Сейчас в окне сумрачно сияло утро, все небо было затянуто серо-белой пеленой, надорванной, как бумага, в нескольких местах, и в просветы прорывались слабые солнечные лучи. Я уже успела порадовать себя массой восхитительных процедур – обычно их проделываешь автоматически, не задумываясь и не понимая, насколько они приятны: надела совершенно чистую одежду, долго вертелась перед зеркалом и даже накрасила глаза, открыла ноутбук (предварительно поцеловав его крышку) и, тая от восторга, наколотила один абзац…
Я – дома! Я вернулась!
И со мной все в порядке!
Потом сгоняла в магазин. Правда, пришлось вновь обратиться за помощью к соседям – заняла денег. Все мои наличные остались в сумке, а также и кредитка…
Я шла из магазина, закутавшись в шарф, и улыбалась прохожим, а еще – здоровалась со знакомыми.
– А, Юля, – сказал один из них, его тащила за собой на привязи коричневая верткая такса, похожая на длинную замшевую перчатку. – Надо же, ты сияешь, как праздничная иллюминация! Хорошее настроение?
– Фантастическое! – призналась я.
Настроение человека, поднявшегося на эшафот и вдруг узнавшего о помиловании. Это мрачноватое холодное утро для меня звенело весенним концертом Вивальди, ликующим и полным восторга…
– Теперь придется паспорт делать, – сказала Нонна. – А в банк позвонила? Карточку заблокировала?
– Да. А два мобильника? Эх, там столько номеров. Как все восстанавливать?
– И еще надо замок поменять в двери. Ключи-то от квартиры теперь неизвестно в чьих руках.
– Поменяю…
– Да, столько забот, – сочувственно посмотрела на меня Нонна.
– Знаешь, все это ерунда. Раз плюнуть.
– Ага. Вот постоишь денька три в очереди на оформление паспорта – по-другому заговоришь.
– Ничего. Главное – я выжила.
– Конечно, это главное, – согласилась Нонна. – Подумать только, сколько всяких уродов расплодилось вокруг! Этот Владимир Германович, хмырь лесной… А давай-ка прямо сейчас соберем знакомых мужиков и поедем к нему в лес рожу бить? Я сама ему так врежу вот этим, – Нонна потрясла в воздухе кулаком, – мало не покажется!
– Думаю, ты его просто размажешь… Он довольно мелкий. Но страшный. – Я поежилась, вспоминая встречу с бородатым вурдалаком.
Я с уважением посмотрела на Ноннин кулак, а также пощупала могучее предплечье подруги, погладила бицепс. За последние полгода Нонна, измученная загнанными глубоко внутрь переживаниями, нагуляла вес. Она не плакала и не выставляла горе напоказ, но зато постоянно ела – нервно, судорожно…
– Думаю, я должна заявить на него в милицию.
– Смеешься, у тебя просто не примут заявление, – усмехнулась Нонна.
– Почему?
– Скажут – идите, девушка, идите! У тебя настолько жуткая и неправдоподобная история, что ее легко списать на горячечный бред девицы, объевшейся наркоты в ночном клубе.
– Но ты-то мне веришь?
– Я? Безусловно, – пожала плечами Нонна. – Тут без вариантов. Но я не милиция, а твоя возлюбленная подруга. И выслушала за годы нашей дружбы столько потрясающих историй, что уже ничему не удивляюсь. Я знаю – да, это все правда. Ведь ты притягиваешь приключения как магнит. Это твоя уникальная особенность. Ты бы стала настоящим подарком для любого писателя детективов – ему не пришлось бы напрягать фантазию, он просто описывал бы твои злоключения.
– А как мне узнать, что стало с тем парнем в бейсболке? Он напоролся башкой на березовый сук.
– Жди. Возможно, тебе самой о нем сообщат. Пригласят в милицию на интервью. Вот тогда обо всем и расскажешь. А сама не ходи.
– А вдруг он так и лежит под березой, весь покрытый трупными пятнами, превращаясь потихоньку в зловонный студень?
– Фу, Юля! – возмутилась Нонна. – За столом такое говоришь!
– Ты все равно ничего не ешь.
– Сейчас буду. Только не надо давать волю своему воображению. Не накручивай. Этот парень в бейсболке давно уже встал и ушел.
– Зато вряд ли смог встать и уйти тот товарищ, которого замочили в лесу Толян, Колян и Вован. Они в него стреляли. Но сначала отмутузили корягой и битой. А когда попытались смыться – напоролись на меня.
– Ты умеешь очутиться в нужный момент в нужном месте! – кивнула Нонна.
– И что? Об этом случае я тоже должна забыть и никуда о нем не сообщать? А как же гражданский долг?
– Удивительно, как сильно влечет тебя в милицию, прямо как лосося на нерест. Хочешь заявить? И место показать сумеешь?
– Конечно нет! – возмутилась я. – Смеешься, что ли? Ничего я не покажу.
– Ты хотя бы номер их серой «хонды» запомнила?
– Не издевайся. Мне было не до того.
– Ну и не рыпайся. Сиди и не высовывайся.
– Больше всего я переживаю из-за Матвея. Мой бедный, бедный инструктор! Вот его угораздило связаться со мной! И зачем я вступила в перепалку с теми парнями? Я не смогла промолчать, не вынесла их хамства… А пострадал Матвей.
– Ты тоже пострадала, – напомнила Нонна. – Как вообще выжила, не знаю… Давай обзванивать больницы.
– Я даже его фамилии не знаю. И потом, возможно, его не довезли до больницы. Со мной-то никто не церемонился – сначала посадили в подвал, потом хотели использовать как живую мишень в лесной охоте. Почему же к Матвею они должны были проявить великодушие? С какой стати? А вдруг они его убили?
Нонна уперлась в стол локтями и обхватила голову ладонями.
– Ой, Юля-я-я, – проныла она. – С ума с тобой сойдешь! Значит, задача номер один – узнать фамилию Матвея. И его адрес. С кем он живет? У него есть семья?
– Не знаю.
– Умница какая! Она не знает.
– Я не хотела его расспрашивать… Знаешь, все эти вопросы – женат, не женат… свободен или нет… Словно имеешь какие-то виды. Не хотела, чтобы он решил, что я жажду сблизиться.
– Зато потом вы прекрасно сблизились, пока лежали вместе в багажнике.
– И не говори. – Я содрогнулась, вспомнив, как мы тряслись в замкнутом пространстве, стуча зубами и ребрами, и как жутко это было.
– Хороший парень Матвей. Мне он понравился. Жаль, если его на самом деле укокошили. Но будем надеяться на лучшее. Итак, ты узнаешь его фамилию и адрес. И если этого не сделает семья – то сами отнесем заявление в милицию об исчезновении человека и дадим объявление по местному ТВ.
– И это все, что можно сделать? – с тоской произнесла я.
– Еще поездим по больницам.
Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть.
– Ну, вот и милиция, – обрадовала Нонна. – По твою душу. Ты же мечтала с ними встретиться.
– Может, не открывать? – прошептала я. – Не чавкай, а то услышат!
– Я не чавкаю, – прошипела Нонна. – Когда это я чавкала? Иди лучше посмотри, кто там.
Да, мне хотелось побыстрее довести до логического завершения и расставить все точки над i в этой сумбурной двухдневной истории, попахивающей криминалом. Выяснить, выжил ли парень, брошенный нами у придорожного кафе, узнать, где Матвей и что с ним, наказать инспектора Андриенко, Толяна с компанией и лесного тролля Владимира Германовича…
Так или иначе, но встречи с правоохранительными органами не избежать. Однако когда я представляла, какое количество слов и предложений мне придется из себя исторгнуть, объясняя в первый, второй, двадцать пятый, сто сороковой раз свою роль в этом приключении, то у меня просто начинали ныть зубы… И это при всей моей любви к устному творчеству!
Испытывая смешанные чувства – страх и любопытство, – я прокралась к двери. Если разобраться, кроме оперуполномоченного по особо опасным преступлениям на лестничной площадке мог стоять кто угодно: пани Ева, решившая поинтересоваться, почему вчера вечером я выглядела так, словно провела сутки на мусорной свалке. Сосед Витя, программист, привлеченный ароматом кофе. Соседка Евгения, вечно стреляющая у меня щепотку соли. Марго, досрочно вернувшаяся из Колумбии. Наталья, редактор отдела красоты, с огнеметом в руках – ведь я пропустила целых три интервью, о которых она договорилась с владельцами магазинов!
Но за дверью стоял незнакомый парнишка в широченных бермудах, кроссовках пятидесятого размера и в толстовке с черепами. На шее вились провода от наушников, на руках висели какие-то пластиковые браслеты, на голове красовалась шапка с большим помпоном. Это смотрелось мило, хотя, по моему мнению, вязаная шапка была еще не по сезону, а бермуды – уже. В руках зарисовка держала объемный пакет.
– Тебе чего? – немного невежливо поинтересовалась я.
Сзади бесшумно выросла Нонна, и я сразу ощутила себя увереннее.
– Здрасте, – буркнуло создание. – А кто Юлия… это… Андреевна Бронникова?
Я в нерешительности обернулась на Нонну. Подруга пожала плечами. А я быстро вычисляла, что там в пакете – не бомба ли? После всего, что произошло со мной, я уже ничему не удивлюсь.
– Похоже, это вы, – сказал парень, уставившись на меня. – Я тут… вот… нашел… – И он вытащил из пакета мою сумку. – Нате.
У меня просто упала вниз челюсть – отвалилась, как у скелета. Я была настолько изумлена, что минуты три глупо пялилась на парня и его подарок. Нонна, как выяснилось, стояла позади меня точно с такой же ошарашенной физиономией. Затем я медленно взяла из рук парнишки сумку, потянула «молнию» и заглянула внутрь. Паспорт, ключи, деньги, карточки, два телефона… Фантастика, все на месте!
Разве такое бывает?
Я бы посчитала за счастье, если б обнаружила в почтовом ящике один лишь паспорт, подброшенный кем-то. А тут – полный комплект!..
Но где этот парнишка нашел мою сумку?! При каких обстоятельствах? Не видел ли рядом трупа?! А вдруг пацан – подсадная утка и сейчас кто-то разыгрывает со мной партию в шахматы, запутывая и провоцируя?
– Я конкретно не это… не рылся, – сообщил паренек. – Только адрес в паспорте это… посмотрел. Ну и… фотографию… Если чего не хватает… я не виноват.
Он с трудом подыскивал слова, так, словно был иностранцем. Немудрено! Надо радоваться, что ребенок и вовсе не забыл родной язык, – ведь его мозги подвергаются круглосуточной атаке со стороны Интернета, телевизора, мобильника; столько всякого бреда, гадостей и пошлости выливается на юное поколение!