игура заслонила собой солнечный свет. Нина молчала, выжидая.
— Привет, малышка!
— Здравствуй, — осторожно ответила Нина.
— Ты совсем меня забыла. — Это был не вопрос, а убежденный укор.
— Я работала.
— Но сейчас же ты отдыхаешь.
— Я очень устала. Знаешь, как тяжело по жаре улицы мести. — Нина продолжала оправдываться, как будто она действительно была перед ним в чем-то виновата. — Садись. — Нина встала с кресла. — Возьми, попей. — Она протянула ему стакан. — А, может, ты голоден?
Марк, не меняя недовольного выражения лица, позволял Нине ухаживать за собой. После работы Нина заскочила в соседний мини-маркет, и теперь у нее были какие-то продукты. Она предложила Марку бутерброд с ветчиной и кофе с крекерами. После еды настроение Марка слегка улучшилось.
— Так что, тебе на работе неплохо платят? — как бы невзначай спросил он.
«Неужели он у меня потребует денег? — испугалась Нина. — Не дам ни за что! Не для того я вкалывала, чтобы содержать здорового мужика».
— Да, там неплохо платят, — уклончиво ответила она, — да ведь ты и сам должен знать, ты же работал здесь когда-то.
— Пойти, что ли, и мне в уборщики, — лениво протянул Марк.
— Конечно, давай! — обрадовалась Нина. — Будем вместе на работу ходить, у нас наконец деньги появятся. Ты сможешь поселиться здесь со мной. Тут разрешают жить в кредит, если кто-нибудь поручится за тебя. А я попрошу Алекса, это мой шеф, чтобы он поговорил с хозяином хостеля.
— Ну хорошо, работать я, пожалуй, согласен, а жить тут не буду.
— Почему?
— Здесь слишком тесно, на меня эти стены давят, я буду спать вон в том парке, — Марк показал рукой за ограду, — ты ведь сможешь по утрам меня будить.
— Хорошо, — удивилась Нина, — как ты скажешь. А сейчас что мы будем делать?
Она вдруг ощутила пустоту, возникшую в их отношениях. Когда у них не было общей цели, ей даже говорить с ним было не о чем. Они молча сидели, глядя друг на друга. Нина поняла, что хочет, чтобы Марк ушел. Но он тяжело посмотрел на нее и произнес:
— Я хочу тебя.
Нина против своей воли сразу же почувствовала сильнейшее желание, как будто в ней включился какой-то сексуальный механизм. Будто ее горячая кровь прилила к низу живота и пульсировала там в ритме, который становился все быстрей. Нина беспомощно взглянула на Марка.
— Но здесь же негде… — Она все еще пыталась сопротивляться.
— Что, все комнаты заняты?
— Конечно, и вообще, днем, у всех на виду… Разве ты не можешь потерпеть, пока стемнеет?
— Нет! — твердо ответил Марк, и Нина почувствовала, что тоже не может больше терпеть ни минуты.
— Хорошо, подожди здесь немного, я попробую что-нибудь придумать.
Опасливо озираясь, словно воровка, Нина прокралась в свою комнату. Там сейчас никого не было. Девушки валялись на пляже и, судя по всему, вернуться должны были не скоро. Но дверь в комнату не запиралась, зато запиралась душевая.
«Может быть, там? — лихорадочно соображала Нина. — А если нас застукают? Вот будет кошмар! Да нет, не должны. Надо только быстро. В такую жару даже во дворе пусто, Марка никто и не видел».
Нина выглянула наружу и подала Марку знак, чтобы он шел сюда. Он улыбнулся ей. Теперь они были словно два заговорщика, у них появилась общая цель, они действовали как один хорошо слаженный механизм. Легкой пружинистой походкой Марк подошел к двери и юркнул внутрь.
Нина молча указала ему на душевую. Он понял ее. И вот они, распаленные опасностью ситуации сильнее, чем возможностью близости, уже внутри душевой. Тяжело дыша, Марк прижал Нину к себе. Его горячие ладони забрались к ней под футболку и жадно трогали ее грудь, спину, плечи. Чувствуя, как у нее все поплыло перед глазами, Нина из последних сил заперла дверь и до упора открыла краны умывальника. Они, не раздеваясь, упали на голубой кафельный пол. Дрожа от нетерпения, Марк сорвал с нее шорты и задрал футболку почти на лицо. На поцелуи времени не было. Они любили друг друга лихорадочно и торопливо, молча и тяжело дыша, как два зверя, которых объединяет ненависть и невозможность обойтись друг без друга.
Нина почувствовала, как ее тело свела сладкая судорога. Затылку было больно от твердого пола. А еще какая-то часть ее сознания, которая не участвовала в этом исступленном безумии, все время прислушивалась, не войдет ли кто.
«Кажется, пронесло», — подумала Нина, когда они уже просто лежали, обессиленные, не в силах оторваться друг от друга.
И тут Нина услышала чьи-то шаги, и дверь душевой дернулась. Марк вздрогнул. Нина похолодела от страха и напряжения. Надо было что-то делать.
— Кто здесь? — крикнула она сквозь шум воды.
— Это я, Аманда.
— Привет, я моюсь, только начала. Я выйду через десять минут, подожди, пожалуйста! — крикнула Нина в надежде, что Аманда уйдет куда-нибудь в другое место.
К счастью, так и случилось. Сквозь шум льющейся воды Нина услышала, как девушка вышла из спальни. Она чуть ли не силой вытолкала за дверь Марка, который выскочил из комнаты, на ходу застегивая шорты. Нина осталась в душевой. Она для вида намочила голову, постояла под холодным душем, чтобы прийти в себя. Когда она вышла во двор, Марка нигде не было.
«Это какой-то бред! — думала она. — До чего я докатилась! Может быть, он колдун или экстрасенс; почему он так подавляет мою волю? Он, конечно, очень хорош в любви, но половым гигантом его не назовешь, так почему же стоит ему захотеть меня, как я уже готова срывать с себя одежду? Пора с этим завязывать, иначе я в такое болото попаду, что выбраться будет трудно».
Если бы Нина сама знала, чего она хочет на самом деле — быть с Марком или же прекратить с ним всякие отношения? А может, продолжать с ним роман, но держать ситуацию под контролем? Как быть?
«Так у меня скоро мозги от напряжения полопаются! — подумала Нина, сидя за деревянным столом, уставленным кружками с холодным пенистым пивом. — Все, хватит думать, все равно я сейчас ничего не решу! Пойду попробую сыграть в дартс».
Нина с завистью смотрела, как другие легко бросали дротики в разноцветную мишень и попадали в яблочко. Ей казалось, что стоит только прицелиться получше, и дротик полетит куда надо. Но, увы! В первый раз стрелка с разноцветным оперением даже не долетела до мишени. Во второй раз долетела, но не попала в круг, а, вяло ударившись о черное поле, беспомощно упала. В третий раз результат был не лучше.
Нина злилась на свое неумение, на то, что ее тщетные попытки попасть в цель сопровождались усмешками англичан, которые в дартс играли с детства. А кроме того, ее раздражал пристальный взгляд высокого русоволосого мужчины. Он сидел справа от их компании и, в отличие от остальных посетителей, потягивал не пиво, а белое вино из запотевшего бокала.
«Да что ему надо? — злясь, думала Нина. — Сколько можно таращиться? Тоже мне, нашел себе забаву!»
Наконец незнакомец не выдержал, медленно поднялся и с еле заметной улыбкой подошел к Нине.
— Привет. Как дела? — произнес он дежурное английское приветствие.
— Привет. Отвратительно! — нарушила традицию Нина.
— Не злись, ты просто не умеешь бросать дротик. Но ты в этом не виновата, ведь тебя никто не учил. Это легко исправить. Смотри… — И незнакомец показал Нине, как надо сгибать руку, как держать стрелу и как ее бросать.
Нина внимательно слушала. Объяснял он терпеливо и вполне понятно. Нина решила попробовать снова. А вдруг теперь у нее получится? И правда, получилось! Дротик попал, конечно, не в самую середину круга, но достаточно близко к ней. Нина запрыгала от радости, а те, кто насмешливо следил за ней, захлопали и закричали:
— Браво, поздравляем!
Нина шутливо раскланялась. Теперь мужчина, научивший ее бросать дротики, больше не раздражал Нину, а, наоборот, казался очень милым. Нина даже пригласила его к их столу, но тот отказался.
— У вас очень шумная компания, — улыбнулся он, — а мне слегка надоело общество. Лучше пойдем присядем за мой стол.
Нина с удовольствием приняла приглашение.
— А почему ты сидишь в таком шумном месте, если устал от общества?
— Я устал не от общества, а от общения. Мне нравится наблюдать за людьми, не принимая участия в их забавах.
— Так зачем же ты подошел и стал учить меня?
— Сам не знаю, — рассмеялся незнакомец, — ты так забавно злилась на дартс и на всех вокруг. Мне просто захотелось тебе помочь.
— Спасибо! — улыбнулась Нина, внимательно разглядывая собеседника.
Волнистые русые волосы, небрежно причесанные на косой пробор. Серо-зеленые внимательные глаза, обрамленные не длинными, но густыми ресницами. Нос с горбинкой. Пухлые губы, раздвигаясь в улыбке, обнажали очень белые, но не слишком ровные зубы. В общем-то в его внешности не было ничего особенного, но Нине он кого-то неуловимо напоминал, какой-то литературный персонаж, вот только какой?
«Шерлок Холмс! — осенило ее. — Он же вылитый Шерлок Холмс. Именно так я его себе представляю».
Действительно, в ее улыбчивом собеседнике воплотилось все английское: юмор, внешность, манера говорить и мягко улыбаться.
— Как тебя зовут? — спросила Нина.
— Джон, а тебя?
— А меня Нина.
— Нина, — задумчиво повторил Джон, словно пробуя ее имя на вкус. Имя понравилось. — Откуда ты?
— Из России, — ответила Нина, ожидая, что за этим, как всегда, последует всплеск бурного интереса.
Но нет, Джон оставался спокоен. Он улыбался чему-то про себя, будто вспоминая какую-то историю, связанную с этой далекой страной. Молчала и Нина. Она не чувствовала никакой неловкости, которая часто возникает, когда двум малознакомым людям не о чем говорить. Наверное, им с Джоном было о чем молчать. Они сидели, потягивая вино, почти не глядя друг на друга. Вокруг царило веселье, воздух сотрясался от музыки, взрывов смеха, приветственных возгласов. Вспотевший, несмотря на надрывающийся гудящий кондиционер, официант носился между столами, только успевая разда