«Мужик». Стереотип, появившийся в советскую эпоху. Женщины его плохо понимают. Это народный тип, имеющий самое широкое, но не культурное, а бытовое распространение.
«Мужик» – это что-то вроде «героя» на советский лад. Умелый, опытный, мужественный (в физическом плане), терпеливый. Он служил в армии и считает это чем-то вроде мужской инициации. Он знает, как починить автомобиль, не боится крови и трупов, стойко переносит испытания (физические), боль и страдания. Он знает и умеет ремонтировать дом, квартиру; он хороший работник, но не энтузиаст, не романтик. Он хозяйственный человек («все в дом»). Он умеет заработать и украсть. Нравственностью он не отличается. Он молчал, когда невиновного друга забирали в ГУЛАГ, когда начальство воровало. Он может подписать фальшивку, умеет делать вид, что не видит беззакония и лжи.
«Мужик» умеет пить и оставаться при этом работоспособным, не раскисать, держаться молодцом. Это качество высоко ценится в России. Он умеет сквернословить. А как же иначе? Не умеющий этого в народной среде чужой, а «мужик» – СВОЙ! Он любит русскую баню и сало; он патриот своей деревни, хотя никогда туда не вернется.
Многие мужчины считают своим долгом стать настоящими «мужиками», чтобы быть своими для той мужской среды, в которой работают или общаются. «Мужик» – образ мужественности, носителями которого были и отчасти остаются миллионы мужчин в России.
«Мужик» – не герой, он приспособленец. Он труженик и профессионал, но профессионал «советского периода», так как развиваться он не хочет. Он чужд нравственных и христианских ценностей, семейно-родовых традиций и патриархального быта, так как должен был выживать в эпоху войн и геноцида. Именно он выстрадал и выжил в Великой войне, именно он гнил в лагерях, именно он эти лагеря строил и охранял.
Женщины охотно выбирают «мужиков» и рожают им детей, хотя те пьют и изменяют, потому что «мужики» домовиты, по-своему любят детей и заботятся о жене и доме. С «мужиками» жить хорошо. При этом их можно не уважать, они пьяницы и сквернословы, воришки и лгуны, но «кто без греха?».
«Мужики» способны романтически любить женщину своей мечты всю жизнь, но верность и глубина чувств – не их достоинство. Они любят некий «идеал», но их реальная жизнь к этому идеалу не имеет никакого отношения. Здесь есть двойственность морали.
«Мужик» более мужествен, чем «донжуан», но в нем много женственности: приспособленчество, покорность, терпеливость, заботливость, зависимость. Из «мужиков» не выходят мученики, диссиденты, общественные деятели, правдоискатели.
«Мужик» – популярный образ мужественности, но, видимо, уходящий. XXI век сформирует ему на смену иной образ.
«Семейный мужчина». Он редко меняет свою супругу, он верный муж и друг. Его забота – это всеохватывающая забота обо всех, и в первую очередь о матери или о жене. «Семейный мужчина» озабочен не только теплым домом, достатком в семье, но и чувствами каждого члена семьи, его настроением, его поведением, его отношениями.
«Семейный мужчина» умеет готовить еду, может оставаться с детьми и заменять им мать, может ухаживать за больными, делать им уколы и перевязки. Он заботится о запасах всего в доме, следит за квартплатой, возит детей в школу, носит сумки. Он лелеет свою супругу, выслушивает «исповеди» тещи, пьет с тестем, примиряет родственников, угождает бабушкам.
«Семейный мужчина» больше ориентирован на отношения, нежели на собственный успех и карьеру. Но и в карьере он успешно строит отношения со всеми и достигает успеха – не за счет таланта, а за счет хороших отношений с начальством.
«Семейный мужчина» покладист, неагрессивен, избегает конкуренции, достигает всего трудом и угождением. Склонен выстраивать зависимые отношения. Он внимателен к женщинам (ведь он воспитан своей матерью, и именно мать приучила его быть всегда внимательным к ней), знает их нужды, умеет предвосхищать их желания. Иными словами, он прекрасная кандидатура на роль «хорошей матери». Вот почему он прельщает тех женщин и девушек, которые недополучили родительского тепла.
«Семейный мужчина» способен на «любовь до гроба», даже если с годами бывает разочарован. Он скорее конформист, чем революционер. Он эмоционален, рефлексивен, пишет стихи, ведет дневник. Может пожертвовать своим призванием ради семьи или отношений.
«Мужик» и «семейный мужчина» нередко становятся подкаблучниками, так как склонны к зависимости. Такая склонность продиктована психологической незрелостью, неадекватной ответственностью. Обоим стереотипным образам свойственна покорность и терпеливость – качества, которые без осознанности ведут к услужливости и нравственному релятивизму. Такому мужчине почти невозможно позаботиться о своем достоинстве, независимости и самостоятельности.
Женщины часто выбирают «семейного мужчину» в партнеры. С ним надежно, спокойно. Ему редко достается уважение: он не герой, «не орел», ему скорее достаются долгие годы супружества без романтики и страстей.
«Больной». Часто в качестве болезни выступает алкоголизм, но может быть и «сердце», «язва», «давление» или неопределенный диагноз под названием «нервы». Это тоже современный стереотип мужчины, крайне патологичный. По сути, это деградирующая инфантильная личность, отказавшаяся от ответственности и развития. Но путь такой деградации может длиться десятилетиями, а за это время мужчины успевают жениться и родить детей. Суть этого стереотипа не столько болезнь (часто надуманная), сколько тотальная зависимость. Как ни странно, многие женщины выходят замуж за мужчин, эксплуатирующих этот образ[7].
«Больной» вечно страдает по поводу и без, но «мужественно», хоть и безуспешно, пытается справиться с бедами, которые постоянно сыплются на его голову. У бедолаги из-за этого случаются сильные перепады настроения, он все время на грани, поэтому под него все подстраиваются. «Его надо беречь/спасти!» – вот ключевая фраза, девиз женщины, которая решает посвятить жизнь спасению «больного». Она носится с ним, подключая к заботе всех близких и дальних. На отказ помочь страдальцу реагирует как на личное оскорбление и может даже прекратить общение. Периодически спасатели устают спасать и срывают на «больном» злость, вызванную накопившейся усталостью и ощущением бессмысленности всех усилий. В момент эмоционального срыва спасателя «больной» может на время перестать жаловаться и капризничать, начинает изображать оскорбленную невинность или резкое ухудшение, чем вызывает у окружающих прилив чувства вины, за которым последует новая волна подвигов ради спасения болезного.
Периодически у «больного» наступает «ремиссия». В это время он настоящий душка – всем угождает, пытается проявить внимание. Но хватает его ненадолго – очередной «приступ» (или запой) возвращает жизнь в привычную колею. Жена «больного» вновь впрягается в свое ярмо, вновь решает жизненно важные вопросы. Не этого ли она добивалась в жизни? Она же хотела свободы, самостоятельности и чтобы никто не мешал делать то, что она считает нужным. Ну что же, «больной» точно ни в какие дела лезть не будет. Да, еще одна немаловажная деталь: желательно, чтобы через какое-то время все начали восхищаться этой «святой» женщиной, безропотно взвалившей такой «крест» на свои хрупкие плечи. Все, теперь картина созависимых отношений завершена.
«Больной» или «алкоголик», как и вообще зависимый мужчина, не может быть зрелой личностью. Он инфантилен. В нем мужественность развивается однобоко, лишь психофизиологически. Личностно он похож на виноватого, но капризного ребенка. Его инфантильность мешает ему быть ответственным мужчиной, опорой семьи и общества. Он сам все время ищет, на кого бы опереться. И находит.
Такой тип мужчин привлекает зависимый тип женщин. Это могут быть «наседки», «хозяюшки» и даже «Родина-мать». Они берут на себя заботу о «больном», как о своем ребенке. Он их устраивает. А зависимый мужчина находит нишу в которой он может не брать на себя ответственность.
«Диванный валик» — близкий по степени пассивности и безответственности, но отличающийся от «больного» по сути образ. Так грубо прозвали тех мужчин, которые целыми днями лежат на диване. Они не прикрываются, как «больные», диагнозами и справкой от врача, чтобы не утруждать себя работой. Справедливости ради надо сказать, что про «лодыря, который вечно в своем компьютере/телевизоре», можно услышать даже в доме, где вся мужская работа сделана мужем на пять с плюсом, но жена и в этом случае считает, что муж ничего не делает. Понятно, тут речь не о типе «диванных валиков», дело в другом – на языке жены «он ничего не делает» может значить, например: «он мне не помогает», «он мало уделяет мне времени и внимания, не говорит мне нежных слов, не угадывает и не исполняет мои желания, не выслушивает меня». То есть в данном случае проблема не в том, что муж ничего не делает, просто вместо того, чтобы делать то, что хочется жене, он занимается тем, что сам считает нужным. В подобной ситуации имеет смысл задуматься не о «делах», а об отношениях между мужем и женой – возможно, там есть над чем поработать.
Реальный «диванный валик» – это тип мужчин, которые своей полной пассивностью и лежанием перед телевизором демонстрируют отказ от деятельной и созидательной жизни. Отказ этот имеет в том числе и социальные корни. В конечном итоге это может быть вид протеста против деспотического социума, в котором так мало пространства для проявления мужской активности и инициативы. Протест может быть также следствием семейного конфликта и проявлением личностных качеств мужчины – его инфантильности, трусости или зависимости. Такой тип мужчин безопасен для женщин, опасающихся насилия и агрессии, но непривлекателен для удовлетворения семейных потребностей.
«Ботаник» – типаж «в очках и с портфелем». Это учитель, ученый, чиновник. Стереотип противоположный «мужику» или «мачо». «Ботаник» в значительной степени беспомощен в социальном и житейском плане. Он не может ввернуть лампочку, боится защищать свои интересы в ЖЭКе, не может спорить с женой, мамой, с тещей, с начальником, может по рассеянности забыть забрать ребенка из детского сада. На него во многом нельзя положиться. Он – интеллектуальная элита общества, но как мужчину его не уважают. Это не значит, что его не любят женщины. Иногда любят, и страстно, потому что «ботаник» способен на сильные чувства (с которыми он, правда, не очень х