Вся глубина обмана Уилла Джордана открылась мне, когда 5 апреля 2006 года мне позвонила его другая жена. Затем она приехала в Эдинбург, чтобы встретиться со мной. Она доказала мне, что является фактической женой, а не «прикрытием», как он мне говорил. У нее пятеро детей от Уилла. Она показала фотографии детей, и они очень похожи на моих собственных. Только тогда я увидела истину за его ложью и прекратила наши отношения. С апреля по сентябрь 2006 года Уилл Джордан продолжает делать попытки вернуть меня. Он рассказывает безумные истории, выставляя себя жертвой, твердит, что «история его оправдает». Он продолжал просить принять его в качестве моего мужа и прекратил лишь после повторного ареста в сентябре 2006 года.
Последние шесть месяцев я пытаюсь оправиться от этого кошмара и обрести душевный покой. В поисках правды узнала множество аналогичных историй других женщин, включая его первую жену в США, которая обнаружила трех его любовниц уже в то время. В 1991 году она подала на Уилла Джордана в суд по обвинению в мошенничестве, и он оказался в тюрьме, за то что оставил ее с огромными долгами всего после года брака. Я считаю Уилла Джордана психопатом, поскольку такое «расстройство личности характеризуется крупномасштабным обманом, который трудно себе представить. Такие люди не безумны; они точно знают, что делают».
Этими словами Роберт Д. Хейр начинает свою книгу о психопатах «Без совести»:
«Психопаты – это социальные хищники. Они очаровывают, манипулируют и безжалостно прокладывают свой путь в жизни, оставляя за собой разбитые сердца, обманутые ожидания и пустые кошельки. У них полностью отсутствуют совесть и сочувствие к окружающим. Они эгоистично берут то, что захотят, и делают то, что захотят, нарушая социальные нормы и ожидания без малейшего чувства вины или сожаления».
Этот человек разрушил мою жизнь в финансовом, эмоциональном и профессиональном отношениях. Я осталась матерью-одиночкой с тремя детьми, которых должна обеспечивать самостоятельно. Моим дочерям семь и четыре года, а сыну всего год. Старшие дети очень расстроены. Это сказалось на их успеваемости. Четырехлетняя дочь часто плачет без папы, и это разбивает мне сердце. Я нахожусь на грани нервного срыва. Особенно переживаю за детей, потому что понимаю: он зачал их, чтобы лучше меня контролировать и манипулировать мною – он не испытывает с ними даже самой слабой эмоциональной связи. Я обеспечу им всяческую поддержку, чтобы возместить нанесенный его действиями ущерб сейчас и в будущем.
Я не могу работать в силу сильнейшего стресса, но в то же время пытаюсь справиться с болезненным осознанием того, что мной манипулировал и меня с самого начала обманывал человек, которого я любила и которому доверяла почти шесть лет. Понимаю, что он женился на мне, чтобы лишить денег, заработанных честным трудом за всю жизнь. Он шесть лет держал меня в состоянии стресса, страха и эмоциональной изоляции. Он управлял мной как в игре и тратил мои деньги на другие семьи.
Сейчас я получаю пособие, живу в арендованной квартире и получаю 57 фунтов в неделю. Я ожидаю банкротства, надо мной висит задолженность в 56 тысяч фунтов, меня лишили всего имущества и сбережений. Моя уверенность в себе и самооценка поколеблены, полностью утрачена способность доверять людям. Я верила, что Уилл любит меня, что он действительно работает на ЦРУ и показывает мне реальные доказательства. Я верила, что деньги нужны для его спасения. Но он лишил меня и моих детей всего просто для развлечения и отдал мои деньги другим. Я живу с ужасной мыслью, что он мог бы растлить мою старшую дочь, поскольку всегда выбирал женщин, у которых уже были дети.
Не могу представить, что когда-нибудь полностью оправлюсь от этого кошмара и смогу снова доверять людям.
Адвокаты Уилла получили мое заявление за день до начала суда. Тот сразу же изменил все показания о признании вины. Но к тому времени мы с Элис уже ехали, чтобы присутствовать на суде.
23. Суд
22 ноября 2006 года я отправилась в Оксфорд с новой невесткой – замечательной девушкой, которая сделала моего брата счастливым после всех его страданий и душевных ран. Она оказалась чутким человеком. Ее присутствие и поддержка многое для меня значили. Я всю дорогу говорила, а она терпеливо слушала, сидя рядом со мной в поезде и не имея возможности сбежать. На следующие три дня она стала моей поддержкой и опорой.
По мере приближения суда я нервничала все сильнее, боялась снова увидеть Уилла. Я не видела его с января, когда он еще был моим нежным и романтичным мужем. С тех пор узнала о нем нечто совершенно иное. Мне предстал человек, которого я не знала. Долго решала, что мне надеть, думала о том, что́ могу контролировать эмоции, потому что знала – многое контролировать мне не удастся.
Дети остались дома, повседневные заботы тоже. В поезде я смогла подумать о том, чего раньше пыталась избежать. Все стало предельно ясно. Мысли и идеи хлынули мощным потоком, а вместе с ними и воспоминания: каким любящим был Уилл, как озарялось улыбкой его лицо, когда он входил в наш дом. А потом я вспомнила, как бродила ночами по дому, прислушиваясь к каждому шороху, и не могла спать от страха, вспомнила переписку на салфетках в ресторанах. Все кусочки головоломки, которую мы с Элис собирали в последние месяцы, сложились в голове. Я с ужасом думала, как поведет себя Уилл. Будет ли смотреть на меня с любовью? Начну ли сомневаться в том, каким его себе представила за эти месяцы? Или в его глазах будет ненависть за то, что я явилась в суд? Может быть, презрение или он и вовсе отвернется? Доктор посоветовал мне не смотреть ему в лицо, а опустить взгляд на уровень плеч. Я должна защитить себя, не дать вернуть себя в его мир и снова подчинить контролю. Но я знала, что должна посмотреть в эти глаза. Я знала, что они мне многое скажут – так и вышло.
Вечером мы встретились с Элис. Мы подружились при очень странных обстоятельствах, и я была рада увидеть ее воочию. Чувствовала искреннюю любовь к этой женщине, которая начала этот процесс и освободила меня.
Когда мы вернулись в отель, я никак не могла заснуть. Стоило мне задремать, у меня начинались жуткие кошмары. В конце концов сдалась и лежала без сна, ожидая наступления утра. Мне хотелось, чтобы все это побыстрее закончилось.
Я рано поднялась и оделась. Мы встретились с Элис и вместе направились в суд. Страшно нервничали. В суде мы встретили остальных – мою тетю и двоюродную сестру, полицейского Питера, который целый год работал исключительно по делу Уилла, обманутого бизнесмена Малькольма и многих других.
Нас с Элис вызвали в комнату свидетелей. Сотрудник службы уголовного преследования рассказал, к чему мы должны быть готовы и как пройдет заседание. Я начала дрожать. Нам пришлось ждать, пока нас вызовут. И вот это произошло. Задрожала еще сильнее. С трудом контролировала свое дыхание. Я поняла, что дрожу от страха. И боялась увидеть его – боялась, что он все еще может управлять мною.
В зал суда мы вошли вместе и сели рядом с Элис. За нами сидела молодая женщина. Я сразу ее узнала – это была Анна, которую Уилл растлил еще ребенком. Она пришла свидетельствовать против него. Я не показала, что узнаю ее, просто села.
В зал ввели Уилла. Элис сжала мне руку – она даже сейчас заботилась обо мне. На нем были брюки и футболка. Выглядел он менее ухоженным, чем обычно, – словно ему больше не было до этого дела. Он стоял, рассматривая собравшихся. Хотя мне не велели смотреть на него, я посмотрела – хотела знать, что скажут мне его глаза. Мужчина посмотрел на нас. Взгляд его был пустым, совершенно пустым. Он смотрел на нас трех Элис, Анну, меня. Его взгляд был холодным, неэмоциональным, пустым. Холодный взгляд, длившийся целую вечность. В его глазах ничего не было. Я просто смотрела на него, стараясь сделать свой взгляд таким же пустым. Вошел судья, и Уилл повернулся к нему.
В течение всего суда он вел себя так, словно ему грозил штраф за неправильную парковку, не проявлял никаких эмоций. Мужчина, сидевший на скамье обвиняемых, не был похож на того, за кого я вышла замуж. Может быть, это и был настоящий Уилл Джордан – чистый лист, темное зеркало, которое отражало мои желания и мечты? Может быть, именно так он добивался успеха у разных женщин? Впрочем, не важно. Мужчины, которого я любила, более не существовало.
Судья отлично представлял себе Уилла. Он выслушал обвинения и стал задавать вопросы.
– Есть ли у мистера Джордана право пребывать в этой стране?
Адвокат Уилла смущенно ответил:
– Да, ваша честь, поскольку он женат на гражданке Британии.
– Понятно. А есть ли у вас право на работу в этой стране, мистер Джордан?
– Да, сэр, – спокойно ответил Уилл.
Судья посмотрел в свои бумаги.
– Очень жаль, – произнес он достаточно громко, чтобы его услышали все присутствующие.
Я почувствовала, что этот человек не станет защищать его, и немного успокоилась.
Поскольку Уилл признал свою вину, заседание длилось всего двадцать минут. Прокурор сообщил судье, что мы с Элис находимся в зале, поэтому он обратился к нам лично.
– Я хочу, чтобы Элис Кин и Мэри Тернер Томсон знали, – сказал судья, – что я прочел и понял из заявления потерпевших. И понимаю, какой стресс они пережили и какая травма им была нанесена этим человеком. И этот факт будет отражен в вынесенном ему приговоре.
Повернувшись к Уиллу, судья сказал:
– И это будет тюремное заключение, мистер Джордан. Вы это понимаете?
– Да, сэр, – совершенно спокойно ответил Уилл.
Я не помню, как он вышел из зала суда, хотя точно помню, что встала, когда судья выходил. По-видимому, так и стояла, когда Уилла выводили. Дрожь не унималась, но я хотела казаться сильной и уверенной в себе. Когда его увели, рухнула на стул и разрыдалась. Совсем не понимала, где нахожусь. Меня охватило чувство глубокой скорби. Наконец-то тяжелый груз поднялся на поверхность. Все было кончено.
Я оплакивала годы боли. Плакала по детям, у которых никогда не будет отца, по мужчине, которого любила, но который никогда не существовал.