Вернувшись в самую большую из комнат, осторожно выудил у спящей зеленоглазки тетрадь. Полистал, разглядывая схемы и, внезапно, прочёл написанное. Видать, на бутылке была этикетка на каком-то другом языке – том, который сама ведьма не знает. Ознакомившись с дневником, понял – надо договариваться. И для начала, не следует пугать «хозяйку» бегством «раба».
Вернул девушке её писанину, устроился в центре пентаграммы и принялся ждать. Едва её ресницы дрогнули, зажёг магией огарки и сделал предельно несчастное лицо. Не знаю уж, как получилось – в жизни несчастным не был.
Варя
О своём согласии я пожалела в ту же минуту. На физиономии гостя – лучше уж считать его таковым – и без того неоновой вывеской горела надпись «наглость – моё второе имя». А когда я сдуру выпустила его из пентаграммы, стало понятно, что и первое тоже.
– И где тут твой карниз? – разминая руки, промурлыкал этот недоделанный культурист. Каюсь, засмотревшись на игру мышц, я чуть суть вопроса не упустила. Но уже следующая фраза привела меня в чувство. – Только знаешь, – продолжил дракон, – позавтракать бы сначала.
– Вот повесишь карниз и позавтракаешь! – изобразив акулью улыбку, пообещала я. И добавила: – Дома!
– Ну ладно, – скривился мужчина. – Только, если карниз не поможет, сперва будет еда, а потом остальная работа.
Поразмыслив и прикинув, что есть из припасов, я кивнула – разносолы ведь не оговаривались, правда? А еда – понятие очень широкое.
– Сюда! – указала я на дверь в бабушкину комнату.
Полчаса спустя…
Полуголый дракон с дрелью смотрелся отпадно – как плакат службы «Муж на час» для миллионерш.
Не хватало только оранжевой каски на голове. Не знаю, зачем она в условиях квартирного ремонта, но её даже на сантехников в рекламе цепляют. Видимо, чтобы об унитаз шишек не набили.
Всё портила одна мелочь – полный недоумения взгляд.
Так мог бы взирать император, обнаруживший вдруг в своей руке вместо скипетра ёршик.
Прямо не знаю, кто из нас затосковал больше: я, осознавшая, что навыки моего «домового» явно в другой плоскости лежат; или Ррорк, не понимающий, что от него требуется.
А ведь мы (оба!) уже так настроились расстаться, едва злосчастный карниз примет горизонтальное положение. Я даже добрыми отношениями с соседями пожертвовала ради скорейшего наступления этого счастливого момента – время-то было ещё раннее, для сверления неподходящее.
– Какой-то странный молоток, – нарушил унылое молчание дракон.
Ну хоть молотки он в своей жизни видел. Значит, не всё потеряно.
– Может, ты инструкцию почитаешь? – без особой надежды предложила я.
– Давай ты просто объяснишь, что мне делать! – внёс контрпредложение Ррорк.
Как будто я в курсе! Знала бы – сама починила.
– Ты должен лучше в этом разбираться! Ты же мужчина?! – Хоть убей, не знаю, почему последнее прозвучало как вопрос.
Дракон развернулся и смерил меня таким взглядом, что я мигом вспомнила, что на мне под халатом только тонюсенькое платье, не имеющее даже бретелек, а потому держащееся на честном слове. На двух словах, то есть на груди довольно средних размеров.
– Э-э-э… Ты вон ту книжечку полистай, а я сейчас вернусь.
Где там старый спортивный костюм, в котором бабушка за грибами ходила?
Искомое нашла сразу, в отличие от дрели, которую разыскивала целых двадцать минут. Надела мешковатые штаны, наглухо застегнула объёмную кофту, стянула волосы в хвост и, роняя тапки, поскакала обратно – контролировать ремонтные потуги иномирного чудовища.
Звуки сверления из бабушкиной спальни не доносились. Но мало ли, чем этот индивид там занимается – может шнур у люстры перегрызает. Кто этих драконов знает.
Шнур Ррорк не перегрызал. Всё оказалось гораздо хуже для моей ранимой девичьей психики. Он парил!
В самом буквальном смысле этого слова. Висел в метре над полом и дул тоненькой струйкой огня на металлическое крепление карниза. В пару секунд штырь раскалился докрасна, после чего дракон двумя пальцами вогнал его в стену. К потолку тут же зазмеилась трещина, и кусок штукатурки плюхнулся на валяющуюся без дела коробку со свёрлами.
Ррорк плавно опустился на пол, повернулся ко мне и произнёс:
– Принимай работу, хозяйка!
Прозвучало несколько издевательски, но я всё же подошла. Подёргала за штору, погоняла её туда-сюда по штанге – кольца бодро звенели и падать, вроде бы, конструкция не собиралась.
– Принимаю! – заявила я и добавила с надеждой: – А теперь ты домой?
Дракон нарисовал в воздухе загогулину, что-то шепнул, и перед ним загорелось нечто вроде дверного проёма. Со стороны это выглядело просто как светящийся контур большого прямоугольника, но когда я, движимая любопытством, встала прямо за Ррорком и заглянула из-за его плеча, то увидела чужую богато обставленную комнату. Симпатичную и уютную – сама бы от такой не отказалась. Однако владелец что-то возвращаться к своей роскоши не спешил.
– Ну? – не выдержав, протянула я.
– Подковы гну! – отозвался дракон, щёлкая пальцами. Окошко в мир иной тут же схлопнулось. – Не помог твой карниз, Варя. Портал не пускает. Так что давай готовь завтрак и думай, что ты там ещё назагадывала.
Ррорк
Я, конечно, полистал инструкцию. Но понятнее от этого не стало. Да и к чему какой-то странный инструмент, когда дело можно решить гораздо проще?
Вот только наградой стал лишь восхищённый Варин взгляд – я спиной его почувствовал. Уйти не смог. Опустим, что уже не очень-то и хотелось.
Ведьма вернулась в одеянии беспризорника, но даже в нём смотрелась довольно соблазнительно. Под глазами всё ещё темнели круги, и, полагаю, не от размазанной косметики, а от стресса, но веки уже не были красными и опухшими от слёз.
А когда она полезла дёргать за занавеску, мягкая ткань штанов так заманчиво обрисовала её фигуру, что я всерьёз задумался над уже мелькавшей идеей утащить эту призывательницу-недоучку в своё логово.
А что? Ей можно, а мне нельзя? Пусть тоже поработает – домохозяйкой! Слуг там построит. Или мне лично завтрак приготовит… после бурной ночи. Должен же я получить достойную компенсацию за все эти унижения! И я сейчас не про карниз.
– Что же делать? – пробормотала Варя, продолжая любоваться шторами, а не мной.
Стыдно в глаза смотреть, горе-чародейка?
– Завтрак, Варвара! Я голоден, как зверь, – напомнил ей, нисколько не солгав.
– А? – обернулась она и растерянно захлопала ресницами.
Длинными, густыми, чёрными, как смоль. А ведь на них ни капли косметики!
– Завтрак, говорю, сделай, – повторил в третий раз, очень надеясь, что хоть сейчас до неё дойдет, ибо есть и правда хотелось.
Ведьма прищурилась, сверкнув глазами, но ничего не сказала. Кивнула медленно, буркнула «Сядь в гостиной и ничего не трогай!», после чего выпорхнула за дверь – надеюсь, готовить.
Варя
Стол накрыла по всем правилам этикета: скатерть, салфетки, старинные фарфоровые тарелки и столовое серебро. Самое настоящее, фамильное. Если этот голодающий мне соврал, что не демон, пусть ему будет плохо! Хотя… может драконов тоже от серебра плющит, как всякую нечисть и нежить?
Лишь бы тарелку не разбил, когда его корёжить начнёт. Жаль, если сервиз станет неполным – он в нашей семье еще с дореволюционных времён. Бабушка вынимала его из серванта только по большим праздникам, а в последние лет пятнадцать и вовсе не использовала – берегла как память.
А я вот достала… ради гостя дорого, который аж три раза повторил, чтобы я, как прислуга, бежала ему есть готовить. Я и побежала. Пошла, то есть. И даже честно приготовила – что имелось в холодильнике. Могла бы и колбаски добавить, только её почему-то не было. Слопала я, что ли, от нервов остававшийся хвостик, пока бутерброды делала?
Много времени готовка не заняла, в отличие от сервировки. Закончив с приготовлениями, я пригласила Ррорка, послушно скучавшего на диване, и даже стульчик ему отодвинула. Рассевшись, как король, дракон окинул стол заинтересованным взглядом и одобрительно хмыкнул, поглядывая на большое блюдо, накрытое серебряной крышкой.
– Приятного аппетита! – сказала я, торжественно её подняв.
Пришлось до боли закусить губу, чтобы не расхохотаться, глядя, как загрустил мужчина, вперив взор в яичницу из трёх яиц с вялой веточкой петрушки в качестве украшения.
– Ваш завтрак, сэ-э-эр, – протянула я на манер дворецкого из фильма про английскую аристократию.
Надо было овсянку на воде сварить, она тоже есть. Если до обеда не исчезнет – так и поступлю.
– Сэр – это еда? – поднял на меня полные печали глаза Ррорк.
Стало самую чуточку стыдно. Ведь он здесь по моей вине застрял, а я ещё и поглумилась над бедным голодным чело… эм… ящером.
– Сэр – это ты. Обращение такое. Уважительное, – пояснила ему.
– А еда где?
– Так вот же! – указала взмахом руки на глазунью.
– Издеваешься?
Да. Именно это и делаю, но… по уважительной причине.
– Ррорк, – я со вздохом присела на стул, стоявший по другую сторону обеденного стола, – в моём холодильнике мышь повесилась. Не буквально, – пояснила на случай, если гостю незнакомо такое выражение. – Но если бы она туда забрела, то обязательно бы померла – от голода. Нет у меня продуктов, чтобы приготовить что-то другое.
– Так купи! Если тяжело, я, так и быть, помогу донести. Только одежду надо… Хотя могу и морок навести.
Он случайно не родственник некой обезглавленной французской королеве? Хлеба нет? Трескай пирожные!
– Ррорк! – перебила я. – Денег тоже нет! Меня уволили. А сбережения… нет больше сбережений, – не стала распространяться я про аренду никому уже не нужного платья. – Это лучшее, что у меня есть из еды. Пожалуйста, угощайся.
– Что ж… – покачал головой гость, разглядывая яичницу. Думала, он вооружится ножом да вилкой и приступит к еде, а он внезапно потянулся к застёжке на штанах. – Не хотел я, но, видимо, придется.