Ее губы задрожали, исе пришлось их прикусывать, усмиряя. Она смотрела на меня, гипнотизируя, словно подталкивая в каком-то одной ей ведомом направлении. Что ей от меня надо? Я представила как ее обнимает Шай-Гирим, сделала слишком большой глоток пунша и закашлялась.
Пухленькие пальчики прошлись по тонкой ткани моего платья, волшебно убирая за собой темные капли напитка. Магия. Обычная бытовая магия этого мира. Но от ладоней исы внезапно стало прохладно. Я отступила, нечаянно толкнув стол, и в воздух вспорхнула целая стайка бабочек. Привлеченные сладким запахом пунша, прекрасные крылатые создания мирно сидели на скатерти или летали под навесом, мельтеша и добавляя волшебства мерцающему пологу над головой.
— Просто знай, что я на твоей стороне, — бормотала иса Ульрика, делая еще шаг вперед. Хоть прыгай на стол, чтобы оказаться подальше. — Когда мы с Шаем были вместе, время уже было потеряно, он оказался слишком силен. А сейчас я видела, как он касался твоей руки, и ты… ты не отскочила в ужасе! Значит, несмотря на физическое изнеможение, ты сможешь. Крепкая, магию его держишь. Постарайся, я тебя умоляю…
Откровения прекрасной Ульрики напомнили мне о странностях местных прикосновений. Насколько я заметила, милая зубастая соседка Монблан ни разу не притронулась к демону, точнее к его коже, только дергала за рукав. Служанка Хедда сначала восприняла меня в штыки, зная о моей поддельной роли, но вдруг передумала и начала уговаривать на ночные подвиги, как только увидела, как я спокойно касаюсь Шай-Гирима, изображая его нульри.
Да и сам демон стал ко мне относиться намного более дружелюбно, после того как мы с ним попали через Брешь в комнату мальчика, и в темноте наши руки точно не раз встречались.
Я пыталась состыковать кусочки событий, но что-то важное неуловимо ускользало из памяти. Зря выпила столько пунша на голодный желудок. Даже лицо Ульрики передо мной начало едва заметно расплываться.
Я не знала, что ей ответить и как отстраниться, поэтому схватила со стола выставила вперед чистый бокал, предлагая выпить и делая сочувствующий вид, а сама пыталась сообразить, в какую яму меня затащил куратор.
— Мне нельзя, — сказала она и, наконец, немного отстранилась. — Я не отношениях. И эта стерва Монблан спуску не даст, если выпью, предназначенное для нульри.
Это она к чему? Я с подозрением посмотрела на свой стакан. Увы, уже пустой.
— Приветствую!
Я с облегчением выдохнула. Все развернулись ко входу и заулыбались. Под навес, слегка пригнувшись, чтобы не запутаться в свисающем пологе, зашел Аль-Парам, во всем блеске золотого демонического облика. Мощные черные рога прекрасно сочетались с темными галунами на парадном, сложно расшитом камзоле.
— Эмили, рад тебя видеть!
Пока я восхищенно на него смотрела, он широкими шагами добрался до стола, с недоумением понюхал пары от огромной чаши с пуншем, забрал у меня бокал, вернув его на стол, и с удовольствием подхватил меня за освободившуюся правую ладонь.
А затем с подчеркнутым интересом осмотрел сверху донизу. Едва заметно поморщился, обнаружив чехол.
Как удачно я перешила платье, не представляю, что бы сейчас делала и куда глаза девала, если бы пришлось полуголой светиться перед знакомым кадетом. Почему-то все остальное казалось игрой, но расхаживать в прозрачном рядом с будущим одногруппником показалось необычайно стыдно.
Зато остальные присутствующие не тушевались и, наоборот, откидывались на креслах и выгибались, демонстрируя кто что мог. Некотором девам приходилось явно втягивать животы. Чем они увлеченно и занимались, поглядывая то на кадета, то на вход. И скоро я поняла почему.
— Отпусти ее немедленно, — зашипела иса Ульрика.
Но в это время за Аль-Парамом словно прорвалась плотина и внутрь шатра хлынули молодые люди. Через мгновение негодование темноволосой исы потерялось в общем шуме-гаме. Пришедшие юноши весьма нечеловеческой наружности бесцеремонно заговаривали с девушками и даже с парой затесавшихся среди нульри молодых людей.
Четверо или пятеро обступили нашу небольшую компанию, наперебой пытаясь сказать мне что-то приятное. Гомон голосов все больше походил на шум волн, странно преломляясь у меня в ушах. А вокруг поплыл знакомый, сладко-душный запах, который я когда-то почувствовала от вампира, напавшего на меня в земном клубе. Оно! Есть! Но от кого?!
Я оглядывалась, не в силах понять, кто именно распространяет специфический аромат и начала осознавать… подозрительно пахнет от нескольких! Такие красивые мужчины. Отчего-то их лица становились все привлекательнее и сексуальнее, при этом разобрать кто есть кто у меня не получалось. Что со мной такое?
— Объявили о начале аттракциона для нульри и их хозяев, — сообщил Аль-Парам, перебирая мои пальцы. — От самого создателя Танцующих Островов — Архитектора. Нам пора идти, Эмили, Шай уже ждет на берегу. Позволь, я покажу дорогу.
Ох, какой же он шикарный. Я невольно расплылась в улыбке, любуясь как демон возвышается над всеми на полголовы.
— Я сама ее поведу, — вдруг уперлась Ульрика. Несколько темных локонов выбились из ее ранее превосходной прически, щеки раскраснелись. Она затравлено оглядывалась. — Тебе вообще, Аль, не по чину без перчаток трогать нульри своего брата. Ты что делаешь? Убери руки. Не позорь сиятельного.
— Я ее поддерживаю, — ответил юный демон, осторожно подхватывая меня за талию. — Мне показалось, она покачнулась. Да и не тебе, низшая, мне указывать, знай свое место.
Я действительно как-то необычно себя чувствовала, не то, чтобы плохо, но… ближе всего было бы определение «хмельная». Но как можно было напиться с одного бокала?
— Что с напитком? — выдохнула я, даже через ткань ощущая слабые приятные токи, идущие от рук кадета.
Один из зубастиков-вампиров, оттесненных во второй ряд, решил выделиться и привлечь мое внимание. Тонким высоким голосом он начал рассказывать, подпрыгивая, чтобы его лучше было видно.
— Иса Монблан в приглашениях написала, что дарит новый напиток для нульри. Он расширяет энергетические каналы! Хозяева смогут насладиться более долгосрочными отношениями и сегодня нульри будут особенно неутомимы в отношениях с партнерами. Поистине императорский подарок, поистине!
Кажется, меня опоили.
И виной была не спланированная акция, а досадное стечение обстоятельств. Все одно к одному. Шай-Гирим принял устное приглашение, соседка не посчитала нужным предупредить его в разговоре о нюансах вечера. По ее мнению, напиток, расширяющий возможности нульри, порадовал бы любого гостя. Зато чертова Ульрика прекрасно знала, что именно так настойчиво наливала, и от души плеснула мне полную кружку.
Готовила для потребления демону. Как рождественского гуся.
Глава 12. На земле и под водой
— Как ты? — голос Аль-Парама бил набатом в уши.
Я глотала свежий воздух на выходе из шатра, но хмель магического пунша кружил голову и путал мысли. Главное — не показывать слабости, если поймут, насколько удручающе на меня подействовал напиток, окружающие тут же заподозрят, что никакие каналы мы с Шай-Гиримом не пробивали. Поэтому надо сцепить зубы и ни при каких условиях не жаловаться прилюдно на здоровье.
Держись, Эмили, ты справишься, думай о деле.
— Нормально. А ты не чувствовал там, у стола, специфического запаха? Сладко-прелого такого, сильного, — зашептала я, делая вид, что держусь за локоть кадета, а на самом деле пытаясь выиграть время и прийти в себя.
— Хм. Нет, все обычно.
Значит, демоны просто не воспринимали необычный аромат, который раздражал мой человеческий нос. А ведь из подошедших близко кто-то точно им пах. И если сейчас сдамся, вся задумка окажется насмарку.
Проклятие! Первый же мой выход и такая оплошность, за которую обязательно ухватится Шай-Гирим. Скажет, что я уже не нужна, его брат может вспомнить присутствующих и дальше за ними проследят курсанты. А я только-только начала видеть сны-воспоминания о гибели родителей… Нет уж, зубами за косяки буду держаться, но меня отсюда не выгонят.
Я шла механической куклой, даже улыбалась по сторонам, стараясь не показать, насколько неожиданно и несусветно пьяна. Нульри для местных — большая ценность, не верю, что нас поставят в действительно опасную ситуацию.
— Ты наступаешь мне на ногу, — прошептал Аль-Парам.
— Тебе больно?
— Нет, просто необычно.
— Тогда не жалуйся, будь мужчиной, — сурово отбрила я, пытаясь сфокусировать расплывающийся взгляд.
Некоторое время кадет потрясенно молчал, переваривая ответ. Не думаю, что его часто осаживали, но, честное слово, не до препирательств или объяснений. Я говорила-то с трудом. А чтобы рассмотреть творящееся на берегу, приходилось мелко моргать и потом таращиться.
Меня и других нульри привели к самой кромке воды, где крошечными лодочками к береговой линии прижимались зеленые островки, каждый метра два в диаметре.
Нас размещали на островках по одному. Большинство забирались на свой зеленый постамент с хихиканьем и ужимками. Соседка слева, во время переправы через жалкие полметра воды, визжала как оглашенная, хваталась за своего помощника и была им в процессе поддержки прилюдно поддержана за бедра, что вызвало взрывы смеха среди зрителей.
Кажется, аттракцион будет не для нас, а для местных. Слишком азартно горели глаза зрителей, стоящих чуть дальше по берегу. Первым рядом, отделенные зеленым тросом от остальных, стояли восемь владельцев.
Причем рядом с Шай-Гиримом вилась белокурая Монблан, она поглаживала высшего по плечу, а тот что-то высказывал ей сквозь зубы. Лицо сиятельного было недовольным, и я знаю почему. Тоже не люблю неожиданности.
Я приняла предложенную Аль-Парамом руку и шагнула на мой островок. В другое время расстояние в четыре раза шире не вызвало бы у меня затруднений, но сейчас внутри отчетливо знобило и рисковать было бы глупо.
Зрители то расплывались в цветные пятна, то выплывали отдельными смеющимися гротескными масками. И только лицо Шай-Гирима, почему-то удаляющееся от меня, я видела четко.