Нина не заставила себя долго упрашивать. Размышляла она тоже недолго и поставила себе на ладонь маленький фигурный флакончик с надписью «Голубая лагуна», духи с надолго запоминающимся ароматом.
Алла, устроив Нину, уехала на сеанс массажа. Она сказала, что вернется вместе с Давидом, и велела Нине отдыхать и расслабляться. Она притащила в ее комнату вазу с фруктами, несколько вазочек с орехами, выдала ей детектив Агаты Кристи, даже на русском языке. И теперь Нина с наслаждением валялась на мягкой кровати, листая страницы и щелкая орешки. Она решила не ломать себе голову над проблемой, пра-ва Алка или нет.
«Кто я, собственно говоря, такая, чтобы судить ее. Она взрослый человек, пусть устраивает свою жизнь как хочет. Она не вредная, не жадная, приняла меня, духи подарила. В конце концов, каждый сам вправе распоряжаться своей жизнью!»
Нина услышала шум подъехавшего автомобиля, голоса, шаги, и в комнату без стука влетела Алка.
— Вставай, Давид приехал. Я ему про тебя рассказала, он очень рад, что ты у нас остановилась. Он сейчас повезет нас ужинать в «Кинг Джордж» — это такой шикарный ресторан. Да, тебе надо переодеться к ужину.
— Во что? У меня же ничего нет, я вещи оставила в камере хранения на автостанции.
— Даже если бы они были при тебе, вряд ли там нашлось бы что-нибудь подходящее. Так, я, кажется, придумала! Размер у нас с тобой вроде одинаковый — пойдешь в моем платье. А как быть с обувью? У меня тридцать шестой размер. У тебя тоже? Класс! Мы прямо как сестры-близнецы. Сиди тут, сейчас я тебе все принесу. Алка выскочила из комнаты и тут же как вихрь влетела назад.
— На, примерь. Это мое новое вечернее платье. Давид его еще не видел, я наряды себе без него покупаю, чтобы под руку не говорил. Вот колготки и туфли. Должны подойти. Короче, иди в ванную. Там все есть: шампунь, косметика, фен. Подкрасься слегка, оденься, через час я за тобой зайду.
После душа Нина не без внутреннего трепета примерила платье. Сознание, что на ней надето то, что стоит более тысячи долларов, ужасно сковывало. Правда, наряд стоил того, платье было просто великолепно — черный шелк подчеркивал стройность ее фигуры, изящный вырез, обнажающий плечи и спину, был отделан кружевами ручной работы. Платье сидело так, будто было сшито специально для нее. Туфли, черные лаковые лодочки, тоже пришлись точно по ноге.
— Ну как, готова? — услышала Нина голос Аллы.
Она стояла в дверном проеме, словно прекрасная картина в простой раме. С удивлением Нина увидела, что на Алле очень похожее платье, только белое. К кружевам на груди Алла приколола темно-красную розу с нежными бархатистыми лепестками. Такую же, но белую она протянула Нине.
— Возьми, это оживит твой наряд! А вообще, ты смотришься классно. Эх, тебя бы в хорошие руки, цены бы тебе не было.
— А я и не хочу, чтобы меня оценивали, — парировала Нина, но розу взяла.
— Ну, пошли, Давиду уже не терпится на тебя посмотреть.
Шурша платьями, Нина и Алла, нарядные, словно сошедшие со старинной гравюры, прошли в гостиную. Им навстречу поднялся невысокий седоватый мужчина. Он был стройным, подтянутым, в безупречном сером костюме, с гладко выбритым смуглым лицом и действительно выглядел моложе своих лет. Алла представила Нину, и Давид обнажил в улыбке ровные, ослепительной белизны зубы.
«Искусственные», — почему-то сразу поняла Нина.
Давид на прекрасном английском говорил ей какие-то дежурные слова, о том, как он рад с ней познакомиться, и даже о том, что он большой друг России. Нина его почти не слушала. Вся эта роскошь начала подавлять ее. Она вдруг поняла, что не хочет ехать ни в какой ресторан. С гораздо большим удовольствием она бы посидела где-нибудь на берегу моря, слушая, как волны шелестят о песок. Но приглашение принято, платье держало ее в кружевных объятиях, отказаться уже было невозможно.
На длинной сверкающей машине, обитой изнутри бархатом и кожей, с мини-баром и шофером за перегородкой, они отправились в центр города, в роскошный отель, внутри которого, словно прекрасный камень в дорогой оправе, скрывался еще более роскошный ресторан.
Ужин был великолепен, блюда и вина изысканны, а официанты вышколены, тем не менее Нина никак не могла избавиться от чувства неловкости. Она явно ощущала себя не на своем месте. Зато Алла просто цвела. Она болтала без умолку, предлагала Нине попробовать то кусочек омара, то мясо с гарниром из ананасов. Официант по знаку Давида все время подливал ей вина в хрустальный бокал, отражающий своими гранями сверкание люстр. Нина была так напряжена, что даже не могла опьянеть.
Давид по очереди приглашал их танцевать. Кружа с ним в вальсе, Нина вдыхала тонкий аромат его дорогой косметики и почему-то чувствовала отвращение.
«Взять бы выйти в туалет и сбежать отсюда! Да куда я пойду в этом дурацком платье, и все документы мои у Алки остались. Придется дотерпеть этот маскарад до конца».
— Почему вы так быстро уезжаете? Вам у нас не понравилось? — вел с ней светский разговор Давид.
— Понравилось, но я уже соскучилась по дому.
— Вас там ждет друг?
— Там у меня есть мужчина.
— Молодой, красивый, нищий. Я угадал? — В его голосе прозвучала насмешка.
— Молодой, красивый, богатый, — отрезала Нина, хотя Андрей, конечно, по меркам Давида, был нищим.
Пришло время кофе и десерта. Нина с трудом проглотила пирожное, хотя оно было таким нежным, что таяло во рту. Наконец-то этот тягостный ужин закончился, и они двинулись по ярко-красной дорожке к выходу из ресторана.
Нина сидела на мягком сиденье автомобиля. Перед ее невидящими глазами мелькали огни города, сливаясь в одну сплошную сияющую линию. Нине сейчас больше всего хотелось запереться у себя в комнате, снять с себя не принадлежавшее ей платье и забраться в постель.
Но, когда они приехали на виллу, Давид пригласил их в гостиную на чашку кофе. В голове у нее гудело. От предложенного ей ликера она отказалась и сидела, тупо уставившись в огромный экран телевизора, где цветными пятнами мелькали танцующие пары. Давид о чем-то тихо переговаривался с Аллой, но Нина их не слушала. Между тем они говорили о ней.
— Нинка, послушай! Давид тебе хочет кое-что предложить, ты только не дергайся, дослушай меня до конца. Почему бы тебе не провести с нами ночь…
— С кем это с вами? — дернулась Нина.
— Ну, с Давидом и со мной. Не думай, не бесплатно, ты получишь за это пятьсот долларов.
— Так вы групповуху мне предлагаете?
— Ну почему ты так грубо это называешь. Просто это такой вид секса. И в нем есть свои приятные стороны. Да не отказывайся ты. Подумай — пятьсот баксов за одну ночь. Так нигде не платят. К тому же я тебе обещаю, что ты получишь удовольствие.
Нина совершенно опешила. Она чувствовала, что попала в ловушку. Алка как ни в чем не бывало уговаривала ее, а Давид невозмутимо курил сигару.
— Так вот зачем вам такая широкая кровать, — сказала Нина, чтобы выиграть время.
Алла только усмехнулась. Нина испугалась. А что, если они не выпустят ее отсюда? Ведь эта вилла — настоящий неприступный замок, просто так отсюда не уйдешь.
— Нет, эти развлечения не для меня. Я, пожалуй, пойду спать. А если хотите, я могу уйти. Да, я лучше уйду. Так всем будет спокойней.
— Перестань! Не хочешь — не надо, никто заставлять тебя не будет. Что мы, дикари какие-нибудь? Иди спать, не переживай. Спокойной ночи.
Алка пожала плечами. Наверно, ей казалось, что Нина поступает очень глупо, отказываясь от легких денег.
Спальня для гостей не запиралась изнутри. Пришлось Нине понадеяться на порядочность хозяев.
«Интересно, часто она ему подружек вот так находит?» — думала Нина, расчесывая волосы перед зеркалом.
Она сняла платье и сидела в одной полупрозрачной ночной сорочке, которую ей еще днем дала Алла. Одна узенькая кружевная бретелька все время сползала с ее плеча, и Нина устала ее поправлять.
— Зря ты так, — услышала Нина голос за спиной и вздрогнула. Это Алла вошла в комнату, бесшумно отворив дверь. — Ты на меня обиделась? — Она так странно смотрела на Нину, что той стало не по себе. Ее черные глаза блестели слишком ярко, по щекам разлился румянец. — Зря ты надела рубашку, я, например, всегда сплю голая, здесь слишком жарко… А ты даже красивее, чем я думала. — Она подходила к Нине все ближе, подошла вплотную, протянула к ней слегка дрожащую руку и погладила Нину по загорелому плечу, на котором белела узкая полоска от купальника.
Нина оцепенела. Она смотрела на Аллу и не находила сил подняться со стула. Между тем движения Аллы делались все смелее. Ее рука скользнула по шее Нины, по волосам. Уже обе ее руки лежали на плечах Нины. Со стороны это было похоже, как будто одна девушка перед сном доверительно разговаривает с другой. Вдруг Алла сделала резкое движение, прижалась всем телом к спине Нины, а ее ладони обхватили груди в ужасе застывшей девушки.
Это было последней каплей. Холодная ярость словно током ударила Нину. Она резко вскочила, с омерзением отбросила прилипшую к ней Аллу и, схватив свою одежду в охапку, убежала в ванную. К счастью, дверь здесь запиралась. Хорошо, что ее документы и деньги были в кармане белых джинсов, в которых Нина пришла в этот ужасный дом.
Одевшись, Нина огляделась и прислушалась. За дверью происходила какая-то возня. Давид что-то недовольно выговаривал Алле, а та совершенно пьяным голосом плаксиво твердила:
— Ну что я могу сделать, она не хочет.
Нина услышала грязное ругательство и звук падающих тел.
«Что они там, дерутся, что ли, или занялись любовью, поняв, что со мной дело не выгорит? Как же мне выбраться отсюда?»
В кафельной стене ванной было небольшой полуприкрытое окошко. Подвинув к стене табурет, Нина смогла заглянуть в него. Она выходило во двор, а под ним находилась стена террасы первого этажа. Высоковато, но спрыгнуть можно. Чувствуя себя взломщицей наоборот, Нина протиснулась в узкий проем окна, неловко развернулась в нем и повисла над крышей на руках. Глотнув теплого ночного воздуха, она бесшумно спрыгнула вниз.