Это было не так удобно, как кажется: в отличии от Алассов, у которых помимо подобного портала был еще и дополнительный, имеющий точку выхода прямиком во дворце (Нисайем совершенно не умеет хранить секреты!), в знак дружеского расположения Астея Пятого к Вольтуру Алассу, у Вейлеронов портал в столицу был один, с привязкой к родовому особняку.
Но сегодня те минуты, которые он сэкономит, могли иметь значение, поэтому еще с утра Белс отправил в особняк нужные указания.
Вчера Нисайем осмотрела весь потайной подвал вдоль, поперек и по периметру. Хотя в нем ничего, кроме постамента в центре с лежащим на нём артефактом, и не было, моя дражайшая половина, изнывая от любопытства, сунула любопытный носик везде, пока я отвечал на сакраментальный вопрос — зачем?
Он прозвучал сразу же, как супруга пришла в себя после близости.
Пытаться что-то скрывать или приукрашивать было бы уже глупо, поэтому я рассказывал всё, как есть:
— Вот эти руны, на полу, потолке и стенах, экранируют эту комнату от поисковых заклинаний. Весьма серьезная защита от магического поиска, — вставать было лень, лень было даже шевелиться, поэтому я так и лежал на полу, на нашей одежде, подложив для мягкости руку под голову. — А вот тот рунический комплекс, которым покрыт постамент под камнем, имеет другое назначение.
Рисунок рун на постаменте и вокруг артефакта действительно разительно отличался от прочих в этой комнате: иные символы, материалы, инструменты… Даже почерк мастера, их начертившего — отличался.
— Мой дед, конечно, ненавидел твой род, — продолжил я рассказывать своей жене, которая, изучив в этой комнате всё, что возможно, вернулась ко мне под бок. — Но даже он не стал бы похищать камень ради похищения как такового. Слишком уж это была сложная, затратная операция для такой мелкой цели. Настоящая цель была иной: разорвать связь артефакта с замком Лунь, и связать его с вотчиной герцогов Вейлеронских.
— И как? — любопытно подала голос Нисайем. — Чем всё закончилось?
— Ничем, — пожал я свободным плечом, потому что на втором удобно расположилась супруга. — Связь камня с вашим замком разорвать не сумели, привязать к Стражу без разрыва предыдущей привязки тоже не удалось.
Я, вздохнув, поправил сам себя:
— Вернее, всё еще не закончилось — вот вернем камень твоему отцу, тогда и можно будет говорить, что всё. Конец.
Я, вынырнув из воспоминаний, поставил на постамент рядом с артефактом ларец, прихваченный сверху из сокровищницы.
Оплетенный многими слоями защиты, как рунической, так и заклинательной, он в своё время был создан именно для того, чтобы вынести из замка Алассов их реликвию — без этого ларца исполнителю не удалось бы вынести артефакт из замка Лунь незаметно, да и фон они с камнем за собой оставляли бы такой, что Алассы примчались бы по нему к Стражу, как королевскому тракту.
Дед бредил этим камнем. Этой защитой. Гениальный рунолог и неплохой артефактор, он был уверен, что заполучив артефакта замка Лунь, он сумеет превратить его в артефакт замка Страж.
Что ж, старик ошибся.
Пришло время исправить его ошибки.
Я осторожно вложил круглый камень в бархатное гнездо, и закрыл ларец.
Дожидаться, пока его величество примет решение об аудиенции, я буду во дворце.
— Доброе утро, ваше величество. Надеюсь, моя просьба не вызвала затруднений и показалась вашему величеству излишне дерзкой, но обстоятельства сложились так. что дело не терпит отлагательств…
— Вейлерон, не дури! — рыкнул Астей, стоящий за широким столом красного дерева, оборвав моё вежливое, но бессмысленное приветсвие.
Герцог Аласский стоял рядом, хмурый и собранный.
Мы с ним столкнулись у дверей малого королевского кабинета, куда меня сопроводил один из секретарей его величества, всего лишь через час ожидания. Но успели лишь обменяться приветствиями, и обоих пригласили в кабинет.
— У меня для вас пятнадцать минут на обоих между казначеем и кабинетом министров, поэтому избавь меня хоть ты от своих кривляний! — раздраженно продолжал его величество, поправляя неудачно повязанный платок, и скомандовал, — Вольтур, начинай ты! Что у тебя за срочность?
Моя несвоевременная любезность лишила меня права первого хода, но я не расстроился: пусть дорогой Аласс первым скажет, для чего ему так внезапно понадобилась встреча с его величеством, и почему он столь недоволен, что я тоже на ней присутствую.