зъерошенных. Кстати, родитель вместе с Ваней во дворе украшают мою машину, за рулем которой сегодня будет папа.
В общем, отсутствие Есенина ночью настроения мне не прибавило. Что за дурацкие традиции? Хорошо хоть от выкупа, который решила замутить Есения, удалось отмахаться. Кстати, обе старшие сестры моего жениха тоже были здесь и придирчиво осматривали и обсуждали нижнее белье, которое мне на сегодняшний день подготовила та же Моника.
– Чулки какие-то развратные.– Ксения взяла пальчиками один белый чулок с ажурным рисунком.
– Ничего не развратные. Ты не видела те, которые мне Сережа купил.– Хохотнула Есения.
– А что он тебе такие вещи покупает?– У Ксюши глаза на лоб полезли.
– Он вообще, что попало в дом тащит. Заказал мне недавно кружку, со своей фотографией, а вчера пришла Галина Александровна в гости. Я ей в эту кружку чай и налила. Так вот, сидим, болтаем, смотрю, а на кружке Сережа уже абсолютно голый. Так стыдно потом было.– Вторая покачала головой.– Мы с девчонками переглянулись и дружно расхохотались. Мда, у Есении спокойно никогда не бывает.
Макияж мне делала сама Моника и предупредила, что тот супер стойкий, поэтому могу хоть обрыдаться, он никуда не денется. Рыдать я не собиралась, но предусмотрительность стилиста заметила.
Платье благодаря шнуровке действительно село хорошо. Туфли тоже оказались моего размера, правда, каблук оказался высоковат, так что до машины меня вел расчувствовавшийся от моего вида папа. Как и от машины до ЗАГСа, где меня уже ждал самый великолепный мужчина на свете. Арсений в синем костюме выглядел как Аполлон на Олимпе, я даже замерла на подходе к нему. Сеня тоже восхищенно уставился на меня.
Саму регистрацию я не особо запомнила, лишь фразу: «Объявляю вас мужем и женой». Вот после этого меня слегка затрясло, но муж тут же пресек мои нервные подергивания крышесносным поцелуем. Я даже забыла, где нахожусь. В мозгу только промелькнула мысль, что Есенина Аксинья Октябриновна звучит, как деревня в поселке на хуторе. Эх, придется привыкать.
А дальше все сплелось в какой-то бешеный калейдоскоп. Вот нас поздравляют родные и близкие. Вот при выходе на улицу, нас встречает весь мой отдел и вообще половина сотрудников компании. Фотограф, как больная бешенством пчела, носится вокруг нас, то отгоняя гостей, то заставляя встать поближе. Нас везут в дорогущий ресторан (подарок от шефа), где веселый тамада заставляет большинство гостей упиться в хлам. Вот мой муж (слово то какое) берет микрофон и говорит проникновенную речь, от которой у меня слезы на глаза наворачиваются. А уж сколько раз нам кричали «Горько» этим вечером, вообще считать не приходится.
Домой мы попали поздно ночью и встретил нас счастливый, что его покормят Байт. Заранее заготовленную миску с едой ему поставил Сеня и повел меня в дом. Ну как повел? Понес. Я даже перечить не стала, раз уж ему так нравится. Меня занесли сразу на второй этаж и посадили на кровать.
– Такая красивая.– Томно прошептал Арсений, стаскивая с меня шубку.
Так же аккуратно стащил туфли, я даже застонала от облегчения и пошевелила замученными пальчиками. Тут же получила поцелуй в колено, и Сеня скользнул мне под подол платья. Подвязку то он отказался снимать в ресторане, аргументируя, что муж он жадный и вещами жены разбрасываться не намерен, поэтому сейчас я почувствовала скольжение кружевной ткани вниз по ноге. Вынырнул муж из-под платья с кружевом в зубах. Это что, он зубами ее снимал?
– Теперь платье,– пробормотал Арсений, положив подвязку на тумбочку.
Я послушно встала и повернулась к нему спиной, чтобы он ослабил шнуровку. Но вместо того, чтобы заняться делом, Есенин легко прикоснулся пальцами к коже на открытом участке спины и повел ладонью вниз, вызывая у меня предвкушающие мурашки. Повернула голову и посмотрела на мужа, который с сосредоточенным выражением лица прикоснулся к краю платья.
– Сень, ты помнишь, что его снять нужно, а не гладить?– Решила я разрядить обстановку.
Он перевел взгляд на мое лицо.
– Ась, я сейчас пытаюсь не порвать твое платье, потому как испытываю неимоверное желание, набросится на тебя и прямо в нем ….– Он рвано выдохнул и наконец-то начал развязывать ненавистный бант шнуровки.
Уж не знаю, чего там Моника навязала, но развязывал он это все минуты две. В конечном итоге, когда платье соскользнуло на пол, меня просто развернули и толкнули на кровать.
А потом любили, нежно трепетно и терпеливо почти всю ночь.
***
– Сень, подожди,– остановила я мужа.
Сегодня, тридцать первого декабря, мы после готовки салатиков на кухне, поднялись наверх, чтобы одеть на себя хоть что-то более приличное, чем нижнее белье. До нового года еще почти шесть часов, так что мы абсолютно не торопились. Папа приедет только ближе к десяти, а никого другого мы звать пока не стали.
– Почему?– Он чуть притормозил, но лапать меня не перестал.
– Потому что ты сейчас подтолкнешь меня к кровати, положишь на спину, нависнешь сверху и не оставишь мне никакой свободы действий.– По его порозовевшим скулам, я поняла, что попала в точку.
– А ты хочешь свободы действия?– Он неуверенно переступил с ноги на ногу, но руки с моей груди не убрал.
– Хочу.– Вдруг осознала я и коварно улыбнулась.– Есенин, а что ты знаешь о разнообразных видах супружеских отношений?– Я ненавязчиво стала теснить его к стене.
– В смысле?
– В смысле, ты не хотел бы попробовать в сексе что-то новое?– Я положила ладонь на выпирающую переднюю часть его трусов.
– Что?– Он наконец-то уперся спиной в стену.
– Например, вот это.– Я стянула с него белье и встала перед ним на колени.
– Ась, не надо …Ась…,– в севшем голосе послышались нотки паники.
– Почему?
– Потому что я еще не…, то есть мне никогда не ….
– Ну и дуры,– пожала я плечом и приступила к свершению намеченного.
Чуть позже мы сидели рядом у этой самой стены. Я все еще чувствовала дрожь его тела.
– Блин, я тебя запачкал. Урод такой.– Сеня неловко отстранился от меня, намереваясь куда-то сбежать.
– Не страшно,– расслабленно махнула я рукой.– Все равно в душ собиралась.
– Тогда я отдохну пару минут, и отнесу тебя. А то пока ноги не держат.– Признался он, а меня посетила страшная мысль.
– Сень, а если тебе даже минет никогда не делали, то хоть что-то кроме миссионерской позы ты пробовал?
– Практически нет.– Признался он.
– Тогда я скачаю фильм для молодоженов и завтра посмотрим.– Решила я.
– Не получится, завтра нам к маме на день рождения надо приехать,– обломал меня муж.
Новый год мы провели в теплой и уютной атмосфере. Папа был счастлив, глядя на нас. Мы с Арсением вообще не могли друг от друга оторваться, поэтому, едва пробили куранты, как папа засобирался домой, оставив нас одних.
***
– Вот, смотри, а как тебе эта поза?
Второго января мы валялись под елкой на пушистом пледе среди подушек и смотрели на экране телевизора скачанный мной день назад фильм для взрослых.
– Я же тебя раздавлю.– Нахмурился Сеня.– И вообще, тебя не напрягает, что они голые практически на снегу этим занимаются.
– На нем свитер и валенки.– Вступилась я за актера эротического жанра, и, взяв пульт, немного промотала вперед.– А вот эта?
– Чего ж она так орет то?– Поморщился муж. Девица на экране действительно томно завывала.
– Есенин, я тут кого-то, между прочим, просвещаю, а он завывания слушает.– Фыркнула я.
– Ась, ты просто назови то, что хочешь попробовать, и я весь твой.– Ухмыльнулся он.
– Ты и так весь мой. У меня документы есть.– Показала я ему язык, чувствуя, как его ладонь забралась под футболку и начала ненавязчиво шарить там.– Э, ты чего делаешь?
– Ищу усы, лапы и хвост.– Он быстро перекатился и навис надо мной.
– Ну, уж нет,– начала я сопротивляться.– Я сегодня сверху.
– Командирша,– изогнул он губы в улыбке, но послушно лег на спину, увлекая меня за собой.
***
– Асенька, маленькая моя.– Большая ладонь успокаивающе скользила по моему животу.
– Есенин, я не присмерти. Просто у меня из-за месячных немного болит живот.– В двадцатый раз повторила я этому непробиваемому бугаю.
– Тебе же больно.– Несогласно пробормотал он мне в макушку, все так же водя рукой по коже.
– Сень, я сейчас психану.– Предупредила на всякий случай.
– Ладно,– согласился он, и перевел тему.– Ты точно никуда не хочешь съездить отдохнуть?
– Я же тебе уже говорила, что ненавижу перелеты, переезды, поездки и прочую дребедень. Дома самое то.
– А может на Камчатку? Рыбки слабосоленой наедимся.
– Сходи в магазин, там этой рыбы, хоть заобъедайся.
– Понял, больше не пристаю.– Ну, слава ежикам, что он понял, что для меня уютнее своего дома ничего нет.
***
На работу, как и большинство Россиян, мы вышли девятого января, и тут же приступили к совместному проекту. Удобно, когда коллега понимает тебя с полуслова. Неудобно, что при этом он может гладить твою задницу за стойкой с платами. Ладно, потом все сама с видеокамер удалю.
У Есении после праздников стал выпирать заметный животик, а у Сергея Максимовича на лице появилось неописуемое выражение восторга при взгляде на жену. Но боюсь, из-за ее состояния он всему офису кровушки еще попьет. А еще опасаюсь его поведения, когда жену рожать повезут. Димка, говорят, чуть здание роддома по кирпичикам не разложил, когда Ксюшку кесарили.
***
В начале марта я, совместно с инженерами, запускала в производство их новейшие сейсмоопределяющие устройства, которые при любых, даже незначительных колебаниях запускали аварийный режим. Занималась работой до позднего вечера, пока не приходил Арсений и не увозил меня домой принудительно.
А сегодня был первый нормальный выходной, и я тихо-мирно сидела за компьютером дома и доделывала отчет, когда на клавиатуру передо мной легло несколько коробочек.
– Что это такое?– Подняла я взгляд на стоящего рядом мужа.