— Но эти лошади не имеют никаких наград, хоть они и чистокровные.
— Мне просто не везет.
— Пойми, нельзя постоянно только вкладывать деньги. Нужно еще и получать их. Если этого не будет, ты потеряешь ранчо, как твой отец. Помнишь?
— Конечно. Как я могу забыть? — ответила Кейтлин.
— Разница лишь в том, что тогда под боком был молодой богатый Уэйкфилд, брак с которым мог спасти ситуацию. А сейчас? Или у тебя есть на примете состоятельный друг, который готов жениться на тебе?
— Не шути так.
Но Люк не шутил.
— Итак, у тебя нет серьезных отношений ни с кем? — спросил он приглушенным голосом.
— Не твое дело, — бросила Кейтлин, не помня себя от возмущения.
— Да или нет?
— Нет, — резко ответила она. — Теперь если я и выйду замуж, то только по любви.
— Интересно, а когда ты выходила за Уэйкфилда, у тебя были романтические мотивы?
Она чуть не задохнулась от возмущения:
— Конечно, были! Я любила Роберта. Мы выросли вместе.
— Звучит убедительно. Но если ты вышла замуж ради денег, в этом нет ничего постыдного. Именно таким образом аристократические семьи в Англии сохраняют свои имения. Почти всегда они женятся по расчету.
Является ли это причиной того, что его подружка-графиня считает его идеальным? Или это он считает Терезу идеальной?
Кейтлин угрюмо взглянула не него:
— Мне нет никакого дела до аристократических семей и твоей любимой Англии.
— Ну, если тебе не нравится идея с замужеством по расчету, может, поищешь богатого партнера?
— Кого-нибудь с таким же самомнением, как у тебя? — съязвила Кейтлин.
— Хорошо, тогда продай несколько кобыл. Или сдай ранчо в аренду и работай здесь за зарплату.
— Так я совсем потеряю ранчо. Нет. Твои идеи мне не нравятся.
— Тогда я могу нанять Эла Джонсона, и он сделает все необходимое для возрождения невыгодного предприятия. К тому же он и тебя научит мыслить по-деловому.
— Нет, Я боюсь…
— Слушай, ты не можешь оставить все, как есть. Почему ты возражаешь против моих идей? Предлагаю сейчас отправиться спать, а завтра на свежую голову обсудить их еще раз. Ничто так не повышает продуктивность переговоров, как хороший сон.
— Я не изменю свое мнение.
— Хорошо, дорогая, если ты уверена, что права. У меня есть в запасе еще одно решение.
— Какое? — оживилась Кейтлин.
— Раз ты в штыки воспринимаешь все мои предложения, пожалуй, последнее я пока придержу.
— Не забывай, что от тебя зависит судьба ранчо, и моя тоже. Скажи, не томи!
— Как только я буду готов.
Взгляд Люка блуждал по ее телу, сначала остановился на губах, затем стал опускаться ниже, скользнул по идеальной фигуре, которую подчеркивали туго облегающие джинсы. Она специально надела их, чтоб провоцировать его. Люка кинуло в жар. Кейтлин тоже испытывала нечто необычное. Кожа ее стала чувствительнее, соски налились. Ей все труднее становилось бороться с собой. Молодая женщина тут же пожалела, что на ней не надето что-нибудь мешковатое. И зачем она нарядилась? Внезапно Люк прервал ее бурно разыгравшуюся фантазию, сухо заявив:
— С тобой трудно иметь дело.
Он засмеялся и повел лошадей в стойла. Кейтлин, опершись на костыли, стояла и смотрела, как он уходит от нее.
Глава 7
Вечерело. Заходящее солнце начинало окрашивать ветви дубов в роще золотом и медью. Люк и Даниель мирно перемешивали угли в костре. Кейтлин стояла в сторонке, наблюдала, как пляшут языки пламени, и молчала. Здесь она не могла чувствовать себя спокойно. Мысли ее были заняты воспоминаниями. Шесть лет назад роща Мотт стала их убежищем, их гнездышком. Ей все было здесь хорошо знакомо, все дышало прошлым. Люк даже вырезал их имена и сердце на стволе одного из деревьев в знак вечной любви.
Кейтлин не нравилось, что он выбрал именно это место для пикника. Как только ей стало известно, где они будут ужинать, она спросила:
— Почему мы просто не можем поужинать дома?
— Потому, дорогая моя, что пикник в роще Мотт доставит гораздо больше удовольствия, чем обычный ужин, — непринужденно ответил Люк.
— Только не мне! — возразила Кейтлин и добавила с укоризной: — Кроме того, ты поселился здесь не для забавы, а чтобы решить мои финансовые проблемы.
Быстрый всезнающий взгляд Люка подсказал ей, что она и понятия не имеет о его истинных намерениях.
— Я имел в виду, больше удовольствия для Даниеля, — пояснил он, засовывая булочки, бананы, зефир и прочую снедь в корзину для пикника.
— Да! Я хочу, мама! Пойдемте в рощу! — закричал мальчик.
Сыну она не могла отказать… И вот они в роще Мотт. Даниель ворошит длинной палкой горящие ветки, так что искры разлетаются во все стороны, а Люк скачет, пытаясь затоптать те, что попадают на сухую траву. Даниель смеется. Ему интересно и легко с отцом.
— Давайте жарить зефир? — в третий раз предложил он.
— После ужина, — повторил Люк без капли раздражения.
Кейтлин улыбнулась. Люк очень трогательно и заботливо относился к Даниелю. Он ждал на автобусной остановке возвращения сына, был чрезвычайно терпелив с мальчиком.
«Роберт никогда не был таким», — подумала она. Наоборот, постоянный шум, беспорядок и вопросы Даниеля раздражали покойного мужа, особенно когда он слег.
— Мама не любит, когда я прихожу сюда, — сказал Даниель.
— Как будто это когда-нибудь тебя останавливало, — заметила Кейтлин.
— Этот лес — мое любимое место. Здесь можно спрятаться. Я же знаю, что ты не пойдешь сюда искать меня, — ответил малыш, хитро поглядывая на мать.
Для Кейтлин тенистая роща была полна воспоминаний. Именно здесь Люк заключил ее в объятия, прижимая к стволу дерева, и поцеловал.
— Да, когда-то я тоже любил бывать в Мотт. — Люк с вызовом посмотрел на Кейтлин и продолжил после паузы: — Мои самые лучшие воспоминания связаны с этой рощей. Я даже вырезал свое имя на дереве, чтобы увековечить право на нечто очень дорогое, некогда принадлежавшее мне.
Молодая женщина ахнула.
— Это дерево давно срублено, — немного оправившись от неожиданного выпада Люка, пролепетала Кейтлин.
— Ого, значит, ты бывал на ранчо, Люк? — заинтересовался Даниель.
— В юности я работал на твоего дедушку, — пояснил мужчина.
— На дедулю? Ничего себе! Круто! А когда это было?
— Очень, очень давно, — вздохнул Люк.
— А почему мама не сказала мне? Ма-ам?
На Кейтлин уставились две пары одинаковых вопрошающих глаз. Сердце ее бешено заколотилось.
— Ты, наверное, не спрашивал у нее, — сказал Люк.
— Мама только сказала, что ты богат и покупаешь лошадей.
— Ну… она права… в каком-то смысле. Но, кроме того, мы с твоей мамой старые друзья.
— Уже нет, — вмешалась Кейтлин и быстро добавила: — Это было в другой жизни.
— Но когда-то мы были очень хорошими друзьями, — настаивал Люк. — А лучшие друзья — это навсегда.
Кейтлин бросила ему предостерегающий взгляд. Даниель не должен ничего узнать. Мальчик в замешательстве смотрел то на мать, то на Люка.
— Мне кажется, вы оба от меня что-то скрываете? — в конце концов заявил он.
Кейтлин замерла. К счастью, Люк нашел выход:
— Мы были друзьями, прежде чем твоя мама вышла замуж за твоего отца.
— Я рад, что ты приехал, Люк, и что ты поможешь нам, — заключил мальчик.
Кейтлин взгрустнула. Даниель такой наивный, такой доверчивый. Он и вправду думает, что Люк честен и порядочен. Она когда-то тоже так считала. Она полностью доверяла Люку, не сомневалась, что они будут любить друг друга вечно. Кейтлин не слушала свою мать, которая, заметив ее интерес к молодому рабочему, не раз говорила дочери:
— Он сын Буббы. Да, Люк недурен собой, красив и строен, но душа у него не чистая. Очень скоро он проявит себя, и ты увидишь, что я была права.
Однако сейчас Кейтлин уже была научена горьким опытом. Люк может использовать свое влияние на нее и мальчика в своих целях. Он способен на многое.
Она не могла противостоять его чарам. Мысли о Люке преследовали молодую женщину днем и ночью. Не давали покоя. Его шелковистые черные волосы, его мощное стройное тело, его дьявольская улыбка — все это, как магнит, притягивало Кейтлин к нему. Прошлая ночь была бессонной. Люк находился на ранчо уже третий день, и чем больше времени они проводили вместе, тем сложнее ей было противостоять всепоглощающему инстинкту желания.
Кейтлин практически не спала. Конечно, она больше не снимала ночную рубашку и не ублажала себя руками. Она часами лежала в абсолютной темноте, прислушивалась к ночным звукам и думала о Люке.
Как-то за завтраком Кейтлин не выдержала и вновь завела разговор о ранчо:
— Ты здесь уже несколько дней, но так и не дал мне совет, что делать с ранчо.
— И ночей, не забывай, — уточнил Люк. Он с грохотом поставил чашку на стол и встал. Было понятно, что он нервничает. — Я могу сказать хоть сейчас! — в сердцах бросил он.
Люк повернулся спиной к Кейтлин и отправил тарелку с приборами в раковину.
Кейтлин пыталась заглушить боль и обиду. Как можно ужиться с таким своевольным человеком? Он продемонстрировал свой ужасный характер, да еще в ее доме! Сделав над собой усилие, Кейтлин отбросила грустные мысли и, вздрагивая при каждом шаге от боли в лодыжке, заковыляла к раковине.
— Тебе, конечно, есть чем заняться в Лондоне, — сказала она.
— Да, дел много, — согласился Люк.
— Тереза — одно из них, да? — съязвила Кейтлин.
Он обернулся.
— Дорогая, да ты все еще ко мне неравнодушна, — заявил он. — Ты уделяешь слишком много внимания моей персоне, в особенности — моей личной жизни.
Тот факт, что Люк всегда видел ее насквозь, раздражал Кейтлин.
— Почему бы нам не разбежаться и каждому зажить своей жизнью? — предложила молодая женщина.
— Теперь я знаю о Даниеле и это невозможно. — Люк пристально посмотрел на нее сверху вниз. У него были потрясающие ресницы, длинные, черные. — Ты действительно хочешь, чтобы я ушел из вашей жизни? — прищурившись, спросил он.