– Хуже не станет.
– Ладно, тогда вот вам для начала прекрасно взбитые белки.
Нельзя, чтобы он ушел! Джо взяла сахар, который отмерила раньше, и собралась высыпать его в белки. Мак схватил ее за запястье:
– Что вы делаете?
Она притворно вытаращила глаза:
– Добавляю сахар.
– Вы должны делать это медленно.
Он показал, как нужно. Возможно, она несколько переигрывала, стараясь выглядеть глупей, чем на самом деле, но это заставляло его работать. И оно того стоило. Она исподтишка доставала другие ингредиенты и подкладывала их на стол, чтобы в нужный момент Мак мог ими воспользоваться. Продолжай рассказывать свою историю. Не давай ему задуматься над тем, что он делает.
– Именно из-за бабушек я хочу вернуться в город. Одной восемьдесят пять, другой восемьдесят три. Мне хотелось бы проводить с ними больше времени.
– Значит, кино, библиотеки, кафе просто…
– Дополнительные бонусы. – Он продолжал пристально смотреть на нее. Джо с трудом выдержала этот взгляд. – У них все нормально. Они независимы и здоровы на данный момент, но это не может длиться вечно. Когда придет время, я хочу заботиться о них. Они потратили на меня значительную часть своей жизни и… в общем, мы семья, и это не пустой звук.
Болезнь Расса дала понять, что в жизни самое главное, Джо запомнила этот урок.
– Вы пытаетесь внушить мне чувство вины перед Рассом?
– Конечно нет.
Мак придвинул к ней миску:
– Думаю, ваша смесь готова.
– Мак, не уходите. Я не пытаюсь заставить вас чувствовать себя виноватым. Однажды уже попыталась, не собираюсь к этому возвращаться. Просто мне бы хотелось быть уверенной в том, что вы понимаете, каково ему. Он ничего не сказал, но ему больно от того, что вы не приехали навестить его. Теперь вы это понимаете, остальное ваше дело.
– Нет никакого «остального», Джо. Я ничего не могу сделать.
– Но могли хотя бы объяснить – почему. Признать, что расстроили его, извиниться. Я понимаю, вы чувствуете себя ответственным за Этана, но он не единственный, кому вы нужны.
Не лучший способ задержать его. Джо выставила бедро. Взгляд Мака на секунду застыл на нем, потом перешел на ее лицо. Джо старалась дышать спокойно.
– Послушайте. Я изо всех сил стараюсь справляться с вашими ужасными рецептами. Разве нет?
– Не думаю, что они такие уж ужасные.
– Тогда почему я по-прежнему мечтаю о бургерах и рыбных палочках?
– Хотите сказать…
– Да, я пытаюсь вам помочь, так что могли бы, по меньшей мере, посидеть здесь и посмотреть, как я пытаюсь превратить это чертово месиво в хорошенькие маленькие печенюшки. Дайте мне пару подсказок.
В его глазах появился странный блеск.
– Я готов это сделать за плату.
– За что?
– За поцелуй.
Внутри у нее что-то обмякло. Он ухмыльнулся. Джо напряглась. Неужели Мак думает, что она испугается?
– Идет. Поцелуй в щеку. – Она прикусила щеку изнутри, чтобы не улыбнуться.
– Поцелуй в губы. – Мак будто прочитал ее мысли.
– Если не ошибаюсь, вы говорили, что целоваться не лучшая идея.
– Я ошибался. Мне хочется целовать вас. Много. Долго. По правде сказать, я хочу большего, чем поцелуй.
Она затрепетала от этих слов. Надо бежать отсюда со всех ног. Но для этого надо иметь крепкие ноги, сейчас она не могла этим похвастаться. Ее тянуло отдаться на волю потока эмоций. Он путал мысли, но не смог полностью завладеть ее сознанием.
– Хорошо. Пусть будет поцелуй в губы. Но только без рук. – Нельзя допустить даже самого легкого телесного контакта. – И только после того, как миндальное печенье отправится в духовку.
– Договорились.
Это полнейшее безумие. Целоваться с такой оглоблей, как она?
«Вы красивая женщина». Джо не верила, но не могла отрицать жаркую вспышку, промелькнувшую между ними. Это абсурд, но это было.
– У вас руки дрожат.
– Готовка заставляет меня нервничать. Покажите, как надо выкладывать массу, чтобы получились красивые маленькие полусферы.
– Ее не выкладывают. Ее выдавливают. – Мак достал пакет для заморозки и срезал кончик. Джо смотрела, как он ловко наполнил смесью самодельный кондитерский мешок и выдавил на противень ряд аккуратных заготовок.
– Давайте по очереди. Следующий ряд делаете вы.
У него твердые руки, у нее нет. Наверное, поэтому его заготовки гораздо аккуратней. Какая же она идиотка, что настояла на поцелуе без рук. Как сладко чувствовать эти пальцы, скользящие по телу.
– Теперь они готовы для отправки в духовку.
Пульс стучал уже в горле, затрудняя дыхание, дрожали колени. Не демонстрируй слабость. Джо изо всех сил старалась держать спину. С видимой беззаботностью подняла поднос и двинулась к плите.
– Подождите. Не мешает проверить температуру в духовке.
Фактически Мак сделал все сам.
– Теперь вы должны меня поцеловать. – Радость сквозила в его глазах и во всем облике. Ему нельзя верить, он прекрасный актер.
– Вы считаете, это хорошо – вымогать поцелуй шантажом?
– Господи, какая же вы красивая, когда сердитесь.
Внутри все затрепетало.
– Я ведь знаю, это несерьезно. Я никогда не была красивой.
– Никогда не мог понять, почему некоторым мужчинам приходится пороть своих женщин. До сегодняшнего дня.
У Джо глаза полезли из орбит. Горло так свело, что пришлось два раза сглотнуть.
– Вы не посмеете!
Мак, сверкнув глазами, наклонился близко к ней:
– Советую хорошо подумать, прежде чем говорить. Не стоит меня проверять. Вы не знаете, какую плату я потребую в следующий раз.
– Почему вы так уверены, что будет следующий раз? Если печенье получится хорошо, мне больше не понадобится ваша помощь.
– Вы не освоили кулинарный мешок, не говоря уже о том, как прикреплять печенье к башне. – Черт. – Еще одно слово о вашей непривлекательности, и я обещаю, вы об этом пожалеете.
Вот теперь она поверила. Слишком уж зловещий у него вид.
Мак сомневался, что когда-нибудь испытывал большее удовлетворение, чем теперь, глядя в потрясенное лицо Джо. Он наклонился близко к ней.
– Вы прекрасны, желанны, и я ни о чем не могу думать, кроме того, что хочу вас поцеловать. И не только. Гораздо больше.
– Прекратите.
– Вы знаете, как остановить меня, моя прекрасная, прекрасная Джо.
Он видел, как ей хочется возразить. У него сжималось сердце при виде неуверенности в ее глазах, беззащитности, которую она пыталась скрыть. Джо одна из самых красивых женщин, которых он когда-либо встречал, и он чувствовал боль от того, что она сомневалась в этом.
– О таком лице, как у вас, поэты могли бы только мечтать. И если говорить о мечтах, я сплю и вижу, как расстегиваю вашу блузку и выпускаю на свободу роскошную грудь. Смотрю на нее до тех пор, пока не теряю над собой контроль, чувствуя, что должен прикасаться к ней, ощущать ее вкус, ласкать. Я хочу дать вам такое же наслаждение, которое испытываю, просто глядя на вас. О, Джо, я мечтаю, как, забыв обо всем…
Ее губы раскрылись навстречу ему. Он готов целовать ее до тех пор, пока она наконец не поверит, что красива.
Но как только ее губы коснулись его, сама способность мыслить исчезла, словно никогда и не существовала. Остались ощущения. Целоваться с ней, как стоять в шторм на самой кромке мыса, вокруг свистит ветер, над головой гремит гром, небо озаряют молнии. Противостоять этой стихии невозможно.
Он и не пытался. Никогда прежде не чувствовал такой полноты жизни. Взяв ее лицо в ладони, он стал целовать ее с еще большей страстью.
– Без рук, – пробормотала Джо, едва оторвавшись от его губ, но уже в следующий миг ее руки обвились вокруг его шеи.
В ней было все, чего ему так не хватало. Словно глубокий колодец, она утоляла его жажду. Мак пил из него и не мог остановиться. Ее поцелуи давали ощущение полноты жизни, свободы.
Когда Джо высвободилась из объятий, Мак застонал. Ее грудь вздымалась, пальцы ощупывали распухшие губы. Он протянул к ней руку, но она отступила, качая головой.
– Я сделал вам больно?
– Нет. – Она попыталась изобразить сердитый взгляд, но получилось не очень. – Кажется, вы обещали, что будете вести себя как джентльмен.
– Да, обещал. Я потерял голову. Вся эта история, что мы не должны целоваться, такая чушь! Мне нравится целовать вас. Очень нравится. Надеюсь, это не последний поцелуй.
– Нет.
– Почему?
Джо бросила на него взгляд, способный парализовать любого.
– «Слишком много сложностей», вы не забыли?
Джо достала из холодильника пару банок содовой, открыв одну, сделала большой глоток. Мак не мог отвести глаз от ее длинной шеи. Чем дольше смотрел, тем сильнее становилась жажда.
– Мак, пожалуйста, престаньте так смотреть на меня!
– Не могу. – Он и не пытался. Всеми правдами и неправдами ему хотелось как можно скорее оказаться с ней в постели. – Мне нравится на вас смотреть. Я хочу вас.
– Вы намеренно все усложняете.
– У меня все тело горит. Но если хотите прекратить это, ваше право. Хотя мне хотелось бы, чтобы вы почувствовали то же, что и я.
Джо это чувствовала. Все могло разрешиться так просто. Достаточно одного ее слова. Мак продолжал смотреть на нее откровенно голодным взглядом, надеясь, что она потеряет контроль над собой и снова поцелует его. Согласится ли она остаться, если он попросит? С ним? Он только что сам приготовил миндальное печенье, и мир не рухнул. Так, может быть…
– Хорошо, – резко произнесла Джо, – я просто уйду.
– Вы не можете. У вас печенье в духовке.
– Тогда уходите вы. Идите работать или погуляйте с Бандиткой.
– Я у себя дома и могу находиться, где захочу.
Она вздернула подбородок и сверкнула глазами.
У него выступила слюна.
– Значит, вы и дальше намерены торчать со мной на кухне?
В ответ он протянул руку и взял банку содовой.
– Ладно. Тогда я выскажу мысль, которая давно крутится в голове. По поводу Этана.