92
Почему я стесняюсь вызваться на какое-то дело? Боязнь подвести? Чушь, я умею достигать целей, я доказал это самому себе много раз. Я не справлюсь? А это ещё неизвестно, ведь я не пробовал. Так почему бы не попробовать? Что мешает?
Нормализация самооценки вне неприятных событий была завершена очень быстро. Уже к середине-концу 9 класса (14-15 лет) я почти избавился от страха знакомиться с людьми, обращаться к ним, избавился от страха быть активным. К концу 9 класса я уже и побывал капитаном интеллектуальной игры между классами (в качестве капитана предложил себя сам), и выдвинулся в члены школьного парламента (прошёл), и даже начал собирать команду КВН, где мы уже пытались придумать сценки. Довести последнюю затею до ума не удалось, поскольку 9 класс закончился, и всех хороших учеников объединили в другом классе.
Собственно, всё. Дальше я по собственной инициативе вошёл в состав школьного совета, стал членом молодёжного парламента при областной думе (в конце 90-х как раз началась масштабная игра в демократию, что мне очень помогло). Выступал, предлагал, выдвигал и так далее. Такого моего активизма, можно сказать, вызовов своим прошлым комплексам, было очень много. Например, я обращался со своими стихами в областные газеты. Не для славы или денег, просто проверить, а возможно ли. В том числе и смогу ли я достичь ещё одной цели. Стихи были обычного юношеского уровня, то есть слабенькие. Их не взяли, но дело было совсем не в этом. Я делал то, на что не отважился бы ещё год назад.
Оставалось одно из этого пункта. Преодолеть низкую самооценку не в обыденной жизни, а во время и после негативных событий, в том числе моих неудач. Эта задача оказалась гораздо сложнее. Её решение потянуло за собой весь клубок проблем, описанных ранее.
Ломаем установку «Не высовывайся»
Ты помнишь, каким способом я поднял свою самооценку до адекватной. Взял и перечислил самому себе свои поло
93
жительные черты характера, свои достижения, удачи, заслуги. Теперь наступила пора установке «не высовывайся». Что значит «не высовывайся»? Это значит — живи как можно более незаметно. Даже если в твоих интересах, чтобы тебя заметили. Пройдёмся по школьным «высовываниям», а ты, читатель, сам мысленно продолжишь список уже для взрослого человека.
Не поднимай руку, даже если знаешь ответ на вопрос учителя;
Не вызывайся делать доклад по интересной теме на следующим уроке;
Не говори, что хочешь быть членом школьной команды КВН;
Если учительница спросит, кто из отличников хотел бы участвовать в районной олимпиаде, ни в ком случае не предлагай свою кандидатуру;
Не участвуй в школьной самодеятельности;
Не говори, что хочешь стать солистом школьного хора, так как у тебя, вроде бы, неплохой голос;
Не вызывайся баллотироваться в школьный совет.
И многое-многое другое.
Сделай так, будто тебя и нет вовсе. Ты даже не представляешь, как быстро все свыкнутся с тем, что тебя нет. О тебе просто забудут и перестанут воспринимать тебя хоть сколько-нибудь серьёзно.
Что подумал я после того, как поднял самооценку? Я просто взял и перебрал все эти и другие пункты на предмет соответствия своим навыкам, умениям, пристрастиям, стремлениям. Не поднимать руку? Да с чего бы, если ты знаешь материал? К тому же двоечники скажут тебе большое спасибо. Не брать доклад? Ещё чего! Пятёрка за доклад по весу равняется пятёрке за контрольную. К тому же после отличной оценки тебя пару уроков не спросят. Не сказать, что хочешь быть в команде КВН? Это при том, что над твоими шутками ухохатываются друзья? Не становиться кандидатом в школьный совет, тогда как у тебя язык подвешен на пять с плюсом, а в голове полно интересных идей?
94
Так я перебирал в уме ситуации, в которых мне было затруднительно «высовываться». Часть ситуаций, конечно, я отверг по причине того, что мне это было просто неинтересно или я не имел к этому способностей. Например, мне нравилось играть в баскетбол, но играл я плохо, и ни в какую команду меня бы не взяли. Я сам понимал, что играю плохо, поэтому не стал рассматривать участие в команде всерьёз. С другой стороны, если бы я реально был фанатом баскетбола, то мог бы записаться в секцию, где меня относительно быстро научили бы играть на приличном уровне.
Оказалось (кто бы сомневался?) что в ряде ситуаций я имею значительные преимущества перед одноклассниками. Ну и почему бы при всём при этом мне стесняться, «не высовываться»?
Напрягала и ещё одна вещь. Пока я колебался, высовываться или не высовываться, кто-то другой высовывался вперёд меня и получал то, что хотел получить я. Это, во-первых, претило моему ранговому инстинкту, а во-вторых, в таких случаях я начинал ощущать себя неудачником.
Я взял себе за правило заявлять о себе, не колеблясь, там, где у меня были какие-то способности. А в тех областях, где способности и преимущество перед другими было очевидно, самому выходить с инициативой собственного участия. Принцип простой: получится — хорошо. Не получится — наберусь опыта.
Например, в десятом классе на городской олимпиаде по биологии я услышал, что через три недели состоится городская олимпиада по экологии. Такого предмета у нас в школе не было. Но я увлекался естественнонаучными дисциплинами и полагал, что мне стоит поучаствовать. Во-первых, был шанс занять неплохое место, а во-вторых, заколоть школьный день. Я подошёл к завучу и сказал о своём желании. Она вначале засомневалась, что в моём участии есть смысл — ведь в школе такого предмета нет. Но потом согласилась — это делало честь школе. В итоге я призового места не занял — на них были ученики из профильных классов других школ. Но зато вошёл в десятку лучших по городу, что для самоучки было поразительным результатом.
Надо ли говорить, как подобные вещи укрепляли самооценку?
95
Одним словом, пошло то, о чём я писал в предыдущем разделе. Я стал высовываться везде, где у меня были способности.
Ломаем гипертрофированную демократичность
Как я уже писал, родители старательно вытравливали из меня все лидерские качества, заменяя их установкой на послушание. Одна из них — установка на фальшивое равенство и демократичность.
Что вообще такое демократия? Я знаю только одну форму нормальной демократии. Это военная демократия, которая существовала у древних кельтов, германцев, славян. Все свободные люди — а это были главы своих семейств, высокоранговые мужчины — выбирали между собой руководителя, который осуществлял бы стратегическое и тактическое управление племенем. При этом они признавали его верховенство над собой и соглашались подчиняться ему. Ни о каком равенстве речь не шла. Вождь, конунг не мог быть равен простому воину или землепашцу. Он априори выше него хотя бы потому, что на нём гораздо больше ответственности и больше обязанностей. Соответственно, и больше прав, а также в его руках меры принуждения, которых нет у простого общинника.
Одной из задач вождя является распределение обязанностей и контроль за их выполнением. То есть он приказывает и следит за тем, чтобы его приказы выполнялись точно и в срок. Если подчинённый по какой-то причине не слушается, его наказывают — для этого у вождя есть меры принуждения.
Сейчас слово «демократия», «демократичный» понимается совсем иначе.
Под демократией понимают полное равенство всех и вся. Маршал равен рядовому, уборщица равна директору, ученик — учителю, бомж — академику. Всё, что противоречит этому, объявляется авторитаризмом, тоталитаризмом, диктатурой. То есть, когда
96
командир отдаёт солдату приказ, он занимается диктатурой, это «недемократично».
Демократичным начальником называют того, кто не вмешивается в работу коллектива и разрешает каждому заниматься чем угодно и как угодно. То есть того, кто забил на управление и плодит халяву. Демократичным начальником называют того, кто стесняется приказывать, делегировать задачи, а потому сам выполняет обязанности половины отдела. Демократичным начальником называют того, кто не следит за выполнением сотрудниками работы, а потому у него можно всё делать вкривь и вкось. Никто ни за что не накажет.
Примерно такое понимание «демократичности» вбивалось и в меня. Демократично — значит, не быть выше подчиненного, не приказывать ему, а делать всё самому.
В детстве и раннем подростковом возрасте я принимал эту мульку за чистую монету. Я верил, что отдавать распоряжения — плохо, порицать неисполнение заданий — плохо, а наказывать — вообще ужасно. Так я и вёл себя. Когда мне поручали что-то возглавить, то я, боясь показаться «недемократичным», не раздавал никому никаких заданий, а всё выполнял сам. За всех. Остальные отдыхали.
Это примерно такой же абсурд, как если бы командир полка самолично выполнял бы за всех солдат их обязанности. Сам бы мыл все казармы, сам чистил бы картошку, сам смазывал автоматы. Каждому солдату набивал бы кантики и подшивал подворотнички. Сам — один — ходил бы на тактическое поле, сам себя учил бы рукопашному бою. А солдаты в это время отдыхали бы в курилке или грелись на солнышке на скамейках около казарм. А кто-то вообще свалил бы из части.
Учитель делает за каждого ученика домашнее задание, начальник стройки месит бетон, президент подметает улицу. Всё это — события одного ряда.
Самым странным для меня теперь выглядит то, что всё это мне казалось нормой.
Однако после того, как я немного поднабрался жизненного опыта и повысил самооценку, я понял, что моё понятие о демо-