Это о ней писал поэт В. В. Казин, проезжавший здесь в 1939 году:
Едва ль порадует, едва ли
И вас река, чей дик мне дух.
Незрим для глаз, для слуха глух,
Тут в потрясающем провале
Урчит Урух.
Красота и величие окружившей нас чудной природы завораживали, но надо было добраться до места назначения засветло. И мы вновь забрались в пропахший бензином джип и резво тронулись дальше. Сразу после тоннеля нас встретили отвесные стены скалистого хребта высотой двести пятьдесят – триста метров. Они простирались над нами исполинскими крепостными башнями, неприступными сводами скрыли солнце, зловеще что-то шептали и тяжко вздыхали.
А мы все ехали и ехали, восторгаясь великолепием горных пейзажей. Но вот теснина закончилась, и джип подкатил к святому месту, которое связано с самым почитаемым осетинским святым – Уастырджи, покровителем путников. Помолившись и испив чистейшей родниковой воды, мы, согласно традиции, оставили монетки и, заручившись покровительством Уастырджи, отправились дальше.
И вновь природа баловала, восхищала, поражала альпийскими долинами, зловещими каньонами, отвесными скалами, которые изящно разрезали тонкие нити водопадов.
Наконец, через несколько часов пути на горизонте появился конечный пункт нашего автомобильного путешествия – база отдыха «Дигория», расположенная на живописной поляне Таймази, с которой открывается замечательный вид на сказочные Таймазинские водопады.
– Ну что, Эшли, похоже, мы добрались. Как тебе приключение? – похлопал я по плечу своего спутника.
– Такое ощущение, что я на весельной лодчонке попал в десятибалльный шторм и меня чудом выбросило на берег, – ответил ошарашенный пережитыми эмоциями Эшли.
– Нет, дорогой, это пока цветочки, ягодки начнутся позже, – ответил я и достал из портмоне необходимую сумму, чтобы рассчитаться с водителем.
– И сколько стоит такое путешествие? – поинтересовался Эшли.
– Недорого. Около ста евро.
– За такое количество удовольствий всего сто евро? Олег, я хочу отблагодарить Махмуда, который своей непосредственностью и мастерством доставил мне столько удовольствия и вернул радость жизни, – весело пробормотав: «Господи, как мало для счастья иногда человеку надо!», Эшли повернулся к поразившему своими бойцовскими качествами УАЗику, около которого стоял его хозяин.
– Махмуд, ты лучший водитель, которого я встречал в своей жизни! Дай пожму твою мужественную руку и позволь от души отблагодарить тебя. – К моему немалому удивлению, Эшли достал купюру в пятьсот евро и протянул джигиту.
Махмуд с улыбкой взял банкноту, нерешительно повертел ее в руках, немного смутился и, пробормотав какие-то извинения, побежал к дверям центрального входа, видно, на ресепшн.
– Я сделал что-то не так? – растерялся Эшли.
– Все так, только мне показалось, что он никогда не видел такой купюры. Когда ему объяснят, что ты заплатил чуть меньше стоимости его автомобиля, увидишь, как радуются эти скромные люди.
И точно, выскочивший из дверей Махмуд, раскрыв объятья, летел навстречу Эшли. Его радость не знала границ. Помноженная на кавказские эмоции, она обернулась нескончаемым ночным пиршеством, морем выпитого домашнего вина и танцами горцев до упаду.
Однако утро, несмотря на бессонную ночь, удивило бодрым настроением, хорошим самочувствием, желанием бегать, прыгать и купаться. И мы, не откладывая искренний порыв в долгий ящик, побежали на каменистый берег шустрой горной речушки, разделись и с разбегу плюхнулись в ледяную прозрачную воду. Жгучая купель в долгу не осталась и взбодрила нас так звонко, что мы, словно пули из ствола, вылетели на берег и давай растирать полотенцами покрытые мурашками тела.
Спортивные костюмы, еще сохранившие тепло наших тел, окончательно восстановили полный комфорт, и, блаженствуя, мы принялись благоговейно рассматривать сквозь утренний туман причудливые очертания окрестных гор и долин. В нескольких метрах от нас случайно обнаружилась малозаметная тропинка, подходившая к тому месту реки, где скопилось большое количество огромных плоских камней, по которым при определенной ловкости можно было перейти речку.
– Эшли, ты знаешь, что древние языческие времена оставили нам в наследство много классных практик? Если хочешь, можем сделать одну из них.
– Нам опять придется купаться?
– Если удержим равновесие, то нет!
– Тогда с удовольствием, – радостно поддержал меня Эшли.
Мы легко запрыгнули на прибрежные камни и по ним дошли до тех, что находились посередине реки и были несколько крупнее остальных. Немного торжественно я объявил:
– Упражнение называется «Живая и мертвая вода».
Практика 7. Живая и мертвая водаВстань лицом к реке. Поприветствуй ее, улыбнись ей и попроси наполнить тебя целебной силой. Помнишь, я тебе рассказывал про живую и мертвую воду, и мы даже вместе смотрели научный фильм, где современные ученые подтверждают этот факт? Так вот, древние славяне считали, что встречная вода реки, которая течет на тебя, – живая, дающая исцеление. Вода реки, которая течет от тебя, – мертвая, забирающая все плохое.
Расслабься, поверни раскрытые ладошки навстречу живой воде. Несколько раз вдохни и наполнись ее чистой первозданной силой. Почувствуй, как каждая травмированная клеточка омолаживается, оздоравливается и набирает силу. Еще раз сильно вдохни, только на этот раз надо вдыхать целительный поток из зоны больного органа.
Вдыхай в себя силу живой воды. Теперь задержи дыхание, повернись и стань лицом в сторону уходящей воды. Выдохни болезнь из больного места вслед уходящей мертвой воде и попроси водицу забрать и бесследно растворить все твои невзгоды. Практика живой и мертвой воды делается в три повтора.– Господи, ощущение такое, будто горная речка внутри протекла! – сказал Эшли после практики, спрыгивая на берег с камня.
Я слегка кивнул головой. Говорить не хотелось. Было желание еще постоять и насладиться кристальным потоком энергии, что исходил от девственной горной реки.
– Мир вам, добрые люди! – послышался чужой, но отчего-то очень знакомый голос.
Я оглянулся.
– Порфирий Иванович, вот здорово! – воскликнул я.
Сбежав с камней, я бросился в объятия к человеку, с которым мечтал увидеться долгих пятнадцать лет после нашей первой памятной встречи здесь же, на берегу реки. Это сейчас турбаза ожила, появился народ, а тогда из приезжих мы с Женей были почти одни, не считая бывалого человека, который показывал нам местные красоты.
Пятнадцать лет назад, в такое же раннее утро мы с любимой направились освежиться в реке и немного порыбачить найденной у домика удочкой. Освежиться мы освежились, а насчет рыбы проходившие мимо старцы объяснили, что здесь она не водится и никогда не водилась, так как подножье ледника ей не нравится. Рыбак из меня никакой, задачи наловить много рыбы не было, и я уже собрался вытаскивать пустой крючок, как вдруг буквально у кромки воды его проглотила небольшая форель и завибрировала на леске. Старцы аж крякнули от удивления и возбужденно принялись что-то обсуждать на своем языке, периодически кивая в сторону рыбешки.
Воодушевленный успехом, я жаждал повторения, но, несмотря на все мои усилия, рыбка больше не ловились. И вот, когда после очередной неудачи я сматывал удочку, к нам незаметно подошел пожилой мужичок, внимательно оглядел нас и произнес странные слова: «Давно я вас ждал. Пойдемте за мной, покажу вам священный Кубус». Удивительно, но мы, будто послушные цыплята, даже не спросили, куда и зачем идем, просто встали и направились следом.
Так мы познакомились с этим удивительным человеком, смотрителем третьей Шамбалы, как он сам себя называет.
И вот новая встреча, через столько лет. Порфирий Иванович после наших объятий молча присел на корягу, лежащую на берегу, достал свою видавшую виды трубку, старательно забил ее табачком, прикурил и, многозначительно прищурившись, душевно затянулся.
– А я знал, что ты придешь, – сказал он. – Знал, что вспомнишь старика.
– Да вы за пятнадцать лет совсем не постарели, даже напротив, – улыбнулся я.
– Какое там! Девятый десяток пошел… Ладно, что про меня говорить, как супружница твоя поживает?
– Сердечный привет вам просила передать при встрече и гостинцы разные.
– Сердечный – это хорошо! Ох, и бойкая она у тебя! Помнишь, как на Кубус тогда лезли? Ты помирал, шагу ступить не мог, а она бабочкой наверх порхала. Сильно это тогда меня удивило. Сколько людей взобраться сюда пробовали, никого гора не пускает. А вы молодцы! Помнишь, что видели там?
– Такое не забывается – это точно.
– А как тебя, молодой человек, величать? – обратился Порфирий Иванович к моему спутнику.
– Эшли.
– Эшли? Это по-нашему Лев? Хорошее имя. Подожди, так ты иностранец, что ли?
– Англичанин.
– Англичанин – поди ж ты! Ну, тоже хорошо, – дружелюбно улыбнулся старик. – И как тебе, гость заморский, здешние красоты?
– Райские места, глаз не отвести!
– Правильно подметил ты, Лев, места здесь райские, заповедные, чудные. Инопланетяне так и снуют, как будто дом их тут.
Беседа начинала принимать нежелательный оборот, и, чтобы не пугать гостя странными байками, я вовремя вспомнил о подарках.
– Эшли, будь другом, принеси пакет, что лежит в нашем домике на столе, а мы тут пока старыми воспоминаниями побалуемся.
Эшли понимающе кивнул и ушел.
– Порфирий Иванович, помощь твоя нужна, – воспользовался я отсутствием своего компаньона. – Упал этот парень с горы, отшиб себе низ, теперь у него мужские проблемы.
– Вон оно что! А я смотрю – человек вроде хороший, а внутри темный. Тяжелый случай. Давай попробуем подняться на Кубус, там и узнаем, сможем помочь твоему другу иль нет.
Подошел Эшли, принес гостинцы и главный наш подарок – красиво инкрустированную коробочку, в которой лежала роскошная трубка ручной работы. Дед, забыв про нас, аккуратно открыл коробочку, бережно достал трубку, легонько сжал ее в ладонях и, минут десять ритмично покачиваясь из стороны в сторону, что-то тихо напевал.