ся. А потом, я не знала, хочу ли я продолжения. Я вообще ничего не знала, и поэтому мне была нужна пауза.
Огромный торговый центр Дубай-молл был похож на гигантский муравейник, где покупатели сосредоточенно копошились, делая непрерывный шопинг. Стеклянные двери бесшумно раскрывались и выплевывали очередную порцию людей, а потом вбирали новую.
Около искусственного озера, разделенного надвое крытым ажурно-золотым мостом, похожим на видение из «Тысячи и одной ночи», уже собиралась толпа. До вечернего шоу фонтанов оставалось пять минут. Вода в водоеме была пронзительно-зеленой и чистой, а небо серебристо-пепельным. Я наклонилась вниз, внезапно меня кто-то толкнул.
– Сорри! – услышала я. – Сорри!
И здесь раздалась тихая завораживающая музыка. И по воде пробежали струи фонтанов: робко, неуверенно. И с каждым новым тактом мелодии струи фонтанов все сильнее, все яростнее взмывали вверх, cловно желая достигнуть неба. Справа высилось самое высокое здание в мире – башня Бурж Араб, похожая на горную дорогу, вьющуюся серпантином. Теперь мелодия была громкой и сильной, и фонтаны одновременно прямыми струями взмывали вверх, как бы отдавая нам прощальный салют.
Я не сразу услышала звонок мобильного, но его треньканье пробилось даже сквозь громкую мелодию. Я нажала на кнопку соединения.
– Алло! – в трубке было молчание. – Алло, – повторила я. – Говорите громче. Я вас не слышу. – Слева на меня недовольно покосилась седая иностранка в шортах и белой футболке с изображением Микки-Мауса. – Я вас не слышу.
– Инка! – услышала я глухой голос мужа. – Инка. Это я.
– Дымчатый, – и я неожиданно расплакалась. – Где тебя черти носят?
– Ты что, Инка! – завопил муж. – В Дубай приехала? Да ты ненормальная. Тебе здесь оставаться нельзя. Возвращайся обратно в Москву. Слышишь? Немедленно.
Я отошла от фонтанов и пошла вдоль Дубай-молла, выбирая место, где было поменьше народа.
– Я никуда не уеду, пока не увижу тебя и не поговорю с тобой. Ни-ку-да, – произнесла я по слогам. – Ты меня знаешь, Дымчатый. Если я что сказала, то так и сделаю. Даже и не сомневайся в этом.
– О, да! Я тебя знаю. – В голосе послышалась насмешка. – Но ты не представляешь, во что я вляпался. Поэтому тебе лучше держаться от всех этих дел подальше. Поняла?
– Это все потом, – перебила я его. – Ты где?
– Этого я тебе не могу сказать.
– Почему?
– Не задавай глупых вопросов.
– Ладно. Не буду спорить. Когда мы увидимся?
В ответ я услышала тяжелый вздох.
– И в кого ты такая настырная?
– Сейчас уже поздно выяснять это. Где и когда, Дымчатый?
– Я должен подумать. Я тебе позвоню. Ты где остановилась? В каком отеле?
– «Эврика».
– И еще… – муж помедлил. – Инка, будь осторожна. Смотри, чтобы за тобой не было «хвостов». Если тебе что-то покажется подозрительным, сразу руки в ноги и дуй с этого места. Будут приставать – беги, не стесняйся. Промедлишь – будет поздно.
– Во что же ты вляпался, Дымчатый? – тихо спросила я.
– Все подробности потом. – И связь оборвалась.
Я глубоко вздохнула и присела прямо на ступеньки торгового центра. Я приложила сотовый к щеке и сидела так, блаженно улыбаясь. Дымчатый жив-здоров. И совсем рядом, где-то здесь, в этом городе. Не сегодня завтра мы с ним встретимся, и я ему врежу так, что мало не покажется. Я припру его к стенке с этой Мариной, и здесь он уже не отвертится, не запудрит мне мозги, не шепнет своим фирменным хриплым голосом: «Ты все это придумала, малыш?»
Я поехала в отель, постоянно прокручивая в памяти разговор с Дымчатым, малейшие оттенки его голоса, и поймала себя на том, что мои губы невольно растягиваются в улыбке. Все-таки я здорово по нему соскучилась! И мое настроение резко пошло вверх. Что бы ни было, он жив! И мои нервозность, тоска, истерика уступили место непоколебимому спокойствию. Я уже была уверена, что все будет так, как надо. Хотя как именно – еще не знала.
Когда я ехала в метро, на сотовый мне пришла эсэмэска от Лады: «Все в порядке. Башар очень милый. Пока».
Что ж! По крайней мере я могу за нее не беспокоиться. Хорошо, что ее новый знакомый оказался нормальным человеком – не сутенером и не маньяком.
В номере я быстро разделась и нырнула под одеяло. И впервые за долгое время я уснула крепко, без сновидений, как будто прилегла отдохнуть в тень в летний денек и мгновенно сморилась от вездесущей жары.
Проснулась я от телефонного звонка и не сразу сообразила, что звонит телефон. Он лежал на столе, и я рванула к нему, путаясь в одеяле.
– Алло! – номер был незнаком.
– Инка! Это я.
– Дымчатый, ты где?
– В Караганде.
– А если серьезно?
– Серьезно – в квартире.
Невольно я прыснула.
– Все шутишь, а тебе, по-моему, не до шуток.
– Но ты же знаешь, я веселый парень, привыкший к шуткам и подколам. Слушай, Инка! Я ужасно хочу тебя видеть. Приезжай ко мне. Прямо сейчас.
– Куда? – спросила я, чувствуя, как подкашиваются ноги.
– Записывай. Лови такси и приезжай. Это не так уж далеко от тебя. Только… – он кашлянул. – Я говорю просто так, слышишь, Инка! Не бери в голову… но если за тобой кто-то увяжется, то постарайся скрыться. Ни с кем не связывайся. Ни с кем.
– Ты считаешь, что я полезу в драку?
– Не сомневаюсь. Поэтому будь умницей и хорошей девочкой. Договорились? Инка, приезжай скорей. Я жду.
И повесил трубку. Вот так. Как всегда. Без слов и длинных объяснений – Дымчатый этого не любил. Бери и приезжай. Я улыбнулась. Что ж! Его ждет горяченький прием с моей стороны, о чем он пока даже и не подозревает.
Я долго и тщательно красилась в ванной. С собой я взяла немного косметики, впопыхах мне было не до нее, и поэтому после недолгих колебаний я залезла в Ладину косметичку.
В результате мои глаза украсили черные стрелки, а губы стали намного ярче, чем обычно.
Когда я прошла мимо Джины, ее глаза округлились, а губы вытянулись, словно она хотела свистнуть.
– На свидание? – крикнула она мне вдогонку.
– Типа того, – хихикнула я.
Таксист мне попался непривычно словоохотливый – он все пытался разговорить меня, его ломаный английский я понимала с трудом. Но он не сдавался. В результате его объяснений, подкрепленных жестами, я поняла, что он из Дели. У него там жена и трое детей. А здесь он работает. Тяжело без семьи. Я сочувственно кивала и думала о Дымчатом, о том, когда же я приеду по нужному адресу.
Машина часто останавливалась; в пробках таксист не торопился двигаться с места, а трогался не спеша, часто сворачивал в лабиринты улиц. Временами я скашивала глаза на счетчик: цифры росли. Кажется, меня просто дурят. Все таксисты мира одинаковы и выколачивают деньги из клиентов старым проверенным способом – увеличивают свои баксы-километры.
– Кувикли! – показала я на свои часы. – Быстро! Вы едете неправильно. Ю драйв нот райт. Нот райт роуд. Дорога неправильная.
Он испуганно покосился на меня и прибавил скорость. К дому, где обитал муж, я подъехала через час. Мне нужен был третий этаж и тридцать пятая квартира.
Я шла по коридору и смотрела на бумажку, когда одна из дверей открылась и мне махнули рукой. Я прибавила шаг. В квартиру я буквально влетела и сразу оказалась в объятиях Дымчатого.
– Боже мой, Инка! – простонал он, крепко сжимая меня. – Сумасшедшая баба! Это точно! Ты приехала за мной?
– Ага! – я стояла, боясь пошевелиться, вдыхала его запах. Такой родной, знакомый…
В квартире было тускло. Но даже в неровном свете я видела, как исхудал Дымчатый. Его глаза горели тревожным огнем, а на лице появилась растительность, словно он не брился вот уже несколько дней.
– Ну что, хорош Робинзон Крузович? – подмигнул он мне. – Ну почему ты не бросаешься на шею к герою с оглушительным воплем и не рвешь на себе рубаху? Пардон, блузку.
Он положил мне руку в вырез, и я замерла. Вот сейчас… если я не наберусь решимости, все пойдет по-прежнему… Я буду игрушка в его руках, а он будет диктовать мне, что делать и как себя вести. При этом он оставит себе всю мыслимую и немыслимую свободу… И все вернется на круги своя…
Я понимала, что он попал в жуткий переплет, но сейчас для меня было важнее выяснить другое…
В конце концов ради этого я и рванула в Дубай.
– Прости, – сказала я, снимая его руку со своей груди. – Я приехала сюда, чтобы поговорить с тобой.
Брови мужа изумленно взлетели вверх, а кадык судорожно дернулся.
– Вот те на! И о чем? Инка, ну ты ходячая… – он запнулся и замолчал.
– Продолжай, – безжизненным голосом сказала я. – Идиотка, дура, нелепость…
– Я этого не говорил.
– Хотел сказать.
– Это все твои фантазии!
Теперь мы стояли в узком коридоре и сверлили друг друга тяжелыми взглядами.
– Может, пройдем в комнату, чтобы выяснить отношения, – усмехнулся Дымчатый. – Это даже оригинально – устроить разборки в славном городе Дубае. Не так избито, как в Москве. В следующий раз предупреди, где тебе захочется закатить скандальчик, я тогда заранее забронирую в том городе роскошный отель, наполню ванну пеной…
Я шагнула вперед и залепила Дымчатому пощечину.
Он потер щеку и бросил на меня яростный взгляд.
– Ты что, окончательно чокнулась? Или как? Может, объяснишь, что все это значит?
– Охотно. И с удовольствием.
Я прошла в комнату – тесную, заставленную мебелью, и села на низкий стул.
– Я устала от твоей лжи и обмана. Ты не сказал мне, зачем ты поехал в Питер. Ты не сказал мне, что у тебя серьезные дела и проблемы. Я тебе вообще стала не нужна, но у тебя не было смелости признаться мне в этом. Ты уходил от меня, изворачивался, лгал. Ты думал, что все образуется и рассосется само собой. Так вот, Дымчатый. Так не бывает. И я приехала, чтобы сказать тебе об этом. Не надо морочить мне голову. Похоже, что между нами все кончено и я тебе больше не нужна.
– С чего ты взяла? – сердито сказал Володя. Он шагнул ко мне и поднял вверх руку. – Ты соображаешь, что говоришь?