И тут же на жалком и не подходящем ему по росту диване спал Андрей. Он спал, свернувшись калачиком, натянув одеяло на голову. Казалось, он хотел уйти в сон, спрятаться в мире грез от проблем безжалостной реальности.
Стараясь не шуметь, Нина собрала вещи и аккуратно повесила их в шкаф. Андрей не шелохнулся. Нине не оставалось ничего другого, как тоже забраться в постель. Самое смешное, что она моментально заснула, будто провалилась в черную мягкую дыру без образов и звуков.
Первое, что услышала Нина, проснувшись, был шум льющейся воды. Андрей принимал душ. Нине было лень вставать. Все-таки вчера был нелегкий день. Лежа, она попыталась отрепетировать предстоящий и, как ей казалось, неизбежный разговор с Андреем.
«Мужчина он или нет? Должен же он хотя бы как-то объясниться! — рассуждала Нина. — Да, но не могу же я вести с ним серьезный разговор вот так, лежа в постели, непричесанная, ему ведь надо, чтобы все было стильно, как на картинке журнала о жизни элиты».
Она неохотно поднялась и накинула халат.
«Жалко, что в наших квартирах только одна ванная».
В это время вода перестала литься, и через некоторое время показался хмурый Андрей.
Нина поспешила туда, откуда он только что вышел. Их столкновение в узком коридоре было неизбежно.
— С добрым утром! — робко поздоровалась Нина.
— Привет, — мрачно ответил он.
Пока Нина была в душе, Андрей по старой памяти готовил кофе на двоих.
Этим утром Нина особенно тщательно причесалась и надела простую, но милую белую блузку. Белое всегда ей было к лицу. Она чувствовала вину перед Андреем, и сегодня ей хотелось порадовать его хотя бы своим видом.
Утро было мрачное. Природа никак не могла решить, осень еще или уже зима. Этим же вопросом было озабочено хмурое низкое серое небо, готовое пролить на прохожих ледяной дождь или облепить их мокрым снегом.
Завтрак начался в напряженном молчании. Несмотря на твердое намерение не брать инициативу в свои руки, Нина не выдержала и первой завела разговор.
— Андрей! — вкрадчиво начала она.
— Да, — холодно и не глядя в ее сторону отозвался он, целиком поглощенный созданием бутерброда.
— Андрей, я должна извиниться!
— Извинись.
— Извини меня, пожалуйста! — голоском маленькой девочки пропищала Нина.
— Ты больше так не будешь?
— Не буду! Ну улыбнись же!
Наконец Андрей оторвался от хлеба с маслом и взглянул на Нину. Он действительно улыбнулся, и от этой улыбки в нем словно зажегся внутренний свет, осветивший кухню, потемневшую было от настроения ее обитателей и пейзажа за окном.
— Андрей, теперь, когда мы трезвы и, надеюсь, спокойны, давай все же побеседуем. Будь добр, — Нина говорила преувеличенно проникновенно, — объясни мне, пожалуйста, что же вчера произошло. Я должна понять, только тогда я перестану дергаться и психовать. Войди в мое положение. Ты месяц тут живешь, хотя, в общем, мог бы этого и не делать, ухаживаешь за мной. При этом бросаешь на меня страстные взгляды, которые меня волнуют, вздыхаешь по ночам. Ладно, я не тороплю события и жду своего выздоровления. Я поправляюсь. И что же? Ты устраиваешь вечеринку, потом приглашаешь меня в ресторан. Ты за день тратишь на меня сумму, которой мне бы хватило на полгода. Наконец, ты целуешь меня, тебя всего трясет от страсти, ты возбужден, и вдруг… в последний момент тебя что-то обламывает. Скажи, что?! Тебя что-то оттолкнуло в моем поведении или у тебя какие-то внутренние страхи? Извини, но на девственника ты совсем не похож.
— Да, ты, конечно, права. Я, должно быть, сделал тебе больно. Я тоже хотел бы извиниться перед тобой. Я пытался тебе вчера все объяснить, но ты была в таком состоянии…
— Но ты же сам меня до него довел! — перебила его Нина.
— Да пойми, я тебя ни в чем не упрекаю! Короче, ты меня и слушать не стала. А потом ты так разошлась, что я просто не знаю… Ты проявила нечуткость, ты стала делать недозволенные вещи!
— Это когда я в штаны к тебе полезла? — Нина не смогла удержаться от смеха.
— Хотя бы… — Андрей был непробиваемо серьезен.
— Ну, ты тоже был хорош! Бегал от меня по всей квартире. Мы оба были хороши, прямо как персонажи какой-нибудь комедии.
— Да, в тебе чувствуется настоящая актриса! — съязвил Андрей. — Кстати, где ты ночью бродила? Я минут через десять после твоего бурного ухода отключился, так ты меня измучила своими домогательствами!
— Что?! Ты, по-моему, и сам был во власти плотских страстей. Интересно, почему это ты так быстро заснул. Наверное, ты каким-то образом достиг удовлетворения? — Нина не смогла удержаться от грязного намека.
— Прекрати сейчас же!
— Все, все, извини! — В планы Нины не входило злить его.
— Ты не ответила, где ты была ночью! — В голосе Андрея зазвучали нотки собственника, достаточно нелепые в его двусмысленном положении.
— Я просто подышала воздухом, успокоилась и вернулась. — У Нины хватило ума не рассказывать о неудавшемся плане мести. — А ты, между прочим, не ответил на мой главный вопрос!
— Ну хорошо. Я, видимо, должен кое-что рассказать о себе. Нет! — Андрей дернул головой, словно отгоняя от себя неприятные воспоминания. — Я не хотел бы о себе говорить. Разве только то, что последнее время я жил как в коконе, защищая себя от внешнего мира. И только ты помогла мне, сама того не зная, освободиться от него. Мне тридцать четыре года, но я так и не понял, что такое любовь…
Нина, терпеливо слушавшая его сбивчивые слова, тут не выдержала и почти закричала:
— Ради Бога! Только не говори мне о любви! Мне двадцать шесть лет, а я, в отличие от тебя, поняла, что это такое. Любовь, мой милый, это когда кто-то залезает к тебе в желудок и изнутри поедает твои кишки! — Вот такие жуткие ассоциации возникали у Нины при воспоминании о ее любовниках.
— Что ты несешь?! От твоих слов волосы дыбом встают! — Андрей от возмущения стукнул чашкой с остатками кофе по столу. Темная лужица растеклась по пластиковой поверхности.
— А ты что, собрался признаться мне в любви?
— Да, если бы это слово не было так истаскано мной и теми, кто мне его говорил.
— Я бы тоже могла это сделать, если бы меня не тошнило от звуков, из которых это дурацкое слово состоит.
Неожиданно осознав смысл сказанного, они замолчали, уставившись друг на друга. Потом также молча закурили, а потом Анрей, видимо, чтобы разрядить обстановку, заявил:
— Тебе следует бросить курить!
— Это еще почему? — подхватила Нина.
— Потому что я вообще не люблю, когда женщина курит, а ты и так бледная, худая, зачем тебе еще табаком травиться!
— Подожди, подожди, не отвлекайся! Мы, кажется, говорили о любви, ты жил в коконе…
— Как ты все упрощаешь! Короче, только с тобой моя душа начала оттаивать, но я не хотел бы говорить о том, что ее заморозило. В моем прошлом было нечто, что определяет мое поведение сейчас, ну, ты понимаешь, о чем я говорю.
— О сексе, что ли?
— Ну, да, да! Я прошу тебя, не торопи меня. Просто секс сейчас для меня невозможен. И, пожалуйста, не спрашивай меня почему! Еще раз тебя прошу, принимай меня таким, какой я есть! Если ты, конечно, хочешь, чтобы наши отношения продолжались.
— Да, хочу! — не задумываясь ответила Нина. — Только как ты себе их представляешь?
— Это от тебя зависит.
— То есть?
— Ты хочешь, чтобы я по-прежнему жил у тебя, или тебе это будет трудно из-за того, что я не могу…
— Ты так говоришь, будто ты импотент!
— Нина, пожалуйста, прояви деликатность! Иногда ты меня просто удивляешь. Неужели для тебя так важен этот несчастный половой акт?
— Но мы же молоды, здоровы, зачем лишать себя того, что может быть так приятно! Я, видно, в твоих глазах выгляжу сексуальной маньячкой!
— Я этого не говорил. Но, насколько я знаю, у тебя было много мужчин.
— Ну и что? — Нина насторожилась.
— И с каждым ты спала. Только не подумай, что я тебя осуждаю, я о другом. О том, что тебя теперь тошнит от слова «любовь». Со мной произошло нечто похожее, только еще покруче.
«Но что же, что?» — терялась в догадках Нина.
Андрей продолжал:
— Так давай попробуем жить иначе, построить свои отношения не на зыбкой основе минутных удовольствий, а на другой. Может быть, так у нас что-нибудь получится? Ну, так ты хочешь, чтобы я остался у тебя? — В ожидании ответа Андрей напряженно всматривался в ее лицо.
Нина помолчала.
— Да, я хочу, чтобы ты у меня жил, несмотря ни на что. И я готова мириться со всеми твоими особенностями и, как ты выражаешься, не торопить тебя.
— А я, в свою очередь, готов всячески заботиться о тебе, потому что тебе это нужно, а мне это очень приятно.
«Видимо, это ему заменяет секс!» — подумала Нина, а вслух сказала:
— Прямо торжественное обещание получилось. Мы можем скрепить его невинным поцелуем?
— Можем! — Андрей улыбнулся и, привстав, притронулся губами к ее щеке.
Нина просто физически почувствовала исходящий от него страх.
«Да, плохо дело», — поняла она.
— Ну, хорошо. Сексом мы не занимаемся, а целоваться, обниматься с тобой можно или тоже нет? Вообще, расклад, конечно, дикий. Я первый раз в такой странной ситуации… — начала она.
Но Андрей резко прервал ее:
— Пожалуйста, давай больше не будем все это обсуждать! Я ненавижу ставить условия, но тут мне, видимо, придется. Для нашего же блага, иначе мы просто не сможем существовать вместе. Итак, во-первых, вся инициатива близости должна исходить от меня, и, во-вторых, ты не будешь лезть в мое прошлое и вести со мной разговоры о моих сексуальных проблемах.
— Договорились, — пожала плечами Нина, но в душе она, конечно, таила надежду, что ей удастся сломить сопротивление Андрея, просто теперь она будет действовать разумнее, не столь опрометчиво, как раньше.
Нина встала из-за стола, закончив этот разговор, чувствуя себя без сил, как после тяжелой физической работы.