В крохотной гостиной царил полумрак, однако она напомнила мне типичную бабушкину комнату: чистая и опрятная, она была заставлена семейными сокровищами. На каминной полке и угловых столиках примостились фотографии в рамках, хотя в такой темноте я не могла разглядеть лиц. На столах красовались салфетки, а на диване лежали аккуратно сложенные покрывала.
– Я бы угостила вас чем-нибудь, но без этого чертова холодильника и без плиты и предложить-то нечего, – сказала Леди Элис.
– Нет-нет, ничего не нужно, – Симми тяжело опустилась на софу. Всю дорогу я беспокоилась только о себе и своей ноге. А ведь стоило бы подумать о том, каково ей тащить через лес своего ребенка. Что, если я ошиблась со сроками и ей уже скоро рожать?
– Присаживайтесь и вы, мисс Майя, – Леди Элис махнула рукой в сторону стула, и я покорно села.
Леди Элис заглянула в корзинку, которую Симми поставила на кофейный столик.
– Пахнет вкусно, – заметила она.
– Леди Элис, – обратилась я к ней, – ваш сын, Ларри… он еще не приезжал?
Та отломила кусочек лепешки и задумчиво пожевала.
– Нет, детка, так и не показывался.
– Когда он приедет, отправьте его, пожалуйста, к Симми и Тулли, – попросила я. – Мне нужно поскорее попасть домой. Там наверняка тревожатся из-за моего исчезновения, – моя речь стала напоминать заезженную пластинку.
– Ясное дело, тревожатся, – она глянула на меня с искренним сочувствием. – Конечно же, я скажу ему, можешь не беспокоиться.
– Возможно, придется подождать, пока он сюда выберется, – заметила Симми. Скорее всего, она уже тоже была сыта моим нытьем.
– Что вас держит здесь? – спросила я Леди Элис, в надежде, что та не обидится на мой вопрос. – Разве не лучше жить со своими детьми?
– Конечно, мне хотелось бы быть поближе к детям и внукам. – Леди Элис аккуратно присела на краешек стула. Казалось, будто она постарела с момента нашей последней встречи. В тот день она выглядела куда лучше, чем я и Симми.
– У меня даже есть пара праправнуков в Джоджии, – улыбнулась она. – Но Джоджия – это не мой дом. Как, впрочем, и Раскин. Мое место – здесь. Вам это трудно понять, – глянула она в мою сторону. – Вы – женщина светская, и все такое. Но я тут родилась. Правда, не в этом доме. Мой родной дом развалился еще в семьдесят третьем. Тогда-то Ди – мой муж – построил вот этот. В то время тут жило больше народа. Не то чтоб слишком много, но побольше, чем мы с Джексоном да Тулли с Симми, – о покойном сыне она сказала так, будто он все еще жил с ней. – Я ни за что не уеду отсюда. Ни за что. Я люблю это место и этот ручей, хотя порой он начинает вытворять бог знает что.
В мое сознание врезалось слово ручей. Ведь через ручей можно с легкостью перескочить.
Поднявшись, Леди Элис подошла к Симми и поцеловала ту в белокурую макушку.
– А скоро к нам присоединится еще один малыш, – заметила она. – И все начнется по-новой. Есть особая прелесть в том, чтобы принадлежать к какому-то месту, мисс Майя. Разве вы этого не чувствуете? И называть это место своим домом.
– Я понимаю вас, – со вздохом заметила я. – Как же хорошо я вас понимаю!
Обратный путь дался мне с большим трудом, виной чему был выстрел Тулли. Я знала, что он не станет стрелять в нас намеренно, но что, если он заметит движение и примет нас за каких-нибудь животных? Мне хотелось побыстрее вернуться домой, но Симми явно не спешила.
– Взгляните-ка туда, – указала она направо.
Я вгляделась в заросли кустарника и заметила там проблеск воды. При виде этого зрелища у меня перехватило дыхание.
– Так это ручей? – спросила я.
– Да, мэм, – ответила Симми.
Наконец-то!
– Правда, сейчас он больше похож на реку, – продолжила девушка. – Идемте!
Она свернула с тропинки, и я заспешила за ней, изо всех сил стараясь не оступиться. Ветки хлестали меня по лицу, но мне не терпелось поскорее увидеть воду. Увидеть путь в мой мир.
Пара минут, и мы вышли на берег ручья. Бывшего ручья, убедилась я тут же. Широкий, как река, поток бурлил у наших ног. На поверхности там и сям торчали верхушки кустов, вода вокруг которых завивалась в маленькие водовороты. Прикрыв ладошкой глаза, я всмотрелась в отдаленный берег, и при виде этих зеленых зарослей сердце у меня упало. Допустим, мне удастся переплыть на ту сторону. И что дальше? То место выглядело еще более диким и пустынным, чем остров, на котором стояли мы с Симми.
– А та полоска земли, которая соединяет Последнее Прибежище с материком… Где она? – спросила я. – Может, ручей там чуть поуже?
– Это здесь, мисс Майя, – ответила Симми. – Видите верхушки деревьев? – она махнула рукой в сторону ручья, и только тут я поняла, что кусты, торчащие из воды, были в действительности верхушками деревьев. – Это те самые деревья, что растут по берегам дороги, соединяющей остров с материком.
На сердце у меня стало еще тяжелее. Я глубоко вздохнула, но тут же встрепенулась. В голову мне пришла новая идея.
– Пожалуй, стоит сделать знак покрупнее и поместить его здесь, на берегу, – предложила я. – Когда мимо поплывет какая-нибудь лодка, люди его увидят и… Даже не знаю. Может, стоит написать мое имя. Предложить им задержаться здесь и заглянуть к вам в дом. Можно даже нарисовать что-то вроде карты…
Я замолчала, перехватив взгляд Симми. Девушка смотрела так, будто у меня внезапно выросла вторая голова.
– Сюда не заплывают никакие лодки, мисс Майя, – сказала она. – Не нужно ничего придумывать. Все так, как сказал Тулли. Вы не сможете выбраться отсюда, пока ручей не вернется в свои берега.
Я вновь глянула на бурлящую у наших ног воду. В ее стремительном течении была своя прелесть. Лес вдалеке переливался множеством оттенков зеленого. Мне вспомнилась Леди Элис. Нет ничего лучше, чем принадлежать к какому-либо месту, сказала она. Здесь, на острове, был ее дом. Ее, Симми и Тулли. И только для меня это место навсегда останется чужим.
29 Ребекка
Ребекка практически не спала после того, как Коди Райан и Доротея принесли в трейлер ботинок Майи. Мысли так и накатывали одна за другой. Она безуспешно пыталась считать до ста и обратно. Она представляла себя в Мачу-Пикчу, одном из любимейших мест на планете. Она вспоминала, как училась прыгать с парашютом. Однако мысли ее раз за разом возвращались к рухнувшему вертолету, бушующему внизу потоку и тому, что представлялось ей последними мгновениями в жизни Майи. Бессонница – это было что-то новенькое для Ребекки. Раньше, что бы там ни случалось, она засыпала в тот самый момент, когда голова ее касалась подушки. Ей хотелось разбудить Адама, чтобы не оставаться наедине со своими мыслями, но она знала, что это было бы нечестно по отношению к нему.
Наутро в клинике она отчаянно боролась со сном, как вдруг в палатку ворвалась женщина с сыном, мальчиком лет одиннадцати, который задыхался в приступе астмы.
– Так плохо ему еще никогда не было, – с тревогой заметила женщина, помогая Ребекке поднять его на каталку. Темноволосый мальчик дышал с таким трудом, что не смог даже ответить Ребекке, как его зовут. Зеленые глаза его смотрели куда-то сквозь нее, как будто он и не слышал вопроса. Было видно, что все силы он тратит на то, чтобы дышать.
– Тристан, – ответила за него женщина.
В глазах у мальчика читался явный ужас, и Ребекка не могла его в этом винить: ребенок в буквальном смысле слова задыхался.
– Сиди, Тристан, – сказала она мальчику, заметив, что тот пытается лечь. – Наклонись немножко вперед. Это поможет тебе дышать, – добавила она, пытаясь понять, что же ей теперь делать.
Когда они с Адамом пришли утром в клинику, оказалось, что их самодельная аптека полностью разграблена. За ночь из здания школы вынесли все лекарства. Ребекка в немой ярости смотрела на пустую комнату.
– А ингалятор у него есть? – спросила она, прослушивая легкие мальчика.
– Вчера закончился. Мне сказали, у вас можно получить еще один, – прошептала женщина, чтобы сын ее не расслышал.
Она смотрела на Ребекку такими же зелеными, как у мальчика, глазами. В обычной жизни, должно быть, она была настоящей красоткой. Но сейчас белокурые волосы ее обвисли, несколько прядей прилипло к мокрому от пота лбу.
– Ему никогда еще не было так плохо, – заметила она. – Может, отправить его в больницу?
Ребекка была на шаг впереди ее. Она уже махнула рукой одному из волонтеров – той самой девице, которая пару дней назад встречала их с Адамом у школы. Звали ее Пэтти, и за эти дни с нее успела слететь вся напускная бойкость.
– Звони в «Скорую», статус – астма, – сказала Ребекка, как только девушка подошла ближе.
Пэтти открыла было рот, но Ребекка взмахом руки остановила ее. Она прекрасно знала, что та собирается сказать, и не хотела, чтобы Тристан с матерью услышали ее: две «Скорые», приписанные к школе, были в отъезде. С одной Адам отправил мужчину, у которого случился сердечный приступ, а с другой – женщину, у которой начались схватки. И все это за последние сорок пять минут.
– Пусть пришлют любую, какая освободится. И скажи доктору Полларду, что он мне нужен. Затем дождись «Скорую» и бегом сюда, за мальчиком.
Пэтти заспешила прочь, на ходу вытаскивая свой телефон.
– Тристан, ты можешь говорить? – спросила у мальчика Ребекка.
– Мама, – выдавил тот из себя, судорожно втянув воздух. Это потребовало от него таких усилий, что он вновь начал задыхаться. Женщина, не выдержав, зарыдала.
– Почему вы ничего ему не дадите? – спросила она, глядя на Ребекку. – Прошу вас, сделайте же что-нибудь!
– Тристан, постарайся дышать ровно и размеренно, – Ребекка умышленно встала между ним и матерью. Не хватало только, чтобы ему передалось волнение женщины.
Нужно было как-то выставить ее из палатки. Тристан смотрел прямо перед собой. Губы у него начали синеть, веки устало опустились. Было видно, что он стремительно теряет силы. Скоро он просто не сможет дышать.
Она с облегчением увидела, что в проем палаты шагнул Адам. Тот мгновенно оценил ситуацию: задыхающийся ребенок, насмерть перепуганная мать и перегруженный доктор. Шагнув к женщине, он взял ее за руку.