– Спасибо.
Лара одарила Габриеля настолько скромной улыбкой, что его плотский голод разыгрался с новой силой. Он вообще не понимал, как отпустил ее из постели. Лара стояла у окна, прижимая к голой груди розовую майку, словно решая, подходит ли она для сегодняшнего дня. Отдавала ли она отчет себе, насколько сексуально выглядит в этих узких джинсах с обнаженной грудью? Наконец, надев майку, она сказала:
– Я вниз к Барни. Обещаю, что недолго.
От этих слов во рту Габриеля пересохло.
– Ты специально искушаешь меня? Я и так едва сдерживаюсь, чтобы не затащить тебя обратно в постель.
– А кто потом будет отмывать любимый мамин паркет от проделок Барни? – улыбнулась Лара. – Заявляю со всей ответственностью, Габриель Девениш, это буду не я.
Несмотря на отчаянное желание, он засмеялся. Наверно, и впрямь стоило скорее отпустить эту спасительницу животных. Чтобы столь же быстрым было ее возвращение.
Когда Лара сказала Габриелю о таблетке, словно гора свалилась с его плеч. Получалось, что поводов для волнения действительно нет. Она стояла возле задней двери и смотрела, как Барни безудержно носится по саду. Ее мысли были заняты тем, что Габриель думал о сексе с ней. Определенно, он не догадывался, что она куда меньше искушена в плотских утехах, чем ему казалось.
Чего он точно не знал, так это того, что она принимала контрацептивные таблетки с целью выравнивания цикла и снижения боли от спазмов. Риск беременности не оправдан, если у девушки даже нет постоянного партнера. Габриеля тоже вряд ли осчастливила бы мысль о том, что после первой же ночи с ней он станет отцом. Тем более что он не догадывался, насколько глубоки ее чувства к нему. Не знал он и того, что она отдала ему свою девственность как единственному мужчине, которого втайне любила на протяжении долгих тринадцати лет. Лара справедливо рассудила, что Габриель не будет рад ничему, что нарушит привычный уклад его жизни. И меньше всего – отцовству.
Едва сдерживая подступающие к глазам слезы, Лара вспоминала, как ей было хорошо с ним. Она машинально положила руку на сердце, думая о том, как он касался ее руками и губами, когда они были единым целым.
Да, она действительно хотела успокоить его после обрушившихся на него трагических новостей о матери и о том, что дядя всю жизнь лгал ему. Но слова, сказанные ею Габриелю перед тем, как они поднялись в спальню, были правдой. Она действительно хотела заняться с ним любовью. Ей было нужно это физически. Что бы ни случилось – сейчас или в будущем, – она не станет об этом жалеть.
Она понимала боль и отчаяние, которые принесло Габриелю злополучное письмо дяди. Возможно даже, обида и разочарование никогда не покинут его. Он, несомненно, продаст унаследованный сказочный особняк, ведь для него это просто выгодная инвестиция и никак не фамильная ценность. А после продажи спокойно вернется в Нью-Йорк, и они никогда больше не встретятся.
– Нет!
Лара и сама удивилась, что озвучила вслух свое несогласие с таким ходом событий. Она сделает все, что в ее силах, чтобы не допустить подобного развития сюжета. Должен быть способ изменить его отношение к дому его дяди. Габриель должен принять его как дар, а не как мрачное воспоминание о далеком прошлом. Она поможет ему исцелить старые раны, показав ему ситуацию в другом свете еще до того, как у него появится возможность навсегда уехать отсюда.
Но как это сделать, Лара не знала. Потерявшись в собственных мыслях, она тяжело вздохнула. Раздался громкий лай, и Лара увидела проносящегося мимо нее Барни. Несомненно, за это время пес успел нагуляться и теперь спешил в свою корзинку, чтобы поспать. Только теперь она вспомнила, что обещала Габриелю не задерживаться внизу надолго. Все происходящее так походило на сон, что она готова была ущипнуть себя. Но этого не требовалось. То, как он целовал ей грудь, посасывал ее соски – все это было живым напоминанием, что все происходящее было не сном, а реальностью.
Скрестив руки на груди, она прошла через зал и поднялась по лестнице вверх. На ее удивление, Габриель не лежал в кровати, где она его оставила. При мысли о том, что он мог уехать, у Лары закружилась голова. К счастью, в эту секунду дверь ванной открылась. Габриель вышел полностью одетый, взъерошивая свои влажные темные волосы. Его харизматичная улыбка была одновременно обольстительна и печальна.
До того как Лара успела что-либо сказать, он подошел и властно положил руки ей на талию. Испытывая внезапную слабость от наслаждения и желания, Лара не подала вида, насколько приятно ей его прикосновение. Ей не давали покоя сомнения о том, какие у него планы на остаток дня.
– Что случилось? – настороженно спросила она. – Почему ты… оделся?
– Пока ты была внизу, мне позвонили из Нью-Йорка, – сказал Габриель. – Прости, дорогая, но, боюсь, мне нужно срочно лететь домой.
– В Нью-Йорк?
Габриель утвердительно кивнул:
– У них там серьезные проблемы на бирже. Меня вызывают, чтобы я помог им разрешить ситуацию.
Лара потупила взгляд:
– А как же вступление в наследство? Я думала, в ближайшее время ты будешь занят домом дяди.
– Наследство подождет. Сейчас куда важнее вернуться в Нью-Йорк. Чем раньше я улечу, тем скорее вернусь.
Лара посмотрела в его гипнотические голубые глаза. Эти последние слова вселяли в нее хоть какую-то надежду. Но как же ей не хотелось, чтобы он уезжал прямо сейчас!
– То есть ты вернешься? – переспросила она.
Опустив голову, Габриель подарил ей медленный, притягательный поцелуй. Прикосновение его губ было таким манящим и чувственным. Ларе казалось, что в мире не может быть женщины, которая не поддалась бы его магии и не мечтала, чтобы это повторилось.
– Разумеется, вернусь, – ответил Габриель. – Я не намерен отказываться от свалившегося на меня сокровища.
– Ты имеешь в виду дядин особняк?
Габриель приподнял пальцем ее подбородок:
– Нет, я имею в виду не дядин особняк, моя дорогая.
Лара боялась, что ее сердце вот-вот вырвется наружу. Однако Габриель продолжал:
– Если ты и дальше будешь вот так на меня смотреть, то я и впрямь могу позвонить коллегам и послать их ко всем чертям. Но все же… – Он резко опустил руку вниз и так же резко закончил: – Мне пора. Еще нужно заехать в отель, собрать чемодан. Позволь мне записать номер твоего телефона.
Габриель достал мобильный из кармана джинсов и выжидательно посмотрел на Лару. Она продиктовала номер и чуть не расплакалась, когда Габриель снова заключил ее в объятия.
– Мы провели вместе так мало времени, а мне уже будет так непривычно без тебя, – призналась она.
– У меня то же самое, дорогая, – сказал Габриель, поднося руку к ее щеке. – Но сейчас мне правда нужно спешить.
Он прошел через комнату и спустился по лестнице. На пороге он оглянулся. Выражение его лица было неожиданно серьезным.
– Я не хочу, чтобы тебе было одиноко, – сказал он. – Но я надеюсь, у тебя никого не появится, пока я буду в Нью-Йорке.
Щеки Лары побагровели. Его слова ранили ее, словно кинжал. Вероятно, узнав про таблетку, он предположил, что она ведет активную сексуальную жизнь. Эта мысль была ей настолько омерзительна, что она поежилась. Ей вдвойне было неприятно это слышать, ведь она всегда считала, что девственность – лучший подарок, который может сделать девушка любимому мужчине. Пусть такая точка зрения устарела, пусть это несовременно, Лара не хотела думать по-другому.
– Ты правда думаешь, что я могу быть с кем-то еще после этой ночи, Габриель? – гордо спросила она. – Понимаю, наши отношения вряд ли можно назвать серьезными, но я не из таких женщин. А что ты скажешь, если я задам тебе такой же вопрос?
Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:
– На этот счет можешь не волноваться. Единственная женщина, о которой я буду думать в Нью-Йорке, – это ты. В остальное время придется полностью отдаться работе.
Лара облегченно выдохнула. На ее лице появилась скромная улыбка.
– Тогда хорошо. Желаю тебе мягкой посадки. Буду рада, если сообщишь, как долетел. Хотя бы по СМС.
Глаза Габриеля заблестели.
– Конечно. Приятно думать, что о тебе кто-то искренне беспокоится. Такое у меня в жизни тоже впервые.
Если его первая фраза наполнила Лару приятной легкостью, то от второй у нее сжалось сердце. Что он чувствовал в детстве, зная, что никому не нужен? Ведь никакая няня не заменит ребенку любящих родителей.
При мысли об этом Лара была готова пасть на колени и умолять его, чтобы он остался. Но такое проявление привязанности может спугнуть любого мужчину. Меньше всего на свете она желала этого.
– Я буду скучать по тебе, Габриель, – тихо сказала она.
Он одарил ее очередной грустной улыбкой, которую она вряд ли сможет забыть.
– Я тоже буду скучать по тебе, дорогая. – Нахмурив черные брови, он открыл дверь и вышел.
С момента отъезда Габриеля время тянулось мучительно медленно. Изначальный оптимизм Лары, ее вера в то, что он скоро вернется, потихоньку стали испаряться. Надежда на то, что их отношения могут вылиться во что-то серьезное, таяла с каждым днем.
Да, он написал, что самолет успешно приземлился в Нью-Йорке. Но после этого телефон Лары пребывал в томительном ожидании. К этому добавлялись ее беспокойства и воспоминания о той давней вечеринке, на которой Габриель отказал ей в пользу стройной блондинки. Чувство болезненной тревоги овладевало Ларой все сильнее. Вдруг он не сдержит обещания, если на его пути появится другая – более привлекательная, чем она?
Когда родители вернулись из Франции, Ларе стало легче. Несколько дней она почти не выходила из дома, чтобы побыть с ними. Однако ее желание оставаться в доме объяснялось еще и тем, что теперь здесь многое напоминало о Габриеле. В прошлый раз он появился на пороге, когда она была на кухне, и теперь ей казалось, что, выйдя за дверь, она упустит шанс очередного его волшебного появления.