– Не знаю и знать не хочу! – опять заорала Кристина и выдала многое из того, что думает о Даше, в выражениях подзаборной шлюхи. При Сергее Юрьевиче, насколько мне известно, она себе таких выражений не позволяла. Я не слышала. И вела она себя с ним как ласковая кошечка. В его отсутствие преображалась.
Правда, мнение о Даше я уже слышала раньше, и не один раз. Но сегодня Кристина уж больно разошлась… Петр Васильевич с большим интересом слушал сольное Кристинино выступление.
– Когда вы видели ее в последний раз? – уточнил Петр Васильевич.
– Я что, помню? Какое мне дело до этой приживалки? Что эта дрянь натворила?
– Все-таки, пожалуйста, попытайтесь вспомнить, – вежливо попросил Петр Васильевич.
– Где эта дрянь? Что она сделала? – вместо ответа заорала Кристина.
– Она мертва, – сообщил Петр Васильевич. – И скоро здесь будет много полиции. Мы будем вынуждены их вызвать. И вам будут задавать вопросы.
– То есть как мертва? – ошарашенно спросила Кристина. – Ей же восемнадцать лет.
– Ей девятнадцать лет, – поправил Петр Васильевич. – Было девятнадцать. Так когда вы видели ее в последний раз живой?
Кристина переводила взгляд с Петра Васильевича на меня и обратно и моргала.
– Кристина, вы слышали, о чем я вас спросил? Вас о том же самом будет спрашивать полиция.
«Интересно, а когда он ее вызывать собирается?» – подумала я, но вслух спрашивать не стала. Не мое дело. Я переложила ответственность со своих плеч на плечи Петра Васильевича, чему была очень рада. Меня-то, надеюсь, никто не заподозрит в убийстве Даши и Алексея? Мне-то что с этого убийства? И меня здесь вчера вообще не было.
Кстати, а кто от него выигрывает?
– Вчера видела, – тем временем ответила Кристина. – Когда уезжала в салон красоты. Я ей строго-настрого запретила мерить мои платья и пить мое вино. Я еще подумала, что теперь нужно замки ставить на всех комнатах, чтобы Даша в них не ходила. Хотела Ларисе позвонить, чтобы она слесаря вызвала, потом решила сама выбрать красивые замки, но забыла.
– Когда вы вернулись из салона красоты?
– Из салона красоты я срочно поехала к стоматологу! – заорала Кристина. – У меня прихватило зуб. Мне сказали, что такое бывает от нервов.
– Зубная невралгия, что ли? – не удержалась я.
– Нет! Мне удаляли из зуба нерв! А все из-за этой Даши! Я никогда в жизни столько не нервничала!
– Когда вы вчера вернулись домой?
– Не помню.
– Дашу вы вечером видели?
Кристина покачала головой.
– А вы видели, что в гараже стоит еще одна машина?
– Вечером видела, – кивнула Кристина.
– И что вы подумали?
– Ничего, – пожала плечами Кристина.
С «подумать» у Кристины всегда была напряженка, как я успела заметить за время нашего знакомства.
– У вас в гараже оказалась чужая машина, и вы ничего не подумали?
Кристина пожала плечами.
– Почему?
– Ведь прибавилось же, а не убавилось, – как само собой разумеющееся сказала Кристина. – Просто так к нам на территорию не проникнуть. Вы это не хуже меня должны знать! Может, Лариса пустила. Лариса же не пустит абы кого.
– У Ларисы Михайловны вчера был выходной. Вы сами ее отпустили, – напомнил Петр Васильевич.
– Мне вчера вечером было не до Ларисы! И мне было не до машины! Я устала. Вы понимаете, что мне нерв из зуба удаляли?
– Так ведь под наркозом же! Теперь не больно. Вы в советские времена зубы не лечили. Что вы делали после зубного врача?
– Приходила в себя, – с хмурым видом заявила Кристина.
– Где вы приходили в себя?
– В баре.
– В каком?
Кристина назвала.
– С кем вы были в баре?
Кристина молчала.
– Вы понимаете, что в данном случае алиби для вас важнее, чем возможные проблемы с Сергеем Юрьевичем из-за легкой интрижки на стороне? Я правильно понял, что вы после зубного врача проводили время с любовником?
– Я была со священником, – тихо произнесла Кристина.
– С кем? – спросили мы хором с Петром Васильевичем и переглянулись.
Потом я невольно бросила взгляд на огромный золотой крест (примерно сантиметров десять в длину, шесть в ширину), который обычно висел у Кристины на груди. Крест украшали бриллианты. Возможно, его изготовили по спецзаказу, но нельзя было исключать, что его сняли с купола какой-то церкви. Правда, я никогда не замечала набожности в последней жене хозяина. Икон в доме не было. Может, конечно, что-то ценное хранилось в сейфе, но на стенах ничего не висело. Здесь не постились, постные блюда не заказывали (Кристина круглогодично питалась одинаково, как, впрочем, и Сергей Юрьевич, который ел мясное каждый день), разговор о религии никогда не заходил.
– Со священником, – повторила Кристина и подняла на нас печальные глаза.
– И долго вы с ним были? – первым очнулся Петр Васильевич, хотя его, наверное, мало что могло выбить из колеи.
– Пока не протрезвела. Он сказал, что не позволит мне сесть за руль, пока не убедится, что я в состоянии вести машину. Я ему говорила, что много раз ездила пьяная и вообще я пьяная езжу лучше, чем трезвая. Но он не хотел брать лишний грех на душу. В общем, он меня не отпускал.
– Вообще-то правильно делал, – буркнул себе под нос Петр Васильевич. – Адрес священника назовите.
– Какой адрес? – хлопнула глазами Кристина.
– Где вы общались со священником? – устало спросил Петр Васильевич. – Вы с ним в баре встречались? Вы его туда вызвали?
– Вначале мы были у стоматолога, потом в баре, потом на какой-то квартире.
– Вы с ним в приемной у стоматолога познакомились? – дошло до меня.
Кристина кивнула. Петр Васильевич записал адрес стоматолога, адрес бара он знал и без Кристины. Потом он сказал жене начальника, что квартиру ей придется ему показать.
– Я не уверена, что найду…
– А вы постарайтесь. У соседей поспрашиваем. Должны знать проживающего рядом попа. Их у нас не так много. И давайте все-таки вспоминать, что вы увидели, когда вернулись домой.
Кристина пожала плечами.
– Она могла их и не найти. Я тоже не сразу нашла, – сказала я Петру Васильевичу.
– А… где Даша? – наконец поинтересовалась Кристина.
– В спальне у вашего мужа.
– Что? – издала звериный рык собственница Кристина. – Эта маленькая дрянь…
– Она мертва! – не могла сдержаться я.
– Она что, померла в спальне у Сержа? Она другого места найти не могла? Что она там делала? Может, она шпионка какая-нибудь и ее кто-то нанял, чтобы втереться в наш дом, зная о нашем с ней родстве. И как я только раньше об этом не подумала… Она же из дома не выходила!
– Вы знакомы с Потаповым Алексеем Леонидовичем? – прервал лившийся из Кристины поток брани Петр Васильевич.
Кристина пожала плечами. Петр Васильевич объяснил, кто такой Алексей, и напомнил, что он неоднократно приезжал в дом. Кристина опять пожала плечами. Я на самом деле не помнила, пересекались ли они с Кристиной в моем присутствии или нет. Вроде бы нет. Хотя она могла заходить в кабинет мужа, когда там работал Алексей…
А ведь Алексей был доверенным лицом Сергея Юрьевича… И мой работодатель очень сильно ему доверял, раз подпускал к своему компьютеру…
– Пройдемте со мной, – позвал Петр Васильевич Кристину.
– Куда?
– В спальню к вашему мужу.
– Зачем? – спросила Кристина. Она что, забыла, что ей только что говорили?
– Взглянете на Алексея Потапова.
– А он что делает в спальне у Сержа? – зашипела Кристина. – Да как он посмел?
– Он мертв, – сообщил Петр Васильевич.
Кристина замерла с открытым ртом. Она что, до сих пор не поняла, что случилось?
– Пойдемте, – снова позвал Петр Васильевич.
Кристина пошла. Я замыкала шествие.
При виде двух обнаженных мертвых тел на постели ее мужа, где имела право лежать только сама Кристина, хозяйка дома впала в ступор. Она явно не могла поверить своим глазам. Только интересно, что ее удивило больше всего?
– Вы знаете этого мужчину? – спросил Петр Васильевич.
Кристина кивнула.
– Он бывал у вас в доме и раньше?
Кристина снова кивнула.
– Вот Дашка дрянь, – сказала хозяйка дома, развернулась и вышла из спальни мужа.
Глава 5
Полицию вызывал Петр Васильевич, с ее представителями, приехавшими в дом Лопаткиных, разговаривал тоже он. Его молчаливый коллега отбыл до приезда опергруппы.
– Что мне говорить полиции? – уточнила я у Петра Васильевича.
– Расскажете все, что рассказывали мне. Только, думаю, не стоит упоминать ваш звонок Сергею Юрьевичу. Просто скажите, что у вас были указания в случае любых непредвиденных обстоятельств звонить мне. Ну и вы, соответственно, выполняли указание работодателя. Кстати, запишите номер моего мобильного телефона.
Представители органов работали оперативно. Каждый занимался своим делом. Никто не маялся, не прогуливался по дому просто так. Вероятно, ребятам и раньше доводилось выезжать в богатые дома и встречаться с серьезными начальниками служб безопасности, которые явно сами заинтересованы в раскрытии убийства, но не хотят лишней шумихи в прессе и появления журналистов там, где их появление совсем нежелательно. Да ведь и убийство было явно не заказным, никого не изрешетили из автомата, не стрелял снайпер. Я не знала, можно ли назвать случившееся бытовым убийством. Можно ли считать его семейным делом? У меня не было никаких версий. Я не знала, кто и почему отравил Дашу и Алексея.
Я вполне могла допустить, что эти двое молодых людей, встретившись в доме Лопаткина, где в тот момент больше никого не было, решили заняться любовью. Даша могла решить начать с малого. Не всем же достаются олигархи. Она могла выяснить, кто такой Алексей. У него явно была хорошая зарплата, стабильная работа. Девушка могла подумать и решить, что он ее устраивает как муж. По крайней мере, как первый муж. И Даша была симпатичной молодой девушкой, если не считать носа. Но нос в наше время и в нашем городе – дело легко поправимое.