Все было тихо. По водосточной трубе, как в лучших традициях приключенческих фильмов, она спустилась во двор. Ее никто не заметил. Она с трудом продралась сквозь живую изгородь, а перелезть через каменную ограду после всего этого уже не составило большого труда.
«Вот дела! — думала Нина, отряхиваясь и разглядывая ссадины. — Ну и везет же мне! Вечно я в какие-то истории попадаю! — Теперь ей было просто смешно. — Все, хватит приключений. Пора домой, а то опять в какую-нибудь историю влипну!»
Пришлось просидеть до утра на пляже. «В который раз мне приходится так коротать ночь?» — усмехнувшись, подумала она, поеживаясь от прохлады.
Утром Нина взяла билет на ближайший рейс до Москвы. Она не стала никому звонить, предупреждать о своем приезде.
«Пусть удивятся, — думала она, глядя на пышное покрывало облаков, над которыми летел самолет. — Надеюсь, что Ирка не проболталась. Эх, знать бы, чем занимался Андрей, пока я тут развлекалась! От него самого ведь ничего, как всегда, не добьешься».
Глава 16
В тот сырой мартовский день Андрей возвращался из аэропорта в тяжелом состоянии.
Опустошенный разлукой и оглушенный бедой, он вел машину, почти не различая дороги.
«Я потерял ее, я потерял ее навсегда, — стучало в его измученном бессонницей мозгу. В исступлении бешенства он жал на педаль газа, не обращая внимания на то, что люди и машины в испуге шарахаются от его автомобиля. — Это уже вторая женщина, которую я оттолкнул от себя».
Он безжалостно корил себя за все — за то, что не объяснил Нине все сразу, за то, что в штыки воспринимал ее отчаянные попытки пробиться сквозь стену его отчужденности. И за свой уход от нее, и за молчание в новогоднюю ночь, и за то, что в конечном счете именно он подтолкнул ее к отъезду.
Дома его ждала пустая квартира. Вадим так увлекся Нининой подружкой, что почти все время проводил с ней, а домой являлся лишь ночевать. Он даже астрологию свою совсем забросил.
— Женщину предпочел звездному небу, — мрачно подшучивал над ним Андрей.
— Женщина сама подобна звезде, — отвечал ему Вадим.
В последнее время в отношениях друзей возникла некоторая напряженность. Вадим и не пытался скрыть, что ему не нравится, как Андрей ведет себя с Ниной. Все его попытки вмешаться ни к чему не привели, и он предоставил другу самому решать свои проблемы.
Таким образом, Андрей оказался в своеобразном вакууме. Теперь ему пришлось, как многим одиноким людям, всего себя отдавать работе. Он устроился еще на одни курсы. Взялся переводить еще несколько фильмов, шалея от бесконечного однообразия сюжетов.
В силу привычки он продолжал следить за собой, аккуратно и даже изысканно одеваться, каждое утро после бритья протирал лицо дорогим мужским одеколоном.
Вскоре он заметил нечто странное. Девушки на курсах секретарш, где он преподавал по четвергам, старались задержаться в комнате после занятий. А когда он выходил на лестницу покурить, около него теперь всегда вертелась какая-нибудь ярко накрашенная красотка в мини-юбке. На курсах английского языка было то же самое, а на истфаке Гуманитарного института творилось совсем невообразимое — девицы, помимо всего прочего, пытались вести с ним интеллектуальные разговоры.
А ведь раньше этого не было. После пережитой трагедии — смерти ребенка и ухода Татьяны в монастырь — он так заледенел изнутри, что вокруг него образовался невидимый барьер. Натолкнувшись на него, женщины обычно быстро теряли интерес к нему как к мужчине и поддерживали с ним лишь деловые отношения.
Полюбив Нину, он внутренне оттаял, а оттаяв и потеряв ее, стал беспомощным и беззащитным перед проявлением женских горячих эмоций. С грустной усмешкой он отмечал, что и сам, несмотря на непроходящую тоску по Нине, стал обращать внимание на молоденьких девушек.
Вот и вчера в перерыве между занятиями он вышел покурить. И тут же рядом с ним оказалось юное существо в ореоле светлых кудряшек и в облаке сладких духов. Самое странное, что он даже не замечал лиц всех этих порхающих вокруг него девиц.
— Андрей Николаевич! А что вы курите? «Кэмел», да? А можно я попробую? Ну пожалуйста! А то у меня на такие сигареты денег не хватает.
И он, который никогда раньше не поддался бы на такую явную провокацию, завел с ней совершенно идиотский разговор о том, что девушкам курить вредно, а потом все же услужливо поднес огонек зажигалки. За сценой его падения исподтишка наблюдали десятки любопытных девичьих глаз. Они поняли, что он не такой уж неприступный, как кажется.
На следующий день к его машине подскочила уже другая девушка, он даже имени ее не знал, а помнил про нее только то, что она говорила по-английски с ужасающим акцентом и вечно путалась в неправильных глаголах.
— Андрей Николаевич, Андрей Николаевич! Подождите, вы куда едете, не в центр? Подвезите меня, пожалуйста.
— Я еду на Полежаевскую.
— Ну все равно, ну, пожалуйста, я просто ненавижу метро, прокатите меня хоть немного! — тараторила девица, как будто она родом из глухой деревни, где легковые автомобили — большая редкость.
Сидя рядом с ней в машине и вдыхая удушливые пары сладких духов, он краем глаза рассматривал свою пассажирку. Невысокого роста, пухленькая, неестественно-яркая блондинка, крашеная. Волосы отросли и чернели возле неровного пробора, одета ярко и безвкусно.
Пока они ехали, она болтала без умолку. Звали ее Аней, и у нее были большие планы на будущее. Андрей мрачно слушал ее треп и только усмехался про себя.
Она не сказала ему о себе ничего нового. Как будто он сам все про нее знал. Ну да, она еще не стала валютной секретаршей, пока она только влезла в долги, чтобы заплатить за учебу. Она еще тешит себя мыслью, что ее возьмут в крутую фирму, и босс, высокий красавец с пейджером на боку, сразу обратит на нее внимание. А сейчас почему бы не завести легкий романчик с симпатичным и до сих пор неприступным преподавателем английского?
— Андрей Николаевич, а куда мы едем?
— А куда вам надо? — Андрей не рад был, что поддался минутной слабости и посадил эту балаболку к себе в машину.
— Ой, а давайте куда-нибудь сходим вместе. Я наглая, да? Но ведь вам не так уж много лет, и, если бы вы не были у нас преподавателем, мы могли быть просто знакомыми. Пойдемте туда, где нас никто не знает. Вы не волнуйтесь, я вас буду, как и раньше, Андреем Николаевичем называть.
Андрей молчал. Это придало Ане смелости.
— А может быть, поедем к вам, я слышала, у вас видак есть. Можно какой-нибудь фильм посмотреть. Я люблю комедии и боевики, а вы?
«О Господи! Только боевиков мне не хватало, — думал Андрей. — Но ведь ей, наверное, нужно совсем другое. Это такой шик — соблазнить преподавателя. Все подружки сразу завидовать начнут, а сколько разговоров будет!»
Андрей еще раз внимательно оглядел девушку. «А почему бы и нет?» — холодно спросил он себя.
— Хочешь ко мне? — прямо спросил он ее.
— Ага, — ее темные глаза загорелись.
В его квартиру Аня вошла робея, чуть ли не на цыпочках, но очень быстро освоилась. Андрей помог ей снять дешевое пальтишко и предложил тапочки. Машинально он отметил, что ее темные колготки порваны на одной пятке и зашиты на другой. Он вспомнил, что и у Нины были рваные колготки, и это его умиляло чуть ли не до слез, а сейчас он почувствовал глухое раздражение.
Эта девушка раздражала его все больше. Она бесцеремонно разгуливала по квартире, доставала книги с полок, бессмысленно листала их, а потом небрежно ставила не на место. Она перетрогала кучу безделушек, забралась в комнату Вадима, где застыла в изумлении перед огромной астрологической картой.
— Ой, что это?
Андрей объяснил как мог.
— Ой, как интересно! А ваш друг может мне погадать на гороскопе?
«Интересно, а можешь ли ты начать фразу не с «ой», а как-нибудь иначе?» — подумал Андрей, уже закипая от злости. Но странным образом эта злость была приятна ему. Если бы Аня вдруг исчезла из его квартиры, он остался бы разочарованным, словно она пробуждала в нем настоящие эмоции, те, которым давно пора было выплеснуться наружу.
— Ничего больше не трогай! — закричал он на девушку, когда она уже полезла в вещи и книги Вадима.
Аня замерла, испуганно уставившись на Андрея. Надо было как-то переходить к тому, зачем они оба здесь оказались. Видак был бы сейчас очень кстати, но Андрею он так надоел на работе, что вызывал только отвращение. Но видео ведь не единственный способ разрядить обстановку и сблизить двух незнакомых людей.
— Хочешь выпить? — спросил он ее. Она кивнула. — А что ты любишь?
— Что-нибудь сладенькое, — ответила Аня.
«А Нина любила кислые сухие вина», — машинально отметил про себя Андрей.
Из «сладенького» у него нашлась только бутылка сомнительного ликера, которую принес кто-то из друзей Вадима. Содержимое ее тогда никому не понравилось, она так и стояла почти полная, чтобы пригодиться сегодня. Андрей разлил густую ядовито-красную жидкость по рюмкам, выложил на стол печенье, подумал, чтобы еще достать, и… решил, что хватит. Не есть же она сюда пришла?
— Ну давай! За твои успехи в английском! — Андрей сделал глоток и поморщился — какая приторная гадость!
Аня болтала и все порывалась включить телевизор. Она быстро опьянела, раскраснелась и как-то незаметно пересела к Андрею на колени. Сквозь искусственный запах ее духов проступал аромат горячего девичьего тела, который сводил Андрея с ума. Эта девица ему совершенно не нравилась, она была глупа, неряшливо и безвкусно одета, да и вообще, его никогда не привлекали крашеные полные блондинки.
Тем не менее он смотрел на завитки ее высветленных волос возле своей щеки, на капельки пота, выступившие у нее над верхней губой и чувствовал, как темная кровь желания, смешанная с яростью, закипала в нем. Он безумно хотел ее, причем хотел как-то зло, словно его злость и тоска сосредоточились в этой глупенькой девочке, и, овладев ею, он победит их.