– Не-а, – раздался голос Дилли. – Она его бросила.
Реплика прозвучала не слишком громко, дети сидели во втором ряду. Скорее размышление вслух, чем публичное заявление. Но я прекрасно расслышал, как и громкий шепот «Но это правда!» в ответ на замечание Джейми, что неприлично болтать во время церемонии. Итак, Мэдди и Ральф расстались. Мэдди прятала глаза, но откровенное удовольствие на лице ее матушки подтверждало информацию.
– Как мне повезло! – продолжал я, не уточняя, в чем именно. – Вот о чем я думаю. Как мне повезло! – И я сел на свое место, пытаясь сдержать блаженную улыбку.
Наконец-то я осознал терапевтический эффект похорон, ибо удивительный покой и безмятежность охватили меня. Мир оказался довольно симпатичным местом. «Я рад оказаться здесь сегодня», – думал я, пока гроб совершал свое краткое путешествие под песню «Карпентере». Хотя это и была папина любимая группа, я с некоторым опозданием сообразил, что песня «Мы только начинаем» – не лучший выбор для похоронной церемонии.
– Перестань подпевать, Воган, – прошептала сзади Мэдди.
– Ой, извини.Глава 20
– Мистер Воган, сэр, а почему вас не было в пятницу? Вы были в сумасшедшем доме, да?
– Вам делали лоботомию, сэр? Или примеряли смирительную рубашку?
– Хватит, Таника.
– Вас поместили в клинику, верно? А там правда стены и потолок обиты поролоном?
– Таника, Дин, вам обоим первое предупреждение. Будете продолжать хамить и отвлекаться от урока – и вам грозит удаление из класса, оставление после уроков и телефонный звонок родителям.
Я изучил официальные документы и надеялся, что мои трудные ученики узнают эти волшебные слова и немедленно изменят поведение.
– А мы ничего и не говорили. Вы, наверное, слышите голоса, сэр.
– Вы серийный убийца, сэр? Поедаете трупы своих жертв?
– Второе предупреждение, Таника!
– Но я не Таника. Вы опять все перепутали. Меня зовут Моника, сэр.
– Это твоя последняя выходка, Таника.
– А вот и нет, сэр, – правила изменили. И теперь нужно получить пять предупреждений, только потом все остальное. Вы, наверное, забыли, когда сошли с ума.
– Сэр, вы закапываете свои жертвы во внутреннем дворе? Вы этим и занимались в пятницу, хоронили труп?
– Если хотите знать, я действительно хоронил кое-кого.
Уже произнося эти слова, я понял, что совершаю ошибку, но гробовое молчание, установившееся в классе, требовало дальнейших объяснений.
– Вообще-то это была кремация. Я присутствовал на похоронах своего отца, удовлетворены? Он долго болел и во время каникул скончался, поэтому в пятницу меня заменял другой учитель, за что я приношу свои извинения.
После этого насмешки прекратились. Ученики, вероятно решив, что Ершик-Воган достаточно исстрадался из-за смерти отца, воздержались от дальнейших напоминаний о психической ненормальности своего наставника. Более того, они вдруг сосредоточились на уроке, отвечали на вопросы и даже записали домашнее задание. Возможно, следует объявлять о семейной трагедии в начале каждого урока? Впрочем, через пару недель рассказов о почивших двоюродных тетушках и прочих дальних родственниках эффект наверняка пойдет на убыль.
Ребята вышли из класса, но Таника задержалась.
– Я, э-э, мне очень жаль, я про вашего отца, сэр. Я вовсе не хотела нахамить или обидеть и все такое…
– Все в порядке, Таника. Вот только… перестань подкалывать меня с моим сумасшествием, а? Я так и не смог толком вспомнить своего отца, а теперь он умер, и у меня действительно есть проблемы с памятью, и иногда это очень тяжело.
Она промолчала, но не двинулась с места.
– Что-то еще?
– Сэр… мой отец умер…
Никогда прежде не видел, чтобы Таника сбрасывала маску наглой самоуверенности, но я чувствовал, что за вызывающим поведением она скрывает страх.
– Мне очень жаль, Таника. Это произошло недавно?
– Нет, мне было три года. Его застрелили.
– Застрелили! – воскликнул я, непрофессионально обнаруживая смятение.
– Это показывали в лондонских новостях. Говорили, что это преступление, связанное с наркотиками, но это неправда. Хотите посмотреть фотографию?
Она уже доставала снимок из пластиковой упаковки, где вместе с фотографией хранились ее проездной и школьная карточка. Фото помялось и выцвело, но сквозь мутную пленку видно было, как маленькая версия Таники стоит рядом с высоким мужчиной, улыбающимся в объектив.
– Очень симпатичный мужчина.
– Это не имело отношения к наркотикам.
– Я верю.
– Так сказали, чтобы всех успокоить.
Группа семиклассников, дожидающихся начала следующего урока, сунулась было в класс, но я прикрыл дверь.
– В каком смысле?
– Если люди видят фото убитого чернокожего, а потом в газетах пишут, что это «убийство на почве торговли наркотиками», все приличные белые граждане думают: «Ну, все в порядке, со мной такого не случится».
Я никогда не замечал у Таники способностей к аналитическому мышлению, но сейчас видел, что смерть отца волновала ее гораздо больше, чем падение немецкой марки.
– Да, потерять отца в три года гораздо тяжелее, чем в моем возрасте. Не представляю, что тебе пришлось пережить.
Теперь она смотрела мне прямо в глаза. Никакой тоски, никаких эмоций, но я понимал, откуда появилась жесткая броня, превратившая ее в главную задиру в классе.
– Таника, ты помнишь, что должна подготовить независимое историческое исследование для получения аттестата?
– Я собираюсь этим заняться – отстаньте уже!
– Почему бы тебе не взять за основу историю твоего отца?
– Как это?
– Совершенно не обязательно писать о событиях многовековой давности. Почему бы тебе не собрать всю информацию об убийстве отца – газетные заметки, интернет-новости, да что угодно, – а потом соотнести их с подлинной историей случившегося?
– А это можно?
– И то, что ты сказала, – ну о том, как искажаются факты, чтобы людям было спокойнее, – должно стать частью исследования. Ты абсолютно права – именно так переписывают историю.
Идея была рискованная, следовало, конечно, ее обдумать тщательнее, но Таника рискует завершить образование раньше положенного, если я не найду способа ее заинтересовать.
– Подумай об этом, – закончил я.
Она кивнула, затолкала фотографию на место и уже собралась уходить. Какой-то одиннадцатиклассник прижался ртом к стеклянной двери с обратной стороны и дышал, присасываясь, словно гигантский человекообразный слизняк.
– Сэр, другие учителя обычно поливают стекло всякими противными моющими жидкостями. Ну, если вы вдруг позабыли…
– О, спасибо, Таника. Надо будет попробовать…
После занятий я сидел в кабинете, сражаясь с завалами в почте и с безысходностью осознавая, что на месте одного убитого немедленно возникают два новых. Манящему зову Интернета я сопротивлялся сколько мог, но минуты через полторы серьезной работы все же уступил искушению и открыл окно в огромный мир. На главной странице новостного детища Гэри красовалась история, разъясняющая, что утечка нефти в Мексиканском заливе, спровоцированная компанией «Бритиш Петролеум», является частью заговора белого большинства, сговора между Букингемским дворцом и американским военно-промышленным комплексом с целью дестабилизации политики Барака Обамы. Странно, что ни одна из крупных программ новостей не отреагировала на эксклюзив «ТвоихНовостей».
Британская королевская семья (евреи) приказала своим приспешникам из «Бритиш Петролеум» имитировать утечку нефти, чтобы сохранить свои проклятые кровавые нефтедоллары, но не рассказала, как они убили леди Ди, потому что Обама «черный» президент (Африка), как Доди закончит жизнь так же, как М. Л. Кинг, Малкольм Икс и Марвин Гэй, – их всех убили, точно, сионисты из ЦРУ (подлинный факт).
После прочтения я почувствовал себя гораздо менее виноватым перед Гэри за то, что не захотел продолжать совместную работу над сайтом. Он считал меня предателем, просто поверить не мог, что я не желаю свергать всех злобных всевластных супербогатых медиамагнатов и становиться новым всевластным супербогатым медиамагнатом. Уже целую неделю я не заглядывал в свою вики-биографию – после того раза, как битый час удалял остроумные комментарии и сообщения, будто я умею «разговаривать с животными», «открыл Францию» и у меня «удалена поджелудочная железа». Но одна шутка никак не выходила из головы.
22 октября Воган пережил обратимую амнезию, узнав, что выиграл в национальной лотерее. Шок был настолько силен, что амнезия стала хронической, и он по-прежнему не подозревает, что имеет право на получение 4 миллионов фунтов по выигрышному билету, который он спрятал в укромном местечке.
Очень оптимистичная версия, но пора отказаться от нее. Тем более что я уже обыскал все возможные укромные местечки.
Раньше, когда я удалял подобные байки, им на смену появлялись новые, но с момента последней зачистки никаких изменений не произошло. Авторам, видимо, надоело; изобретение судьбы мистера Вогана развлекало ребят какое-то время, но, судя по всему, творческая активность юных умов переместилась в иное русло. Странно, но я почувствовал себя уязвленным.
Но потом обратил внимание на новую заметку в разделе «Карьера».Мистер Воган – самый лучший учитель, которого я знаю. Когда я бросил школу в шестом классе и пошел работать в «ДжД Спорт», он постоянно приходил в магазин и уговаривал меня вернуться. Я бы никогда не получил аттестат и не поступил в университет, если бы не мистер Воган.
Этот комментарий бывшего ученика полностью изменил мое настроение. Итак, меня все-таки считали хорошим учителем. Бывали времена, когда я мог изменить человеческие судьбы. «Сейчас я работаю менеджером в “ДжД Спорт”», – похвастался бывший ученик.
Несмотря на восстановление памяти и все большее количество фактов, я с бесстрастной объективностью по-прежнему наблюдал лишь негативную сторону Вогана 1.0. Семейная катастрофа произошла с другим человеком. И Мэдди до моей амнезии совершенно не походила на женщину, которую я знал. Одна – персонаж дрянной полузабытой семейной драмы; другая – настоящая живая женщина, которая, несмотря на все наши проблемы, понимала меня лучше, чем я сам. Но Мэдди отчего-то умудрялась совмещать в себе оба несовместимых образа. Она придавала значение тому, что происходило с ее воображаемым двойником; она обижалась на живого Вогана за то, что совершил Воган несуществующий. Я ведь стал совсем другим, она сама это признавала, однако меня корили за поступки, о которых теперешний Воган даже не помнил.