– Наливаю чай, – объявила я. Потом торжественно разрезала кекс и замерла, ожидая реакции.
Нонна отправила в рот кусок, размером с холодильник, прожевала, закатив глаза и прислушиваясь к ощущениям…
– О да-а-а… Это он! – наконец-то вымолвила она, нарушив тишину. – И даже лучше!
– Правда?! – Я была на седьмом небе от счастья. Мои кулинарные таланты заслужили наивысшую оценку.
– Бесподобно! Орешки так и хрумкают, и шарики лопаются и растекаются по языку шоколадом. А еще этот особый привкус, какая-то диковинная смесь специй… Слушай, Юлька. У меня новость.
– Давай выкладывай.
– Мы с тобой открываем кондитерскую.
– Ты серьезно?
– У тебя талант.
– Не смеши!
– Ах, жаль, офис уже уплыл. Мы бы его переоборудовали под маленькую кондитерскую. У вас тут спальный район, но место проходное. Нет, это идея! Мы с тобой обязательно что-нибудь откроем! Правда, даже не представляю, сколько я тогда буду весить… Если испытывать на себе каждый твой новый рецепт.
– Слушай, Нонна, я вовсе не кондитер-самородок! Я взяла рецепт кекса на сайте той самой кофейни.
– Похоже, ты его творчески переработала.
– Немного упростила, – призналась я. – Ну и заменила совсем уж экзотические ингредиенты.
– Но результат потрясающий. Боже, какая вкуснятина. Я отрежу еще кусочек. Малюсенький. Но, конечно, немножко побольше, чем ты отрезала в первый раз.
– Да хоть все съешь! – разрешила я, искренне не понимая, как можно испытывать наслаждение, поедая какой-то там кекс. Пусть даже ирландский миндальный, пусть даже тот, на который убито полночи.
– Ой, я же принесла шампанское! – вспомнила Нонна. Она жадно запихнула в рот остатки кекса и ушла в прихожую. Затем вернулась с двумя бутылками в руках. – Давай-ка… Отметим. Счастливое завершение твоей и моей истории.
– Нонна, неужели ты расплатилась с долгами? – подпрыгнула я.
– Вроде бы да.
– Твой голос звучит неуверенно.
– Знаешь, когда речь идет о бандитах, ни в чем нельзя быть окончательно уверенной. В принципе я выплатила всю сумму. Но что мешает моему кредитору пощелкать калькулятором и сказать, что, пока я металась в поисках денег, сумма увеличилась в два раза? Все на словах. Никаких бумаг, никаких обещаний или доказательств. – Нонна пожала плечами.
– Но тебе ведь не сказали, что долг вырос?
– Пока нет.
– И ты принесла шампанское. Значит, победа?
– Хочется верить. Если еще забыть о том, что я полностью разорена.
– Я столько раз выслушивала песню о твоем катастрофическом разорении…
– Ну и не будем о грустном. Давай наливай. Кстати, подкинь-ка мне адресок или телефончик этой скотины Юрия Валентиновича. Я ему яйца завяжу морским узлом.
У меня перехватило дыхание, а бутылка с шампанским едва не выскользнула из рук… Нонна частенько порывается устроить разборки с моими обидчиками. И каждый раз предлагает оригинальные методы расправы.
– Да ладно! Я на него не сержусь. К тому же Юрий Валентинович – друг моей мамы. И я хочу, чтобы они как можно дольше оставались вместе. Они отличная парочка.
– Хорошо. Ты, Юля, как всегда, великодушна. Ладно, пусть этот хмырь продолжает дружить с Маргаритой Эдуардовной. Хотя я бы с огромным удовольствием съездила ему по морде за измывательства над тобой. И Матвею – тоже.
– Да ну их! – беспечно отмахнулась я.
– Матвей, конечно, парень ничего… Ты больше с ним не занимаешься?
– Он звонил пару раз, предлагал. Но что-то не хочется.
– Смотри, опять завалишь экзамен по городу. Все-таки ты зря дала Матвею отставку. Фактурный мужчина, крупный. И в разговоре приятен.
– И в багажнике с ним лежать комфортно, – добавила я. – Кстати, по специальности он психолог. А инструктором по вождению только прикидывался…
– Он еще и психолог!
– Это Юрий Валентинович мне доложил. В его фирме подвизается целая толпа таких хамелеонов. И я сразу поняла, почему мне было так хорошо с Матвеем. Он буквально окутывал меня своим профессиональным вниманием, он был полностью нацелен на мои переживания и всегда находил верные слова.
– Ну вот. А ты его выставила за дверь!
– Все-таки не могу простить ему участия во всей этой истории. По сути, он был главным актером в спектакле, исполнял роль. А я-то искренне ему верила.
– Ничего, остынешь, успокоишься… Там, глядишь, опять встретитесь.
– Нет. Вряд ли. Что, Нонна, понравился тебе Матвей? Забирай. Отдаю бесплатно!
– Спасибо, конечно, за предложение… Но мне он тоже не нужен. Мое сердце занято. – Нонна замолчала, прикусив губу и отведя глаза в сторону. Я не удержала душераздирающего вздоха и тут же увидела над нашими головами призрак Романа. Он завис под потолком, весь в перламутровой дымке, и смотрел вниз на свою покинутую жену с невыносимо грустным видом…
Я встряхнула головой, и видение исчезло.
– Знаешь, у нас с тобой все будет хорошо, – твердо сказала я Нонне.
– Странно, подумать только: тебя вовлекли в чудовищный эксперимент, а ты сейчас гораздо веселее, чем до всех этих событий.
– Но ведь эксперимент как раз и затевался для того, чтобы вернуть мне вкус к жизни. Ах, Нонна, ведь жизнь такая чудесная, правда? А давай поцелуемся?
– Ну вот, – буркнула подруга. – Всего два бокала выпила, и у нее уже крыша поехала. Ой, не лезь ко мне со своими поцелуями. Лучше я еще кекса отрежу.
Очередной экзамен в ГАИ назначили на среду. Я вышла из подъезда и увидела прямо перед собой огромный белый лимузин. Он сверкал на солнце и смотрелся столь празднично, что сразу возникали мысли о свадьбе. Из автомобиля вылез Виталий, шурша букетом. Букет был таким же гигантским, как и средство передвижения. Светлый костюм, темная рубашка, галстук, часы, туфли – все составляющие нового образа вопили о безудержном богатстве. Юноше надоело прикидываться люмпеном, и он заявился в гости к Еве в обличье миллионера.
Ах, с грустью подумала я, к этой роскоши еще бы и боезаряд покрепче – цены бы мужику не было! Но увы. Или – или. Всегда приходится из чего-то выбирать, все сразу – только в фильмах…
– Здравствуйте, Юля! – поприветствовал Виталий.
– Добрый день. Вы сегодня великолепно выглядите.
– Я к Еве.
– Желаю удачи.
Надо же, как парня заклинило. Ева выставила его за дверь, а он готов лезть в окно, как дикий плющ. Стоит утратить к мужчине интерес, он начинает сгорать от желания. Хочешь получить парня – игнорируй его!
Интересно, устоит ли Ева, когда кабальеро заявится к ней в таком роскошном виде?
…Мы, группа двоечников, неспособных сдать вождение по городу, целый час дожидались инспектора, стояли на автодроме и тряслись от страха. С деревьев облетели последние листья, они лежали под ногами пышным ковром. Но длинное и теплое бабье лето все никак не заканчивалось, было сухо и солнечно.
Я успокоилась сразу же, едва села за руль, и даже удивилась, насколько незыблемым и непробиваемым казалось сейчас мое спокойствие. Действительно, чего бояться? Руль был на месте, педали тоже. Рядом – до боли знакомая физиономия гаишника, в лобовое стекло бьет солнечный свет, и вокруг – люди, простые и понятные…
Я включила зажигание и отправилась в путь и уже через пару минут поняла, что не могу ехать так медленно – мы словно и не ехали вовсе, а стояли на месте. Прибавив газу, очутилась посреди оживленного проспекта. Машина неслась в общем потоке, никого не задерживая, а я воображала себя крутой гонщицей, небрежно управляющей болидом. Кто бы мог подумать, что это так просто – менять ряды, перестраиваться и обгонять? У меня замирало сердце от восторга – машина превратилась из норовистой лошадки в милого друга, послушно выполняющего все мои приказы…
– Выбирайте место для остановки, – сумрачно пробубнил инспектор. Похоже, он не разделял моего восторга… – Что же, Юлия Андреевна, я вижу, вы прогрессируете… Но пока вам еще рано самостоятельно выезжать в город. Слишком много ошибок. И не надо так быстро! Рано вам еще гонять с такой скоростью, рано!
Он вернул мне исчерканный каракулями экзаменационный листок. Я пожала плечами и беспечно улыбнулась.
– Хорошо, приду в следующий раз, – легко согласилась я. – Удачи вам. Не болейте.
Гаишник промычал в ответ что-то невразумительное. Он, наверное, удивился, почему у меня не испортилось настроение, почему я не ругаюсь и не психую. А мне теперь трудно испортить настроение! Ощущаю себя совершенно неуязвимой…
Я медленно брела домой по аллее, усыпанной желтыми и красными листьями. Наверное, был один из последних теплых дней. Скоро небо затянется серыми тучами и начнутся беспрерывные дожди… Но пока еще сияет солнце, переливаясь перламутрово-лимонным кругом на голубом фоне.
Я чувствовала, что стою на пороге значительных перемен в моей жизни. И не фортуна, а я сама стану инициатором этих изменений. Необходимо было хорошенько все осмыслить. Все то, о чем я думала, пока тряслась в багажнике в обнимку с Матвеем, пока сидела взаперти в каморке у гаишников, пока маялась в подвале и скиталась по лесу… Простая истина: жизнь дается только раз, и она – нечто другое, а вовсе не то густое варево из суеты, глупостей, мелких неудач и обид, вздорных мыслей, навязчивых привычек, в котором мы варимся ежедневно… И когда мне удастся разобраться с этим, все осознать и сделать выводы, то в моей судьбе обязательно произойдет нечто прекрасное. Не знаю, что именно, но оно совсем рядом… Я словно стояла над обрывом, подставив лицо ветру, смотрела с замиранием сердца вниз – на бескрайнюю равнину, изрезанную синими реками и усыпанную зеленым бархатом лесов, и была готова к полету…
У бывшего офиса Нонны припарковались в ряд несколько машин.
– Юля! – окликнул знакомый голос.
Я оглянулась.
Никита!
– О, привет!
Сердце сбилось с ритма, забарахталось, как щенок, угодивший в яму. Не могу не волноваться, когда рядом он, не могу оставаться бесстрастной, когда любимое лицо так близко…
Ведь план был почти готов! Придуманный, пока я томилась в заключении на посту ГАИ, а затем еще и в подвале. План был прост и ясен: вернуться домой и вернуть Никиту… А теперь все так сложно… Вот я стою рядом с Никитой и не в силах вымолвить ни слова. Мысли путаются. Целых пять месяцев пролетело в рыданиях, я постоянно разговаривала с Никитой, делилась с ним впечатлениями, спрашивала совета… А сейчас молчу, как заколдованная.